Год колючей проволоки - Александр Афанасьев

Привезли их под вечер, времени хватило только на короткий брифинг, из которого рядовой Гэтуик понял, что рыжий майор Крокель является старшим офицером базы Омега-Браво, и здесь есть еще несколько офицеров и сержантов, с которыми им придется работать. Место средней паршивости, обстреливают нечасто — но при патрулировании можно натолкнуться и на талибов и на контрабандистов из Пакистана. Здесь так же работает миссия ООН, группа реконструкции провинции, местная армия, полиция — но с ними взаимодействуют только офицеры, а их дело — смотреть по сторонам, не совать нос куда не следует, и беречь свою задницу. Район принадлежит к зоне ответственности южного командования, вокруг все базы — американские, только одна, в соседней провинции — чешская Кэмп-Эльдорадо, но туда соваться не придется, чехи справляются сами. Остальное по ходу дела доведет сержантский состав… а пока разойтись и быть готовым к вечернему приему пищи.

Проглотив обед — мясо с перцем, какая-то мерзкая, быстрого приготовления каша и две бутылочки воды, рядовой Гэтуик нашел себе койку и завалился спать.

Это было патрулирование. Самое обычное патрулирование в довольно тихой — насколько может быть тихой местность недалеко от границы — горной местности. Всего один тяжелобронированный Хаммер и всего пять морских пехотинцев. Довольно унылое и ничего интересного не предвещающее патрулирование.

Для рядового первого класса Джима Гатуика это было четвертое патрулирование на Хаммере и он уже кое-что соображал. Самое хреновое — это то как ты сидишь в машине. Джим был довольно высоким, а дополнительное бронирование Хаммера сделало обзор из него, и так не лучший — еще хуже. Толку от того, что в дверях были стекла из толстого армированного стекла, не было никакого — он ничего не видел через них, чтобы видеть — надо было иметь рост футов пять, не больше. Так что, помимо того что эти стекла пропускали свет — толка от них больше не было. И еще — какие-то умные сделали двери сплошными, без бойниц — в итоге вот сейчас они ехали по дороге, а возможность немедленно открыть огонь была только у их ганнера, капрала Тимоти Свенсена, ноги которого в грязных ботинках топтались по специальной рифленой стальной накладке на туннеле трансмиссии всего в паре десятков сантиметров от лица рядового первого класса Гэтуика, а туловище и голова были в башне ганнера — здоровенном, похожем на миниатюрную крепость сооружении на крыше машины, состоящем из бронеплит и толстых не пробиваемых пулями блоков стекла, через которые даже было что-то видно. Говорили, что скоро придут Хаммеры с дистанционно управляемой пулеметной установкой — но они так и не приходили и кататься приходились на этих.

Рация была установлена на том же широченном трансмиссионном тоннеле так, что покидая машину можно было быстро взять ее с собой, а пока она стояла в машине — она подзаряжалась. Рация зазуммерила вызовом, когда они проезжали границу между уездами Вор Мамай и Ваза Ква[50], отмеченную сгоревшим и сброшенным на обочину грузовиком, по которому когда-то давно отработал ракетой штурмовик А-10. До Ваза Ква — города где они располагались, было еще больше десяти миль пути, и они не расслаблялись, хотя патрулирование уже шло к концу. Когда рация зазуммерила сигналом срочного вызова — Гэтуик и рядовой первого класса Кэрролл, сидевший на заднем сидении через тоннель от Гэтуика мрачно переглянулись. Они уже успели понять, что от рации никогда не следует ждать чего-либо хорошего.

Командир патруля, мастер-сержант Грау выслушал штаб, сказал «Вас понял» — и незатейливо выругался.

— Так, внимание! Кажется, для нас есть работенка, мы ближе всего оттуда. От провинциальной команды по реконструкции поступило сообщение, что в кишлаке Сперкай находится несколько вооруженных гражданских. Наша задача — проверить информацию и при необходимости — разобраться с ними. Вопросы?

— Сэр, эти гражданские идентифицированы как муджи? — спросил Кэрролл

— Нет, рядовой. Они увидели их — и сразу повернули назад.

Ничего другого от команды по реконструкции ждать было нельзя — хотя они были вооружены и явно при них находился хотя бы отряд афганской национальной полиции. Просто каждый делает свою работу, только и всего.

— Сэр, а сколько их было?

— Они видели двоих.

Мастер-сержант пихнул по ноге Свенсена

— Эй, ганнер не расслабляться! Мочи их всех!

— Так точно, сэр — пробубнил сверху Свенсен.

Вот за это нас, морпехов и зовут экстремистами[51].

Стараясь не показывать остальным, как он нервничает, Гэтуик наскоро осмотрел свой М27, новенький взводный пулемет, из которого он стрелял всего дважды. Почти М16 с тяжелым стволом — но фирма Хеклер-Кох, выигравшая конкурс на новый ручной пулемет для морских пехотинцев, применила в нем типичную для европейских винтовок схему с отводом пороховых газов на поршень, отчего пулемет был не в пример надежнее, чем карабины М4. Гэтуик стрелял из него всего два раза — на сто двадцать выпущенных патронов не было ни одной задержки. К пулемету был пристегнут двойной барабанный магазин на сто пятьдесят патронов и трехкратный прицел типа ACOG, который Джим выписал по Интернету за свои собственные деньги. Этот прицел не нуждался в батарейках, и позволял хоть немного выиграть в точности на средних и длинных дистанциях стрельбы, которых в Афганистане было немало.

С противоположной стороны трансмиссионного тоннеля рядовой Кэрролл осматривал свою М4. Поймав взгляд Гэтуика он на правах друга и бывалого солдата подмигнул — хотя количество патрулирований здесь у него было всего на три больше, чем у Джима — его перевели сюда откуда то из Европы.

— Внимание!

Хаммер начал тормозить, впереди показались дома кишлака, большая дорога шла по левую руку от кишлака, здесь был как бы съезд, идущий вверх, в кишлак. Опасное место — горы с двух сторон.

— Стоп! Второй, четвертый — из машины, прикрытие!

Джим Гэтуик при остановке должен был прикрывать их тыл, но как-только он выскочил из Хаммера — многое отработанное на тренировке забылось сразу. Вторым был он, четвертымбыл Кэролл, и как-только они выскочили…

— Контакт с фронта!

Не разворачиваясь — какой дурак развернется спиной к целящимся в тебя стрелкам — Джим увидел двоих, в национальной пуштунской одежде, с автоматами в руках — до них было где-то сто пятьдесят ярдов и они бежали по улице, почему-то не пытаясь даже укрыться. Он и Кэрролл открыли огонь одновременно, красный треугольник прицельной метки лег на дергающуюся спину муджика, очередь, вторая — пули рванули серую ткань, талиб споткнулся и упал на полном ходу в пыль.

В следующую секунду куда-то ударил ма-деус с Хаммера, врезали и по ним, из пулемета, длинной очередью, пули выбили фонтаны земли прямо рядом с ним — и Джим не долго думая сиганул через дувал, чтобы уйти из зоны обстрела. Если бы здесь сейчас оказались муджи — он не смог бы ничего сделать, зарезали бы и отобрали пулемет. Но муджей не было, а вместо муджей был дом, по-видимому, покинутый.

С ревом мотора Хаммер удалялся от него. Стрельбы больше не было.

Не зная, что делать — он выбил дверь, сунулся в дом, готовый открыть огонь. Никого и ничего — в доме не жили и по всей видимости давно.

Из дома он выбрался наружу — как раз в этот самый момент заговорил пулемет на Хаммере, размеренно и солидно. Джим осмотрелся — лестница! Лестница, самодельная, из каких-то сучковатых палок — но все же лестница. Лестница, ведущая на крышу дома.

Скрипя и угрожая развалиться на части под весом американского морского пехотинца в полном снаряжении, лестница все же сделала свое дело. Плюхнувшись на крышу, покрытую какими-то ржавыми кусками железа, Джим выставил пулемет на сошки, потом начал осматриваться, пытаясь понять где цели, и что, черт возьми, вообще происходит.

Перед ним были горы. Серые, каменистые, с террасами, поросшими зеленью, с каким-то лощинами, неровные. Враждебные, плюющиеся смертью горы…

Где же…

Вон там… — нет, это ветка колышется, не более того. Господи, сколько же сил надо было, чтобы сделать эти горные террасы, натаскать туда почвы. Если они такие упорные — хрен у нас чего здесь выйдет.

Левее… стоп!

Человек!

Это точно был человек — в странном, серо-зеленом камуфляже, но это однозначно был человек, он точно видел, что это был человек. Более того — у этого человека в руках было оружие, и он куда-то целился вниз…

Вспомнив все, чему его учили, рядовой вывел красный треугольник прицела на полроста выше залегшего в кустах человека и начал стрелять…

Первые выстрелы ушли выше… но уйти, или что-либо сделать человек не успел. Он попытался выцелить его, понял, что по нему стреляют, развернулся вместе со своим оружием — и в этот момент голова его лопнула, брызнула едва заметным красным фонтанчиком, человек дернулся и застыл, оружие выпало у него из рук.