Отсекая лишнее (СИ) - Брюханов Данил

Немного посидели в тишине. Юки смотрела на Илью в упор, тот же, не смог долго выносить эти гляделки и отвел глаза в сторону.

— Выпьем что ли? — предложил он, — давай за свободу!

— За нее хоть с утра до вечера! — быстро вернулась в прежнее веселое расположение Юки и они подняли по очередному шоту.

Звякнули рюмки, затем пустые синхронно грохнули по столу, и Илья ощутил в себе решимость задать наконец главный вопрос вечера. По крайней мере на сей момент.

— Так, а ты… Вы… — Вот черт! Но уверенно и быстро уже не получилось, — с этой девушкой вместе приехали или как?

Юки на секунду нахмурилась, словно что-то вспоминая, потом ответила, не выказывая и намека на какое-либо смущение:

— Хельга-то? Да она местная! Мы с ней здесь и познакомились. Она на мыс приехала то ли к кузену, то ли к дяде, я так и не поняла. Она сама с запада, после шторма сразу вернулась. Кстати, это место мне посоветовала именно она. А что?

Илья округлил глаза, шутливо покрутил головой типа: «да нет, совсем нечего!», озвучил же следующее:

— Просто я видел вас краем глаза, когда уезжал, думал, что вы пара.

— Я знааааю, что видел!.. — с лукавой улыбкой, глядя Илье прямо в глаза протянула Юки.

Бельштейн сразу вспомнил про то, как синеокая тогда посмотрела на него, будучи в объятьях блондинки, и мысленно, со всей силы ударил себя по лбу.

— Нет, мы не пара, ты ошибся, — как ни в чем не бывало продолжала девушка, — но время провели неплохо, да.

Искры в узких глазах с неестественными, небесного цвета радужками своим блеском заставляли голову кружиться. Или это алкоголь в баре был настолько силен? Так или иначе фрилансер почувствовал, что настало время для очередного шота. Как все-таки удобно бывает заполнять неловкие паузы чем-то крепким. Неудивительно, что самые красочные, а еще эффективные, перспективные, успешные, и какие угодно диалоги, чаще всего удаются под аккомпанемент высокого градуса.

Жидкая отвага, как говорят англосаксы, аккумулировала свой эффект. Хакер взял сразу две рюмки, протягивая одну из них Юки.

— Ах, спасибо! Наконец-то я дождалась хоть каких-то ухаживаний! А то уже начинало казаться, что ты совсем никакой не джентльмен… — язвительно ввинтила японка.

Девушка немного посидела, серьезно глядя на Илью, и когда вдоволь насладилась его растерянным, виноватым взглядом, не удержалась, прыснула и залилась заразительным смехом.

«Ну и сучка!» — подумал Бельштейн про себя, — «ладно-ладно!..»

Вкусное и крепкое снова обожгло рот, а потом подкинуло жару и всему организму.

Беседа меж тем утекла в шутливое, несерьезное русло. Не могут ведь молодые люди вечно говорить о серьезных вещах, тем более под алкоголем. Юки смеялась шуткам Илья, а тот был в ударе, становясь все более словоохотливей и раскрепощенней с каждой новой рюмкой.

Совершенно не понятно было, какой сегодня день недели, но, когда в разгар вечера на сцену вышли музыканты, стало ясно, что, скорей всего, уикенд. Народу уже было столько, что вновь прибывшему невозможно было бы найти свободный столик.

— А время то уже сколько? — неожиданно нарушила повисшую было паузу Юки.

Илья оторвался от зала и посмотрел на свою собеседницу.

— Время? А что? Кстати сколько? — и потянувшись к телефону, он зажег дисплей.

Белые угловатые цифры показывали пол третьего ночи. Совершенно удивительно порой течет время, причем часто для это не нужны никакие гравитационные воздействия.

— Блииин! — протянула девушка, — поздно уже, мне пора.

— Пора? Куда пора? Мы ж даже еще не допили ничего! — раздосадованный, посетовал Илья, указывая на поднос с оставшимися шотами.

— Да, подумаешь! Хотя если тебе так жалко нескольких грамм спиртного, можешь употребить без меня. Бар закроется только через полтора часа, а в твоих способностях я нисколько не сомневаюсь.

— Хрен с ним, с пойлом!.. — жарко начал было Илья, но осекся, — я думал… Хотел, то есть…

— Проводишь меня? — оборвала эту словесную капитуляцию голубоглазая.

Фрилансер сразу просветлел лицом.

— Конечно! Это легко!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Юки извлекла откуда-то из-под стола небольшую спортивную сумочку, когда-то их еще называли барсетками на родине фрилансера. Подивившись, насколько же циклична мода, Бельштейн наблюдал, как маленькая ручка достала из барсетки целый ворох наличности и небрежно бросила на стол.

— А ты смотрю не бедствуешь! — удивленно заметил Илья, — Ба! Да это ж доллары. Тебе не кажется, что местная валюта немного другая?

— Я тебя умоляю, какой там курс местной кроны? Если я правильно помню она чуть ли не вдвое дешевле даже вашего рубля, а это я тебе скажу!.. — Юки поцокала язычком, — я им одолжение делаю. Финансовое.

«Нет, ну и сучка, а!» — вновь изумился Илья лихой, безудержной, и часто неуместной дерзости своей собеседницы, — «уже, значит, подкалываем бедную Россию-матушку!..»

Несмотря на момент с уязвленной гордостью российского подданного, Бельштейн с удивлением отметил, как Юки стала еще на несколько пунктов желаннее в его глазах. Вместе с этой мыслью возникла вторая, о том, что философский вопрос почему мужчин так сильно привлекают стервозные женщины должен стоять в одном ряду с такими как: «быть или не быть?» и «кто виноват и что делать?».

— Подожди! Давай я рассчитаюсь, — запротестовал Илья, извлекая карточку из кармана штанов., — правда придется немного подождать…

— Вот именно! Смотри сколько народу. А меня правда ждут.

— Да кто? — высоким тоном вопросил Илья, — комендант что ли, в отель не пустит?

Допускать мысль о том, что Юки уже нашла кого-то меньше чем через сутки после приезда сюда, он упорно не хотел. «Хотя… С ее то внешностью и молодостью — ничего удивительного. А может она всегда жила в этом городе и просто дурачила меня», — вернул себя Илья из плана сладких грез в суровую реальность.

— Ну пошли, чего застыл? — спросила азиатка, беря Илью за руку и протаскивая за собой между столиков к выходу.

Девушка продолжала играть на чувствах и настроении бедного, не знавшего что уже и думать и на что надеяться, мужчины.

— Какая классная ночь! — воскликнула Юки, когда они оказались на улице.

В этом с японкой было трудно поспорить. Прохлада ночи была ровно того градуса, когда было совсем еще не холодно, а наоборот максимально приятно и комфортно. Ветра не было, но вместо него ощущался легчайший бриз с моря, принося с собой тот самый, воспетый многими поэтами и писателями, непередаваемый аромат и дух. Юки выпустила руку Ильи и отошла на пару шагов, ближе к дороге. Она расставила руки в стороны, предоставив себя морскому дыханию. Но стоило Илье собраться с мужеством для того, чтобы подойти и обнять девушку сзади, как та развернулась, улыбнулась, глядя ему прямо в глаза и просто и весело сказала:

— Ну что, пошли?

И они пошли. Двинулись не спеша по ночному северному городу, утопавшему в огнях невысоких желтых фонарей. Синеглазая шла легкой и грациозной, будто танцующей походкой. Она вручила Илье свой телефон и сказала фотографировать ее. Бельштейн же, не в силах сопротивляться, да и, не имея желания этого делать, подчинился. Японка обгоняла своего попутчика, чтобы занять выгодную позицию для кадра и позировала ничуть не хуже профессиональной модели. Хакер только и успевал щелкать цифровым затвором. Кадры получались великолепные, хоть сейчас прямо по e-mail отправляй в Vogue или Cosmopolitan.

Занятый новой непривычной задачей, Илья совсем не заметил того, как они дошли до старого красивого здания с двумя башенками по краям и флагом Исландии на одной из них.

— Вот и пришли, — сказала Юки, — я живу здесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это что, посольство какое? — изумился Илья.

— Да нет, что ты! Просто главная местная гостиница. А ты кстати где остановился?

— А я далеко, — ответил Илья, указывая рукой вверх, в сторону возвышавшейся над городом горной гряды, — почти у самой кромки леса, в офигенном деревянном доме.

— Прямо офигенном? Очень интересно… — весело сощурившись протянула Юки.