Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход - Сергей Анатольевич Шаповалов

– Вижу. Придется и мне покинуть праздник, – тяжело вздохнула она. – Но почему ты не веселишься? – спросила его Томирис.

– Ох, тоскливо мне, – вздохнул юноша. – Сердце мое, что лотос в засуху. Чувствую, где-то рядом моя Меритсет… Не могу ни есть, ни спать. А уж от вина и вовсе воротит.

– Я слышала, что в Айгюптосе поклоняются Аргинпасе. Если не можешь веселиться, проводи меня в святилище богини? – попросила Томирис.

– С удовольствием. Только запомни, – предупредил Уна: – мы, местные, зовем Великую Мать – Изидой46.

Томирис позвала Исмена. Тот с сожалением бросил игру и нехотя пошел следом. В запутанном храмовом комплексе Птаха Уна долго вел их по узким коридорам, просторным колоннадам и широким дворам, залитых солнечным светом. Наконец египтянин привел их к небольшому святилищу со скромными каменными колоннами, формой напоминающие связки стеблей папируса. По стенам живые росписи. Представлена вся природа Айгюптоса и быт местных земледельцев. За колоннами открывался небольшой зал. В зале стоял резной кедровый наос с приоткрытыми позолоченными дверцами. Внутри наоса едва различались очертания женщины.

Раздались едва слышные шажки по каменному полу, и перед гостями предстала юная стройная жрица в простом шенти47 из выбеленного льна. На тонкой, изящно выгнутой шее, медное ожерелье. Лицо у жрицы было приятное, смуглое. Черные волосы сплетены в толстую косу и падали на левое плечо до самого пояса. Большие карие глаза смотрели приветливо. В тонких руках она держала несколько цветков лотоса. Уна с почтением поклонился и пожелал жрице здоровья и силы. Он объяснил служительнице Изиды, кто такая Томирис. Жрица улыбнулась открытой яркой улыбкой.

– Она признала в тебе сестру, – объяснил Уна. – Вы служите одной Матери.

Жрица протянула Томирис один из бутонов белого лотоса, взяла за руку и повела к наосу.

Переступив порог, Томирис предстала перед богиней. Круглое лицо с мягкими чертами. Взгляд отрешенный, как будто Изида рассматривала что-то невидимое, за их спинами. Она сидела на кубическом троне с низкой спинкой, едва доходившей до поясницы. Под ногами лежала небольшая подставка. На голове высокие коровьи рога, внутри которых сиял золотой, отполированный до зеркального блеска, диск. Богиня держала на коленях ребенка и кормила его грудью. Хоть изваяние было выполнено в камне, но художник очень правдоподобно подобрал краски для лица, тщательно прописал все черты, и особенно – глаза, живые глаза богини с загадочным манящим взглядом.

– Удивительно, – прошептала Томирис, не отрывая взгляда от облика Изиды. – Она – не воительница. Она – мать. Кормящая мать.

– Что же в этом странного? – Улыбнулась жрица. Тихим вкрадчивым голосом сказала: – Зачем ей быть воительницей? Предназначение настоящей матери – рожать воинов, а не самой воевать. И она родила героя – Гора.

– Расскажи эту историю, – попросила Томирис.

Жрица поклонилась богине и положила цветы к ее ногам. Томирис поклонилась следом и возложила свой лотос.

– Садись, – пригласила жрица, и сама первая опустилась на порог наоса. – Мы будем беседовать, как будто нас трое: ты, я и наша Великая Мать.

– А мужчины? – кивнула Томирис в сторону Исмена и Уна.

– А мужчины должны уйти, – сказала жрица. – Зачем им слушать женские истории? Они все равно ничего не поймут. – Затем вновь повернулась к Томирис: – Слушай. Все произошло много веков назад, когда Черной Землей правили боги…

Уна поманил Исмена. Повел его путешествовать по запутанным залам храма.

А сестра продолжала рассказ:

– Властвовал на земле великий и справедливый Осирис, старший сын бога земли Геба и богини Нут, что заботится о небосводе. Помогала Осирису его верная супруга и сестра Изида. Они учили людей возделывать землю, разводить сады и выращивать виноград. Но завистливый младший брат Сет решил отобрать власть. Обманом он заманил Осириса в свой дом, разрубил его на четырнадцать частей и разбросал по всему Айгюптосу. Горе и засуха наступили на земле. Гибли от голода и жары люди, животные, птицы. Не радовались больше солнцу и не приносили жертвы богам. Изида долго ходила по опустевшей, иссохшей земле, собирая части тела любимого супруга. Соединив все воедино, она спеленала тело в мумию. С помощью заклинаний смогла зачать, и вскоре родила сына Гора. Возмужав, Гор сразился с Сетом и прогнал его в Красную пустыню. После сын помог отцу возродиться. Вновь зацвели лотосы, и распустился папирус. Зазеленели поля и запели птицы. Теперь Осирис правит подземным миром, принимая в свое царство души ушедших на запад и помогает им возродиться утром вместе с солнцем. Гор соколом парит в небесах, следя за земным порядком. А Изида заботится о женщинах, помогает роженицам. Сет же, изгнанный в Красную пустыню, теперь властвует над безжизненными песками. Иногда злость его достигает наивысшего накала, и он посылает песчаные бури, пытаясь уничтожить плодородные поля. Но Осирис, узнав о бесчинстве брата, заставляет Хапи разливаться, и защитить поля…

Уна водил гостя по пределам храма Птаха. Исмен с горящими глазами взирал на высоченные расписные колонны, стены, покрытые загадочными картинами, с благоговением слушал объяснения проводника.

– Раньше Черная Земля была самая могущественная в мире. Великие правители строили города, покоряли дикие народы, отправляли экспедиции в далекие плавания за диковинными животными и деревьями. Не было армии сильнее, строителей искуснее, жрецов мудрее, корабельщиков отважнее. Множество великих людей породила Черная Земля…

– Но что послужило упадку страны? Где потомки прежних героев и искусных мастеров?

– Всему когда-то приходит конец. Жизнь государства протекает, как и жизнь человека: рождение, рассвет, старение, смерть. Нет, конечно, совсем эту благодатную землю не покинут люди. Будут другие народы жить здесь, молиться своим богам… Но никогда уже не будет такого единения земли, воды и человека. Все в прошлом. Приглядись к народу, который сейчас населяет наши города. Много ли ты уведешь смуглых благородных лиц? Все больше пришлые: финикийцы, эллины, мидийцы, аккадцы, вавилоняне… Разве у столь разношерстной толпы может возникнуть единый дух? Нет, не будет больше Великого Айгюптоса.

* * *

Через три дня к покоям Александра, находившимся в старинном дворце правителей, пришел Уна. Пришел не один. Он сопровождал крепкого старика в тонкой шенти из выбеленного льна. Лицо старика надменное, взгляд строгий. На груди широкое серебряное ожерелье, украшенное вставками из вулканического стекла. Правой рукой старец опирался на высокий посох, верхушку которого венчала золотая голова сокола. За ним следовали двое младших жрецов в желтых накидках.

– Мы с поручением от Великой Касты жречества, – сказал Уна Исмену. – Доложи гегемону.

– Говорите. Я вас внимательно слушаю, – разрешил Александр, когда посланников впустили.

Старик долго, не мигая, глядел в разноцветные глаза Александра, будто испытывал его. Потом сказал сильным, зычным голосом, совсем не присущим