Я убью тебя, менеджер - Евгений Зубарев

«Глупая женщина» вдруг сразу как-то поникла, сгорбилась, и стало видно, что плащ у нее вовсе не эсэсовский, а доморощенного пошива плащ-палатка, да и на китайских сапожках показались непрошеные цветочные вензеля. Настоящей оставалась только плетка, но ее эта женщина поспешила убрать за пазуху.

– Никакой я не расист. Выдумают тоже. Деньги давайте! – сказала она как-то неуверенно, тем не менее с вызовом встав перед самой дверью конюшни, и я, криво улыбаясь, вручил ей зеленую сотенную купюру.

– Антонина Ивановна, нам бы какую-нибудь самую спокойную лошадь, – защебетала Марта, изо всех сил пытаясь разрядить обстановку. – Мы ведь снимаем кино о том, как человек может подружиться с лошадью, как эта дружба несет добро и свет всему миру, – принялась безудержно врать она, одной рукой взяв Антонину Ивановну под локоть, а другой слегка приобняв ее за узкие плечи.

Впрочем, это действительно подействовало – Антонина Ивановна размякла лицом и сказала, обращаясь, преимущественно, ко мне:

– Пошли уже. Получишь лошадь тихую. Хотя по уму тебе, конечно, лучше бы на зебре, – не удержалась она от колкости, ведя нас по длинному коридору конюшни в самый дальний ее закуток.

Самая тихая лошадь оказалась здоровенной каштановой кобылой с нечесаной гривой и огромными скорбными глазами. На лошади уже была надета вся необходимая сбруя, поэтому Антонина Иванова лишь вывела ее под уздцы из стойла и сказала, обращаясь опять ко мне:

– Залезай!

Я покачал головой и указал на Васильева:

– Командовать парадом будет он.

Антонина Ивановна вдруг вылупила на меня глаза, ахнула, прикрыв перчаткой рот, покраснела, а потом пробормотала:

– А ты че, по-русски разговариваешь?

Васильев вышел вперед и, весело сверкая глазами, ответил ей за меня:

– Это ж русский негр. Не слыхала про таких? В Африке недавно нашли, целое племя. Состоит из студентов, отчисленных из советских вузов за каннибальство.

Антонина Ивановна понимающе усмехнулась:

– Каннибальство – это ладно. Лишь бы лошадей не трогали. Чей паспорт мне в залог оставите? – вновь вернулась к строгому тону она.

Паспорт при себе был только у Берутли, и он отдал его с откровенным нежеланием и сомнением. Антонина Ивановна тоже взяла паспорт нашего оператора как бомбу, ежа и как бритву обоюдоострую, листая его потрепанные странички, не снимая перчаток.

– Паспорт гражданина России – самое дорогое, что у меня есть, мать, – доверительно сообщил ей Берутли, тряхнув косичкой.

– Лошадь-то подороже будет, – сухо напомнила Антонина Ивановна, в ответ неожиданно выудив из-под плаща свою длинную русую косу.

– Членами мериться не будем, – признал поражение наш оператор и отошел в сторонку.

Вот тут-то Васильев и полез на лошадь. Сначала он попытался запрыгнуть на нее с разбегу, как, наверное, видел не раз в приключенческих фильмах, но при попытке угнездить туфлю в стремени и навалиться туда затем всем своим телом, чтобы забраться выше, Валера сдвинул всю сбрую, перекосив ее так, что седло съехало на бок несчастной лошади. Тогда Валера обошел лошадь с другой стороны, но с той стороны стремена теперь задрались очень высоко, и поднять ногу туда не было никакой возможности.

– Что-то у вас тут все кривое, – возмущенно сказал Васильев Антонине Ивановне, указывая на перекосившуюся сбрую.

Та, не тронувшись с места, с сочувствием посмотрела на Валеру:

– А мне сказали, что ты целый день на ней ездить должен. В карты, что ли, проигрался?

Васильев благоразумно помалкивал, пока Антонина восстанавливала нанесенные кавалерийским наскоком повреждения, а потом сказал, обращаясь исключительно к Берутли:

– Помоги мне, что ли, умник.

Помогать пришлось и мне, и всем собравшимся тоже. Вчетвером мы кое-как запихали Валеру на лошадь и оставили там сидеть, а тем временем Антонина, сжалившись, наконец заговорила по-человечески, выдавая нам последние напутствия:

– Ксюша – лошадь спокойная, но очень мнительная. Если ей кажется, что туда ехать не надо, значит, не надо туда ехать. Никакого корма ей не давайте, но немножко печенья и сахара из рук седока она получить должна. Вообще, характером она точь-в-точь как ее тезка, ну, та самая телеведущая из шоу. Так что ориентируйтесь на эту бабу, ну и сами, конечно, соображайте.

Она вывела Ксюшу и Валеру из стойла, провела по конюшне, выдав еще парочку советов по управлению лошадью, а потом коридор неожиданно кончился и Валера бодро поскакал куда-то в осеннюю грязь.

Мы тепло попрощались с Антониной и отправились следом.

Надо сказать, что Васильев оказался вполне обучаемым кавалеристом – пока мы добирались до микроавтобуса, он трижды прогарцевал мимо нас, причем с таким видом, будто всю жизнь только на лошадях и ездил. Марта крикнула ему, уже из машины:

– Может, порепетируем здесь немного? – Но Валера, одним движением повода остановив Ксюшу, громко заявил:

У нас было три точки на маршруте, которые следовало снять в обязательном порядке: визит Валеры в супермаркет, посещение офиса и вечер в ресторане.

Первый сюжет решили снимать прямо в Сестрорецке – там обнаружился вполне сносный универсам, а главное, достаточных размеров стоянка при нем.

Валера бодро скакал по шоссе, мы ехали в микроавтобусе сзади, а Берутли из открытого окна делал видеозарисовки. Эта идиллия продолжалась до самого поворота к супермаркету, где нас отловил офицер ГИБДД. Он даже вышел из своей машины, чтобы наверняка остановить Валеру:

– Эй, ты! А ну стой! – закричал гаишник, замахав своей полосатой палкой перед мордой Ксюши.

Валера потянул поводья на себя и встал. Наш микроавтобус обогнал всадника и припарковался чуть впереди, а Берутли выбрался из машины и принялся снимать все происходящее с плеча, бегая, как заведенный, вокруг, в поисках нужного ракурса.

– Слышь, ты, турист, у тебя разрешение тут кататься есть? – спросил гаишнику Валеры, снисходительно оглядывая его стильный вельветовый костюм и замшевую куртку от кутюр, которые мы накануне не без проблем позаимствовали у Миши.

Валера недоуменно посмотрел на офицера сверху вниз и спросил:

– А какое тут еще нужно разрешение? Права, что ли? Так права есть.

– А-а-а, так у тебя нет ветеринарного разрешения? И сертификата соответствия нет? – вскричал гаишник, подбираясь к Валере поближе. – Тогда слезай с транспортного средства! Давай-давай, – начал подгонять Валеру гаишник, заметив, что тот не спешит подчиняться. – Слезай, тебе говорю! Нехай Антонина сама забирает свое животное, а ты дальше пешком пойдешь, в отделение, штраф платить. Или здесь плати, на месте.

– Да за что платить? Есть у меня права!

– Документом, удостоверяющим права гражданина Российской Федерации, является банкнота в 500 рублей, вложенная в любой другой документ, не являющийся документом, удостоверяющим права гражданина Российской Федерации, – на одном дыхании и без единой запинки произнес гаишник, явно гордясь собой.

Валера насупился, полез во внутренний карман куртки и достал оттуда красную книжицу:

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска подполковник Васильев! А теперь ты, гуманоид, представься. Хочу знать, кого я в текущем месяце сажать буду за вымогательство на ровном месте.

Гаишник несколько секунд разглядывал удостоверение, меняя выражения лица с крайне изумленного на самое почтительное, а потом вдруг бросился к своей машине, где уселся с самым независимым видом, но, видимо на всякий случай, запер двери и даже поднял стекла. Там он включил рацию, и до нас донеслись обрывки его нервных выкриков:

– Опера верхом работают по трассе… Да, блин, верхом, на лошадях! Откуда я знаю… Пробивают наших… Передай Семену, чтоб держал себя в рамках… С ними телевидение…

«Телевидение», в лице Берутли, успело снять сценку со всех сторон и даже поводить жалом телекамеры в окна милицейской машины, окончательно деморализовав гаишника.

После чего Берутли с камерой вернулся в наш микроавтобус, а Валера, грозно нахмурившись, с очень деловым видом поскакал в супермаркет.

Мы поехали следом.

Удивительно, но на стоянке возле магазина визит Валеры никого не удивил – ни равнодушно суетящихся покупателей, ни парочку частных охранников, лениво слонявшихся по периметру заведения.

Васильев спешился, привязал лошадь к металлической ограде автостоянки и пошел было внутрь, но Берутли заорал, что не успел снять процесс парковки, и Валера, недовольно ворча, опять полез на Ксюшу. На этот раз у него это получилось достаточно ловко, и Берутли, отсняв несколько планов, картинно похлопал Валере. Валера в ответ сделал ему реверанс, помахав воображаемой мушкетерской шляпой, и ушел в магазин.

– Не знаете, что за придурки к нам заехали? – услышал я возле себя и, обернувшись, увидел встревоженное лицо мужчины лет пятидесяти, одетого в фирменную куртку универсама.