Последняя победа - Александр Прозоров

– Давайте, давайте, шевелись! – поминутно оглядываясь, подгонял беглецов Матвей Серьга. – Скорее!

Только когда люди добежали до зарослей и скрылись под зелеными кронами, он облегченно перевел дух и позволил себе замедлить шаг.

Вырвались! Полусотне дравшихся до конца храбрецов больше ничто не угрожало.

Всего пяти десяткам воинов, уцелевшим из почти двухтысячного гарнизона…

Всемудрый Тиутей-хорт мог гордиться своей прозорливостью и мощью своего разума. Начавшаяся поутру битва прошла в полном соответствии с составленным им планом.

С рассветом на крепость дикарей, собранных Енко Малныче для своего безумного нападения, обрушились с копьями все две сотни летучих наездников. Вели они себя, увы, куда трусливее, чем накануне, и потерь понесли тоже заметно больше, однако свое предназначение исполнили – отвлекли на себя внимание. Ведомые помощниками старшины зверолюди смогли спокойно дойти до цели, окружить ее и начать штурм.

Грохот неведомого доселе дымного оружия иноземцев смолк почти сразу – значит, большого урона менквам они причинить не смогли. Послушные воле чародеев рабы, поднявшись по оставшимся с вечера завалам, почти сразу ворвались внутрь, и Тиутей-хорт повелел летучим колдунам отправляться на отдых. Все равно в рукопашной схватке толку от них никакого – брошенным с высоты копьем тут не поможешь.

Старшина закрыл глаза, прислушиваясь к приходящим из гущи сражения волнам боли и ужаса, ярости и предсмертной тоски.

Еще несколько докатившихся с поля ударов грома, еще одна вспышка боли и ярости – и там наконец-то наступил покой. Крепость пала.

А ведь он так до сих пор и не послал на смерть ни единого воина! Обошелся только зверьми.

Пусть знают люди Ямала, что кровь сир-тя для него, всемудрого хозяина Верховного Седэя, священна! Что он бережет их, холит и любит, и не погубит понапрасну ни одного потомка древних родов! Даже – из худородных линий!

– Это будет полезно моей славе, – произнес вслух Тиутей-хорт, старательно отгоняя мысли о паре сотен погибших крылатых драконов и их всадниках. – Я берегу жизни сир-тя и даже в самой страшной войне в истории Ямала обошелся лишь расходованием мяса. В битве с дикарями пролилась только кровь животных!

Да, именно так это и должно быть записано в истории священных земель! Тем более что воины сир-тя пришли почти от всех родов и семей здешнего мира. Всадники же – кучка покинувших родные дома колдунов, выбравших небеса и отказавшихся от привычного мира.

Старшина тяжело вздохнул и поднял палец. Его воля растеклась по чаще и вынудила полторы сотни вождей сир-тя подняться, взять в руки палицы, отправляя воинов в наступление.

Как ни крути, но менквы – всего лишь тупые звери. Твердо увериться в победе можно будет только тогда, когда на стену поверженной крепости ступит нога человека!

Ступит – и убедится в безопасности этого поступка.

К тому же воинам сир-тя, представителям всех родов и народов, полезно собственными глазами убедиться в успехе Великого Седэя и уничтожении дикарей, посягнувших на землю Ямала. А то последнее время слишком много слухов нехороших бродит – о силе иноземцев, о том, что они смогли чуть ли не весь север покорить.

Пусть все увидят, что это жалкие, никчемные существа. Достаточно было появиться всемудрому Тиутей-хорту – и все их могущество растаяло как дым.

– Теперь надобно будет спуститься по Ямтангу и Варанхаю, – решил старшина, – и навести порядок там.

Из леса вытекали многие и многие тысячи воинов, окружая залитую кровью деревянную крепость. Поместиться в ней всем было, понятно, невозможно, и потому внутрь вошли только отряды избранных родов, приближенных к Великому Седэю.

Тиутей-хорт вскинул подбородок, брезгливо поморщился. Он ярко ощутил эмоции своих сородичей, увидевших залитый кровью, заваленный рубленым мясом, воняющий испражнениями двор. Он даже оттолкнул блюдо с лакомствами и откинулся на подушки.

– Мерзость!

Впрочем, среди передовых отрядов были молодые, но толковые чародеи. Они сразу перехватили волю зверолюдей и направили менквов на расчистку всей этой грязи.

Менквов оставалась еще не одна сотня, должны управиться быстро.

Дабы не страдать от новых приступов брезгливости, Тиутей-хорт закрыл свои чувства от внешнего мира и позвал слуг:

– Эй, Хайтагва, Имнул-няр! Подавайте обед! У меня выдался перерыв, и следует провести его с пользой.

В ратном походе старшина Великого Седэя был предельно аскетичен. Он ограничился тушенным в кисло-сладком соусе мясом из хвоста варана с кедровыми орешками, миской жаренных до хруста пескарей и запеченным в листьях смородины голубем. Запив все это медово-персиковым настоем, всемудрый поинтересовался мнением своих спутников – и те сообщили, что некоторый порядок в покоренной твердыне, похоже, уже наведен.

– Тогда посмотрим, чем дикари так изумляли худородных порубежников, – то ли пригласил, то ли приказал Тиутей-хорт, и его дом зашевелился.

Древние, могучие… Пожалуй даже – самые старые и крупные драконы мира появились на свет, величественно выползая из тенистой лесной чащи. Они шли медленно, с достоинством, ничего не опасаясь, величаво переставляя толстые тяжелые лапы. Первым выступал узкоголовый спинокрыл, спину которого украшали огромные треугольные костяные пластины, торчащие в разные стороны. На самом горбу высокой спины, аккурат в развале меж пластин-крыльев, расположилась просторная крытая площадка, размерами чуть не втрое превышавшая обычный городской чум.

Чуть сзади и справа шагали шипоносы, все тело которых покрывали торчащие во все стороны костяные клыки. Они были меньше размером, но зато спину имели почти плоскую, ровную, шипы же позволяли надежно укрепить ношу. И потому передвижные дома Тэхэта-няра и Пирця-няра мало уступали размерами жилищу старшины. А вот всемудрому Яхора-няру не повезло. Его род выбрал для почитания трехрога, голоспинного, с покатыми боками. И все, что можно было на нем укрепить – так это большое подобие седла.

Но не изменять же выбору предков ради удобной походной постели!

Драконы обогнули крепость и остановились за воротами. Вышедшие навстречу воины преклонили колени, слуги же кинулись к домам, откидывая пологи, помогли всемудрым повелителям спуститься на землю – одетым в красивые замшевые наряды, украшенным разноцветными перьями, резными амулетами и самоцветами, с огромными золотыми дисками на груди.

Вкусная обильная пища, которой наслаждались старшие колдуны многие десятки лет, сыграла свою роль – и веса в каждом было изрядно. Посему ступали властители так же медленно и весомо, как их драконы, а пышнотелого Тиутей-хорта слугам даже приходилось поддерживать под руки и по бокам.

Однако же разум всех четверых, конечно же, был могуч и ясен, и любой из этих толстяков мог бы в одиночку справиться с армией небольшой страны… Буде та вдруг объявилась бы рядом со священными землями Ямала.

– Этот мост можно поднимать и опускать, – остановился на краю рва Яхора-няр. – Какое забавное изобретение.

– Оно не сильно помогло дикарям, – отметил Тэхэта-няр, первым вступая на плотно сшитые бревна.

С любопытством осматриваясь, всемудрейшие вошли внутрь острога. Пирця-няр по ходу движения несколько раз пощупал бревенчатые стены и в конце концов произнес:

– Какое невероятно огромное и все равно прочное строение! Подобные дома сильно украсили бы нашу столицу. Пожалуй, не стоит убивать всех дикарей Енко Малныче. Из них получатся полезные рабы.

– В таком доме не стыдно разместить Великий Седэй, – согласился Тиутей-хорт, медленно поднимая взгляд от основания стен к остроконечному шатру церкви. В его голове появилась гордая мысль о том, как хорошо встроилось бы в историю священных земель упоминание о всемудром правителе, каковой возвел потрясающее в своих размерах новое здание для Совета колдунов, и Тиутей-хорт кивнул: – Эту будут полезные рабы.

Тем временем взгляд его поднимался все выше и выше, пока не уткнулся в сидящую на краю крыши сойку. Они встретились глазами, пристально посмотрели друг на друга – и в могучем разуме потомка древнего колдовского рода вдруг шелохнулось неприятное предчувствие.

Сойка же схватила клювом кончик торчащего рядом из камышовой трубочки серого шнура и взмахнула крыльями, пытаясь улететь…

Веревка туго натянулась, вырываясь из захвата, напряглась по всей длине, от крыши до подпола, выдернула стопор, повернувший рычаг, и освобожденный клюв кремневого замка упал вниз, высекая о железную терку целый сноп искр, направленный на пороховую затравку. Огонек нырнул в трубки, разбегаясь к четырем вкопанным в землю бочонкам с порохом – и оглушительный взрыв заставил содрогнуться землю от истока Ямтанга до истока Варанхая. Весь двор побежденного острога исчез в багровом море пламени, тут же превратившемся в белую тучу, что закрыла собой все расчищенное от леса поле.