Потерянная - Сергей Плотников

Внимание! Установлено соединение с несколькими беспроводными сетями.

Картина боя, транслируемая с курсовых видеосенсоров, работающих в режиме максимального увеличения, очень быстро начала обрастать подписями и цифрами: Флоя с мехнами по давно отработанной на миссиях схеме включилась в работу, пополняя доступную информацию из всех доступных источников и сразу выводя результат её анализа всем остальным. Спустя несколько секунд пошло видео с уцелевших сенсоров на броне…

— Вашу ма-ать… — Протянула Василиса на чистом русском языке, и я её даже не одёрнул. И не из-за произошедшего недавно, нет, а потому что это было самое мягкое, что мне самому просилось на язык. «Рыбу» не пытались взять на абордаж — её брали. У местных шахтёров, или кем они себя ещё там считали, было заметно более паршивое снаряжение — по крайней мере, у большинства, но их было больше, гораздо больше. Отряд, когда он полностью собирался на корабле, насчитывал около восьми десятков человек, не считая совсем уж новичков, взятых на экспресс-обучение в «мясо». Сейчас, если верить данным, получаемым через сеть Флоей, борт защищало около пятидесяти человек, и сражались они против чуть ли не четырёх сотен нападающих — в среднем, по сотне уцелевших с каждого корабля.

Да, противники не были спаяны в единую ударную группу, сражались или своими привычными артелями, или вообще поодиночке. Да, фактор брони и оружия играл свою роль. Но чёртово количество! Кроме того, «огня» добавляли три орудийные башни ПКО двух наиболее целых транспортов «свободных». Стреляли они редко — не хватало снарядов или канониры явно осторожничали, вовсе не стремясь разрушить уже почти трофей. Противопоставить защитникам «Рыбы» было нечего: плазменная турель на носу просто физически не могла повернуться на нужный угол и, в итоге, просто тупо отгоняла пытающихся проникнуть с этого направления. Таким образом, пушки делали очередную дыру в обшивке, туда лезла штурмовая партия, встречаемая экипажем… и процесс повторялся в другом месте, раздёргивая и так не слишком большие силы защиты по разным направлениям. То, что нофо просто в какой-то момент кончатся, понятно было и той и другой стороне, но — что наёмники могли сделать? О том, чтобы высунуться и попробовать подавить проклятые турели ручным оружием не шло и речи — просто некому было и, думаю, нечем. Помогла бы, быть может, любимая супер-пушка Латты — но наёмницу перед боем «умно» отослали на усиление диверсионной группы, в которую волей Рамира превратились я с детьми и Флоя с Паком и Еном. С другой стороны, если не знать о пси-способностях моих отпрысков, решение было в чём-то логичным: на «Карате» ожидалось полноценное боевое столкновение, а усиление по размерам должно было уместиться в квоту команды… Или Нурс сотоварищи в очередной раз сплавили подальше от места событий, где «Буря» могла показать своё превосходство перед командой и, не дай бог, завоевать авторитет…

— Отец. — Немного непривычно позвал меня Егор.

— Что? — Я повернул к сыну голову, мысленно несколько отстранённо продолжая оценивать ситуацию.

— Что нам делать?

О. О! Вот, значит, как? Что нам делать?! Сначала испортить всё, а потом спрашивать меня? Пожалуй, в этот раз сдержаться было сложнее всего: как я не пытался себя уговорить, что эксцессы, подобные нашей семейной «размолвке» — это норма, все родители и дети через такое проходят, всё равно, внезапно вернувшаяся обида, меня буквально душила, так и норовя сказать что-нибудь… с непредсказуемыми последствиями. Спасибо космическому бою, в эпицентр которого все мы сейчас на приличной скорости летели — иначе бы я точно сорвался. Что делать, что делать… как я понимаю, подкорректировать курс и пролететь мимо, пока до нас никому дела нет, не прокатит за предложение? Флоя же сказала, что не может свои обязательства сложить, а долг наёмника — защищать свой отряд и его имущество в том числе, это во втором параграфе от начала написано, я точно помню. Кроме того, большой шанс, что если предоставить событиям идти своим чередом, ещё неизвестно, получится ли потом убраться с орбиты НК-4-8: вернутся корпы за контрактниками или нет — это тот ещё вопрос… кстати, если есть кому возвращаться. А Нурс мы можем просто не дождаться или пропустить: на её месте я бы месяц просидел внизу, а потом по-быстрому убрался, стартовав из атмосферы газового гиганта в районе полюса… Чёрт.

— Основная проблема — пушки у противников. — После паузы и максимально ровным голосом, на какой был сейчас способен, высказался я. — Очевидное решение: захватить тот борт, на котором два орудия, и вступить в дуэль с тем, где одно. Мы перешли на инерциальный ход, вместе с торможением и манёврами всё займет около тридцати минут: не думаю, что на том, что осталось от вооруженного транспорта «свободных», осталось много людей — скорее, только канониры и минимальная аварийная команда…

— Полчаса наши не продержатся. — Категорично отрезала Василиса.

— Потери будут большие, но не думаю…

— Я знаю. Чувствую. — Отрезала дочь. — Нужен другой план.

— Не веришь мне, спроси Флою: артиллерия врага — вот приоритетная цель. — Боюсь, эмоции в голосе сдержать не удалось.

— Подтверждаю. — Ответила мехна с немного странной интонацией, но мне сейчас было не до тонкостей восприятия.

— Нужно разделиться. — Внезапно подал голос Гор. — Мы высадимся на борт «Рыбы» и поможем нашим, мы ведь и тренировались действовать в коридорах и замкнутых помещениях в разных условиях, и имеем нужный практический опыт. Просто выбьем… поможем выбить все штурмовые группы — они небольшие, а вы пока захватите один из кораблей.

— Вас убьют. — У меня мгновенно пересохло в горле от нарисованной перспективы.

— На миссиях же не убили…

— На миссиях противников было меньше на порядок, и у нас были актуальные тактические данные, а у них — нет!

— Здесь то же самое, папа. — Неожиданно-мягко произнес сын. — Это наш корабль, а не их…

— Который вам практически не знаком, потому что в полёте мы сидели в реммодуле. — От избытка чувств я ткнул рукой в направлении фронтального курсового экрана, в центре которого висела побитая «Панцирная рыба». — Мы побеждали не за счёт нашей супер-крутости, которой не было и нет, а за счёт полноты информации и незаметности проникновения. Потом подключение к сетям, перехват потоков данных и стирание собственных отметок с сенсоров системы контроля противника… и ваше чутьё со способностью удалённого манипулирования предметами. Без Флои, которая будет отрисовывать тактическую картину и давать указания через допреальность — ничего не выйдет, а она будет на соседнем корабле, у противника в тылу!..

Я осёкся, осознав, что именно только что сказал. Всё верно, в общем-то, сказал. Если напарница будет со мной, на чужом корабле, затея детей обречена. Но если наоборот? Ведь, как ни крути, лишний в связке мехны-псионики — это я. Не боец, не аналитик, просто… мерх. Инженер. Нурс не сказала это прямо, но намекнула прозрачно: моё фактическое командование — лишь результат семейного положения с одной стороны, и желания Флои следовать приказам, а не приказывать самой с другой…

— Вы ведь всё равно не откажетесь от своей идеи идти на помощь лично, верно? — Безнадёжным тоном переспросил я. Как же вся эта геройская подростковая самостоятельность вылезла не вовремя… Сердце просто разрывается от страха, что без меня с ними может что-нибудь случиться! — Тогда с вами пойдёт Флоя и оба «помощника». Пак и Ен прикроют вас и её, и у вашей группы будет актуальное информационное сопровождение.

— А ты, пап? — Ну надо же — и у дочки взволнованный тон прорезался!

— А я… — Хорошо, что ту ухмылку или, скорее, гримасу, которую выдали мои мимические мышцы никому не видно под шлемом. — …разберусь с обстрелом.

— Как? — Дети переспросили хором.

— А вот это уже МОЁ дело. Обо мне не думайте — действуйте, как решили… раз уж решили.

В конце концов, действительно, я Мерх — или погулять вышел?

29

— Ну… мы пошли? — Как-то неуверенно обратилась ко мне дочь. Вообще, после того, как я принял решение временно разделить группу, в нашем общении что-то неуловимо сдвинулось. Похоже, до «взрослых и самостоятельных» внезапно дошло, на что они подписались… увы, к сожалению, дать «задний ход» они были не готовы тоже. Лучше пойти на огромный риск и всяческие ненужные приключения, чем признать собственную ошибку: такое и у некоторых взрослых бывает, что уж говорить про подростков.

— Идите… вы знаете, что делать. — Ответил я, мысленно проклиная составителей дереша за то, что не придумали никакой конструкции, подходящей для прощания в таком случае. Как в Звездных Войнах было все просто: «Да прибудет с тобой Сила» — и пошёл. А тут? Удачи пожелать? Попросить не умирать? Наоборот, сказать, что они победят? Не зря в суевериях считается, что такие фразы говорить нельзя — они задают уходящему определенный настрой, а я сейчас — очень, очень суеверен… даже готов через левое плечо плевать, только шлем снять нельзя. — Я в вас верю.