В логове льва - Гарри Гаррисон

Солдаты Королевской морской пехоты, укрывшись в казармах, дали наступающим энергичный отпор, но пулеметы смели их, пробивая тонкие деревянные стены навылет. С победным ревом американские войска ворвались в здания, и горстка уцелевших быстро сдалась. Немногочисленных матросов, поднявшихся в ружье, срезали «гатлингами» и снайперской стрельбой ветеранов американской армии.

По атакующим не выстрелило ни одно орудие береговой батареи, потому что все они были направлены в сторону моря. Штурма порта со стороны суши попросту не ожидали.

Американцы катились вперед неудержимой волной. В Девонпорте они захватили военные суда, стоявшие там. В Плимутском порту, более крупном и запутанном, сориентироваться было потруднее, и атака американцев замедлилась — но все так же неуклонно катилась вперед.

Судьбе было угодно, чтобы корабль флота Ее Величества «Защитник», прибывший только утром, стоял у понтона. Капитан, вызванный вахтенным офицером при первых выстрелах, донесшихся из города, находился на палубе.

— В чем дело, командир? — осведомился он, вскарабкавшись на мостик.

— Стреляют, сэр, больше мне ничего не известно.

— И что же вы предприняли?

— Послал на берег гичку с лейтенантом Осборном. Решил, что уж артиллерист-то разберется, что творится.

— Отличная работа! Смахивает на дерьмовую революцию…

— Вот они, сэр, как раз подгребают.

— Не нравится мне все это. Дайте знак в машинное отделение, пусть разведут пары.

— Есть, сэр!

Взбираясь на мостик, запыхавшийся лейтенант Осборн отдувался, но лицо его покрывала бледность, несмотря на тропический загар.

— Все пошло к чертям, сэр, — сообщил он, вяло козырнув. — Войска повсюду, стрельба, я видел трупы…

— Да возьмите же себя в руки! Докладывайте.

— Есть, сэр! — развернув плечи, Осборн вытянулся во фрунт. — Я велел гичке подождать у причала на случай, если придется срочно ретироваться, и пошел в одиночку. Чуть не наткнулся на группу солдат. Они толкали троих матросов, захваченных в плен. Орали и смеялись, меня не заметили.

— Какого рода войск? — осадил его капитан. — Поконкретнее.

— Синие мундиры с сержантскими нашивками вверх ногами. А по акценту… американцы.

— Американцы? Здесь?! Но откуда?..

Злополучный артиллерист только руками развел.

— Я видел и другие их отряды, сэр. В зданиях.

Они даже поднимались на корабли. Перестрелки всяческого рода. Огонь приближался ко мне, даже опередил по флангу. Вот тогда-то я и решил, что лучше вернусь-ка и доложу об увиденном.

Капитан лихорадочно старался привести мысли в порядок. Предстоит тяжелое решение. Может, подвести судно поближе к причалам и открыть огонь по агрессорам? Но как их засечь? Если они захватили какие-либо из британских военных кораблей, не придется ли стрелять по своим же морякам? Если штурм был действительно настолько успешным, как расписывает артиллерист, то весь порт мог уже оказаться в руках противника. Если телеграфная связь прервана, тогда никто даже не узнает о случившемся. Его долг — уведомить Уайтхолл об этом погроме.

После нескончаемо долгих секунд, ушедших на принятие этого решения, он вдруг осознал, что все на мостике хранят гробовое молчание, ожидая его приказов.

— Передайте в машинное: малый вперед. Причальный конец рубить. Тут мы ничем не поможем, зато можем связаться с Лондоном и доложить о случившемся. Как только выйдем из гавани, взять курс на Дартмут. На всех парах. Там есть телеграфная станция. Я должен рапортовать о случившемся.

Дымя вовсю, броненосец устремился в открытое море.

МОГУЧИЙ УДАР

Едва операция в Пензансе успешно завершилась, как крейсер ВМФ США «Пенсильвания» развел пары. Когда же прибыло донесение, что генерал Грант с войсками отбыл в Плимут по железной дороге, корабль вышел в море. Двух других броненосцев, оставшихся на рейде, будет более чем достаточно, чтобы отстоять город, буде каким-либо вражеским кораблям хватит глупости пойти на штурм. Капитан Сэнборн получил от генерала Гранта очень конкретные распоряжения.

Ему надлежало проследовать до участка побережья, уже знакомого по действиям вчерашней ночи. «Пенсильвания» неспешно шла на восток, пока не приблизилась к Сент-Остеллу, где бросила якорь на глубине, подальше от берега. Ночной десант стал неплохим уроком для младших офицеров, но теперь Сэнборн хотел увидеть вражеский край лично.

— Командовать десантом буду я, — сказал он вахтенному офицеру. — Потушите котлы и проследите, чтобы вахта поспала — некоторые матросы не смыкали глаз уже двое суток. Пошлите на топ двух дозорных с биноклями, чтобы докладывали о любой посудине крупнее рыбачьего баркаса. Если заметят какие-нибудь корабли, вам следует дать три длинных гудка и развести пары. Ясно?

— Так точно, сэр!

Все четыре шлюпки уже свисали со шлюпбалок, не защищенные броней. Если бы их разбили в сражении, заменить их проще простого, а вот «Пенсильвании» замену подыскать трудновато.

Теперь их спустили на воду, после чего десант быстро занял в них свои места, и шлюпки пошли на веслах к берегу. Первыми высадились морские пехотинцы, приписанные к судну, и бегом промчались через пляж в сторону улицы городка. За ними последовал Сэнборн с матросами, уже более ленивой походкой, ухмыляясь при виде ошарашенных лиц прохожих. Прошагав вдоль рельсов до крохотного полустанка, он ответил на приветствие сержанта, вышедшего ему навстречу.

— Станция в наших руках, сэр, телеграфные провода перерезаны. Я велел запереть там кое-каких пленных, в том числе двоих местных полицейских.

— Трудности были?

— Не стоящие упоминания, сэр. Генерал Грант сообщил, что вы должны подойти.

Ждать пришлось долго, почти до вечера. Капитан Сэнборн перекусил с солдатами, поделившимися с ним своими пайками, выслушал рассказы о захвате Пензанса и победоносной поездке по железной дороге через Корнуолл, сопровождавшейся захватом каждой попутной станции и ликвидацией всякой телеграфной связи.

Окружающий городок затаился в ошеломленном молчании. Большинство жителей предпочитали отсиживаться по домам. Здесь явно не было нужды в крупных оккупационных силах, так что матросов отправили обратно на судно; остались только морские пехотинцы. Сэнборн уже начал задремывать, когда вдруг услышал гудок паровоза со стороны Плимута. Он подошел к солдатам, собравшимся на платформе, как раз когда к ней подкатил локомотив, толкая перед собой единственный вагон. Не успел он остановиться, как спрыгнувший с него пехотный офицер отдал честь командиру корабля.

— Не вы ли капитан Сэнборн?

— Я.

Вытащив из кармана конверт, офицер передал его капитану.

— От генерала Гранта, сэр.

— Как дела в Плимуте?

— Я бы сказал, без сучка без задоринки, сэр. Еще до моего отъезда стало ясно, что все береговые укрепления и причалы Плимута взяты нашими. Большинство вражеских кораблей уже в наших руках. Не обошлось, конечно, без кое-какого сопротивления, но перед «гатлингами» никто устоять не мог.

— Похоже, работа сделана на совесть. — Но тут же капитану на ум пришел вопрос, занимавший его мысли более всего. — Сумел ли какой-нибудь из вражеских кораблей ускользнуть?

— По меньшей мере, один, сэр. Броненосец. С железнодорожной станции я видел, как он выходит в море. Но только один.

— Довольно и одного. Мои поздравления генералу.

Конверт не был запечатан, так что послание явно предназначалось для прочтения Сэнборном.

Впрочем, это может и обождать до возращения на корабль, он и так в отлучке слишком давно, а генерал Шерман ждет этого донесения. Капитан знал, насколько важную роль оно играет. От содержимого конверта зависит успех всей кампании.

Ждать было труднее всего.

Сидя в своем кабинете в Корке, генерал Шерман невидящим взором глазел в окно. Уже знакомая река Ли не могла привлечь его внимания. Он глядел куда-то мимо, в сторону Англии, пытаясь зримо представить развитие ситуации в этой стране, опираясь на одни лишь донесения, разбросанные по столу перед ним. Ливерпульский десант обернулся блестящим успехом. Тамошний концентрационный лагерь — и другой, под Бирмингемом, — были захвачены. Последние рапорты из обоих говорят, что они подвергались контратакам, но нерегулярным и дезорганизованным, и хорошо вооруженные защитники успешно отстояли свои позиции. Однако все может запросто перемениться. Как только могучая британская военная машина выйдет на полные обороты, остановить ее на родной земле будет невозможно.

Тяжелые орудия искрошат ирландские и американские войска: когда их боеприпасы подойдут к концу, их возьмут не уменьем, а числом. Такая опасность сохранялась с самого начала операции.

Их заранее списали в расход, и они знают об этом, но без боя свои жизни не отдадут.