Хрустальная колыбель - Сергей Юрьев

Однажды, когда ему на обычном вечернем привале подали кружку с отваром, Юм почувствовал, что вкус у варварского пойла какой-то не такой, что в нём бродит едва уловимая горечь. Когда тёплая тягучая жидкость потекла по пищеводу, ему вдруг почудилось, что за спиной вот-вот прорастут крылья, а если этого не случится, то всё равно ничто не помешает ему воспарить. Ухмыляющееся лицо варвара, наблюдавшего, как пленник пьёт, вдруг расплылось и превратилось в блуждающий отблеск лунного света, а потом и свет этот померк, и тьма разверзлась перед ним, погружая сознание в спасительное тёплое забытье.

— Нам ещё день ходу, и дальше земли лорда пойдут. — Пров зашвырнул в кусты обглоданную косточку и обтёр руки о траву. — Только там тоже неизвестно что творится. Жутковато тут у них.

— Ты лучше толком расскажи, зачем мы мимо становищ, словно воры, пробирались? — Ойван наконец задал вопрос, который уже третий день вертелся у него на языке.

— Всё тебе расскажи да покажи! Поесть спокойно не даёт… — возмутился Пров и вонзил зубы во вторую куропаточью ножку.

— И всё же… — вмешался в разговор Герант, не отрывая взгляда от костра. — Как закончишь жевать, расскажи всё, а то как-то странно ты себя ведёшь, волхв. Лучше бы ты был с нами пооткровеннее.

Пров коротко глянул на него исподлобья и отбросил в темноту остатки незаконченной трапезы. Ему вовсе не хотелось говорить о том, что он видел той ночью, когда они высадились на берег. Ему не хотелось даже вспоминать об этом.

— В общем, так… Тут у них такое дело было… Когда ещё только-только оборотни исчезли, появилась у них каменная баба. Говорят, будто она на них прямо с неба свалилась.

— Знаю, знаю, — вставил слово Герант. — Гейра, хозяйка блаженства и смерти…

— А ты не встревай! А то рассказывать не буду, — прервал его Пров, но тут же продолжил: — Так вот… Каменная баба, Гейра, хозяйка блаженства и смерти. Почему её так называть стали, даже те, кто её первыми увидел, сами не знают. Просто, говорят, увидели, так сразу и поняли, кто такая и как зовут. Ну, ясное дело, раз такая штука с неба падает, это неспроста. Поставили они её посреди главного капища и стали, как положено, жертвы приносить. Только вскорости оказалось, что, если кто ей поклонится, у того вскорости ум набекрень — как будто мухоморов поел. В общем, как-то не вернулся от них наш обоз торговый… Коренные роды, которые из Заповедных земель, отправили малое ополчение, не затем, чтобы воевать, а чтобы разобраться — так из этих тоже ни один не вернулся. Ну, всё, думали, мало нам лордов поганых, ещё и с эссами драться придётся… Ну, пока то-сё, пока рать собрали, считай, лето прошло. А потом и обозники наши вернулись, и ополченцы. Не все, правда, но вернулись. А оказалось вон чего: по эсским родам слух прошёл, будто всем, кто Гейре жертву принесёт, даровано будет бесстрашие, и железо того не возьмёт, и вообще тому всё нипочём. В общем, кланялись они целыми толпами, а потом сдуру начинали в лордовы земли ломиться, и конные, и пешие, и с оружием, и без, и толпами, и поодиночке. Ну, понятно — набег устроить — налетели, взяли, что надо, — и домой… А здесь — как с цепи сорвались, без ума и толку. Это потом наши рассказали, которые вернулись. У них тоже ум скособочило, потому не все и уцелели — половина только, если не меньше. Дело тем кончилось, что пришёл лорд со всем войском к самому капищу, всех, кто на пути оказался, перебил, а Гейру эту самую с собой уволок. С тех пор наступил у эссов мир и покой, а которые живые остались, те сами без понятия, что это на них нашло тогда…

— Пров! — снова вмешался Герант, воспользовавшись тем, что волхва одолел зевок. — Это всё я и без тебя знаю.

— А раз знаешь, вот и рассказывай! — огрызнулся Пров. — Сам-то ты всё говоришь, что знаешь? Ведь до сих пор толком и не объяснил, куда идём, зачем идём…

— А я тебе сразу сказал: как до дела дойдёт, тогда и узнаем. — Герант смотрел как будто сквозь волхва, поглаживая большими шершавыми ладонями лежащий на коленях посох. — Ты говори, я слушать буду.

— Так вот… — после короткой паузы продолжил Пров. — Я той ночью, когда в пещере ночевали, дай, думаю, дойду до какого-нибудь становища, узнаю, что да как. А по пути там капище есть, и вижу — огонь в той стороне горит, по ёлкам отблески скачут. Ну, думаю, ночное поклонение у них — то ли к большой охоте готовятся, то ли в набег собираются, то ли умер у них кто. Выглядываю из-за кустов, а там народищу — с три сотни душ, а то и больше. А посреди толпы стоит эта самая Гейра, только не настоящая, а такая, как будто из дыма вся. А под ней костёр горит, а вместо дров волхвы свои же идолов щепят и в огонь подбрасывают. И Зеуса, и Геккора, и даже Аспара — страх-то какой… Я уж подумал: опять эти эссы обезумели. Ну, варвары, одно слово! А если припомнить, что ты мне, Служитель, накануне говорил? А? Вот потому мы так и пробирались по глухим местам. Я ж знаю — нам и вернуться нельзя, и помереть раньше времени не позволено.

— Кем не позволено? — вмешался в разговор Ойван.

— Кем-кем… — На удивление, Пров не вспылил, когда его вновь прервали. — Мне — Геккором, Геранту — Творцом его безымянным, а тебе — сам знаешь кем. Не позволено — и всё тут! Благо я прошлым днём, пока вы обедать наладились, на ягодников наткнулся, нос к носу. Люди как люди. Даже попросили меня зайти к ним на вечернее поклонение, а то их волхва лордовы люди захватили.

— Как это? — изумился Ойван. — Как же они позволили!

— А вот так. Баба каменная теперь в замке, там и безумие начинается, оттуда и идёт.

— А на поклонение-то пойдёшь? — поинтересовался Герант.

— А как же. В таких делах нельзя людям отказывать.

— А меня возьмёшь с собой?

— А Творец твой не обидится, что у тебя с идолами шашни? — Пров явно ожидал, что Служитель сейчас же набросится на него. Он подозревал, что Герант — сильный кулачный боец, и ему давно хотелось помериться с ним силами. Но тот промолчал и даже не посмотрел в его сторону.

— А я? — Ойван внутренне уже смирился с мыслью, что его оставят здесь — стеречь коней и прочий скарб.

— А ты возьмёшь коней и пойдёшь за нами. Недалече от капища затаишься. А то как бы драпать не пришлось. А то сегодня эссы — люди как люди, а завтра озвереют, чего доброго…

В сторону капища вела узкая извилистая тропа, которая в сумерках была едва различима. Оставалось пройти совсем немного — уже ощущался запах сладковатого дыма жертвенного костра, и тут Герант, шедший за волхвом, схватил его за плечо.

— Подожди… — Служитель говорил почти шёпотом. — Нельзя нам туда.

— Это почему? — Пров даже не оглянулся, он бы даже и не остановился, но Служитель держал его цепко и не собирался отпускать.