Разоблачение - Кэрол Берг

– Тише, приятель! – Крепкие руки держали меня за талию, пока я снова не начал проваливаться в бесчувствие. Голоса начали затихать. – Я не согласился бы жить в таких снах за все золото Императора. Светлые звезды! Блез, заставь его спать. Он едва не оторвал мне голову, когда я сажал его на коня. Похоже, он выбил мне зуб.

Наконец мои глаза открылись, и я смог удержать их в таком положении, хотя ничего не чувствовал, кроме биения собственного сердца. Его ритм напомнил мне, что я не собирался просыпаться полностью. Поэтому я снова задремал, успев отметить, что нахожусь под крышей, а подо мной лежит тощий соломенный тюфяк. Остальные предметы, которые я разглядел в свете свечи, тоже не впечатляли: грубо сложенный закопченный очаг под прорехой в крыше, кипа шкур, обглоданные кости, грязные башмаки, щербатые горшки и мешки с пшеницей и овсом. Часть их содержимого была рассыпана по грязному полу, и мыши беззастенчиво пожирали зерно. Огрызок свечи стоял на перевернутой пивной кружке. Во рту у меня был вкус крови, к лицу прилипли клочья паутины, они щекотали мне нос, хотелось чихнуть. Не стоит. Я закрыл глаза, стараясь подавить это желание.

Меня кто-то прикрыл старым одеялом, и в тот миг, когда я окончательно убедился, что нет смысла просыпаться, чтобы в полной мере ощутить последствия пятидесяти плетей, некто стянул его с меня. Одеяло присохло к почти затянувшейся ране на правом плече и содрало коросту. Я дернулся. От резкого движения мир едва не перевернулся у меня в голове, понадобились все мои силы, чтобы не потерять сознание.

– Прости, прости, прости. Не хотела сделать больно. Просто проверить, как велел мне добрый Блез. «Посмотри, прекратилось ли кровотечение и не вернулась ли лихорадка». Так он сказал мне, я так и сделала. Лихорадки нет. Ты ведь не скажешь ему, что я сделала тебе больно. Просто ткань присохла. Вот и все. Я не хотела причинять боль.

Я немного повернул голову и увидел женщину, стоявшую на коленях рядом с моей постелью. Она покачивалась взад-вперед, кусая костяшки пальцев и бормоча извинения. Длинные черные волосы с проседью свисали в беспорядке, на ней было бесформенное коричневое платье. Она подняла костлявую руку и провела в воздухе над моей спиной. Я вздрогнул, но единственное, что доставило мне неприятные ощущения, было мое собственное движение. Женщина не коснулась меня. Спину немного защипало, потом все ощущения исчезли, за что я был ей очень благодарен.

– Я знаю, что ты не хотела, – ответил я. – Спасибо тебе.

Она повернулась ко мне лицом, отбросив назад волосы. Наверное, ей было лет пятьдесят, и когда-то она обладала чертами классической эззарианской красавицы. Тонкая кость, большие, широко расставленные глаза, полные губы и прямой нос. Но сейчас ее кожа была морщинистой и нечистой, щеки запали, рот ввалился, а глаза… О боги! Ее глаза, черные эззарианские глаза, полны безумия и, хуже того, залиты холодным голубым сиянием от уже очень долго живущего в ней демона.

– Я все сделала как надо, да? Я говорила Блезу, что все еще могу. Другие мне не верят, только Блез.

Я постарался отодвинуться от нее и только сейчас понял, что мои руки и ноги привязаны и я не смогу пошевелиться, даже если на меня обрушится потолочная балка. «Не паникуй. Женщина безумна, но она сказала, что не собирается причинять тебе вреда». Логика не помогла мне успокоиться. Я не был Ловцом, который мог бы послать сообщение в Эззарию, я не был Утешителем, который мог бы связать жертву с Айфом. И у меня не было Айфа, чтобы попасть в несчастную душу женщины. Единственное, что я мог, – срочно прибегнуть к заклятию, которое сможет установить между нами барьер.

– Блез отличный парень. Он любит нас, заботится о нас. Мы никогда не будем нуждаться, так он сказал. Другие гонят нас. Убивают, как в прежние дни. Но только не он – Она коснулась моей головы. Ее прикосновение было легким и нежным. Может быть, глаза подвели меня, ведь в комнате почти темно.

В горле у меня совсем пересохло от волнения.

– Есть ли… можно мне воды? – прохрипел я. Женщина снова закачалась, словно она забыла обо мне:

– Вода… да. У меня есть вода.

– Прошу вас. Мне бы воды.

– Дай ему воды, Сэта, и развяжи руки. Он уже проснулся и не причинит тебе вреда. Правда? – Этот вопрос был задан мне. Спрашивал жрец, бунтарь, маг… или кем еще он был.

Я покачал головой:

– Я никому не причиню вреда.

Женщина склонилась над веревкой, которую мне не удалось развязать, несмотря на все усилия. Она убрала, а вместе с веревкой исчезла и моя неподвижность.

Несмотря на то что ноги остались связанными, я смог сначала встать на колени, а потом сесть. К деревянной стене я не прикасался, хотя боль от ран на спине почти прошла благодаря наложенному женщиной заклятию, но оставались еще синяки.

Сэта подала мне глиняную чашку с чистой водой. Когда я брал ее, то посмотрел на женщину своим особенным взглядом. Она была полностью захвачена демоном.

– Спасибо, – прошептал я, отводя взгляд. На миг задумался, потом закрыл глаза и выпил воду. Как я уже знал после многих лет, проведенных в рабстве, жажда – худшее из испытаний.

Молодой человек уселся на грязный пол, скрестив ноги, и откинул назад длинные волосы. Он взял такую же чашку из рук Сэты и улыбнулся ей:

– Ты отлично справилась, Сэта. Больной быстро поправляется.

Женщина застенчиво улыбнулась:

– Ты поверил мне. Я старалась.

– Как и всегда. А теперь пойди скажи Фаррелу, где я, на случай если я ему понадоблюсь. Пока же останусь с нашим гостем.

Женщина вышла из домика. Сидя я мог лучше разглядеть комнату. Она была совсем маленькой и захламленной огромным количеством не поддающихся определению предметов. Здесь пахло гнилым мясом, холодным, давно не чищеным очагом, грязной одеждой. Все кругом кишело насекомыми, мне бы сейчас очень не помешал конский хвост, чтобы отгонять мух.

– Ты должен держаться подальше от этой женщины, – спокойно произнес я. – Ты хоть понимаешь, что в ней такое?

– Она не сделает тебе ничего дурного.

– Но она…

– Я не собираюсь обсуждать ее с тобой. Если ты дашь мне слово не пытаться бежать, я развяжу тебе ноги и мы пойдем прогуляться. Похоже, тебе не помешает немного проветриться.

– Тебе не нужно моего слова. У тебя мой сын. – Я очень хотел бежать подальше от демона.

– Значит, ты по-прежнему утверждаешь, что ребенок твой. – Блез развязал веревку одним быстрым движением своих длинных пальцев. Его сложение не предполагало в нем какой-то особой силы или выносливости, но у него была удивительно широкая кость и большие руки. Я был выше, но подозреваю, что он был тяжелее.