Пуля для адвоката - Майкл Коннелли

— Нет, он не держит ее в офисе. Но парень кому-то позвонил, и завтра днем ее доставят. Я могу за ней съездить.

— Не надо, просто дай мне адрес. Я пошлю Патрика. Как насчет Брюса Карлина? Ты с ним сегодня говорил? Вероятно, пленка Мьюница у него.

Брюс Карлин интересовал меня по нескольким причинам. Больше всего мне хотелось знать, не работал ли он с Винсентом над делом Эли Уимса. Если так, Карлин мог вывести меня на «волшебную пулю».

Но Циско лишь переглянулся с Лорной, словно не решаясь сообщить плохую новость.

— В чем дело? — спросил я.

Лорна повернулась ко мне.

— Карлин парит нам мозги! — возмущенно воскликнула она.

Ее губы сердито сжались. Я знал, что подобный лексикон Лорна использует только в особых случаях.

— То есть?

— Он обещал прийти в два, но так и не появился. Позвонил после двух — после того как Рен объявила об уходе — и сообщил новые условия.

Я недовольно покачал головой.

— Какие условия? Сколько он хочет?

— Очевидно, он сообразил, что на двух сотнях в час много не заработаешь, поскольку разговор продлится всего часа два-три. Больше из него все равно не вытянешь. Поэтому он просит конкретную сумму.

— Сколько?

— Десять тысяч долларов.

— Ты шутишь?

— Цитирую слово в слово.

Я взглянул на Циско.

— Это грабеж. У вас есть какие-то правила, контролирующие органы? Мы что, не можем прижать его к ногтю за такие штучки?

Циско покачал головой.

— Контролирующих органов полно, но тема довольно скользкая.

— Еще бы. Карлин вообще скользкий тип. Я давно это знал.

— Я имел в виду, что у него не было контракта с Винсентом. Никаких бумаг. Поэтому он не обязан ничего рассказывать. Мы можем его только нанять, а он — назвать цену. Цена — десять тысяч. Конечно, грабеж, но вряд ли тут есть что-нибудь противозаконное. И потом, ты у нас адвокат. Тебе лучше знать.

Я решил отложить данный вопрос. Во мне не остыл заряд адреналина, полученный в суде. Я не желал отвлекаться по мелочам.

— Ладно, спрошу согласия у Эллиота, а пока займусь просмотром документов. Если мне повезет и я найду то, что ищу, услуги Карлина нам не понадобятся. Мы пошлем его ко всем чертям.

— Ублюдок, — пробормотала Лорна.

Я предпочел думать, что она имела в виду Карлина, а не меня.

— Ну что, теперь все? — произнес я. — Или осталось что-нибудь еще?

Я окинул взглядом своих помощников. Они молчали.

— В таком случае спасибо за проделанную работу. Можете собирать вещи и идти домой.

Лорна бросила на меня удивленный взгляд.

— Ты нас отпускаешь?

Я взглянул на часы.

— Почему бы и нет? Уже почти половина пятого. Я намерен с головой закрыться бумаги и не хочу, чтобы меня отвлекали. А вам лучше отправиться домой и хорошенько выспаться. Завтра начнем со свежими силами.

— Ты собираешься сидеть здесь допоздна? — поинтересовался Циско.

— Да, но волноваться не о чем. Я запру двери и никому не открою, — улыбнулся я и показал на входную дверь. На ней имелась защелка, которую можно задвинуть изнутри. При необходимости я мог устроить себе полную изоляцию.

На самом деле я не столько «ложился на дно», сколько запирался в клетку.

— В общем, все будет в порядке. Мне пора работать.

Они неохотно двинулись к выходу.

— Лорна! — крикнул я вдогонку. — Там где-то должен быть Патрик. Передай ему, пусть остается на связи. Возможно, у меня появятся новости.

29

Я открыл папку с делом Хенсона и нашел телефон обвинителя. Необходимо разобраться с этой проблемой до того, как займусь Уолтером Эллиотом.

Обвинение представлял Дуайт Поузи, которого я хорошо знал и недолюбливал. Работники прокуратуры иногда обращаются с адвокатами так, словно те мало чем отличаются от своих клиентов. В них видят мошенников, а не образованных и квалифицированных профессионалов, неизбежное зло, а не важное звено юридической системы. Копы часто думают аналогично, но меня это не особенно коробит. Однако когда их взгляды разделяют мои собратья юристы, я начинаю беспокоиться. Дуайт Поузи был именно из таких, и если бы я мог больше никогда с ним не встречаться, то считал бы себя счастливейшим из смертных. Но к сожалению, пока мне это не грозило.

— А, Холлер, — произнес он, взяв трубку. — Откопал сундук мертвеца?

— Что?

— Тебе ведь передали дела Винсента, верно? Поэтому ты занялся Хенсоном.

— Насколько я понял, ты мне звонил, Дуайт. Даже три раза. В чем дело? Ты получил копию ходатайства, которое я отправил вчера?

Я помнил, что надо всегда быть начеку и не давать эмоциям брать верх над интересами клиента.

— Да, получил. Она лежит у меня на столе. Поэтому я и звонил.

Очевидно, Поузи хотел, чтобы я начал первым.

— И?..

— В общем-то мы не собираемся это делать, Микки.

— Делать что?

— Переоценку вещественных доказательств.

Да, я действительно задел их за живое.

— Разве не в этом состоит прелесть судопроизводства, Дуайт? Не ты принимаешь решение, а судья. Поэтому я обратился к нему, а не к тебе.

— В данном случае все зависит от нас, — пояснил он. — Мы снимем обвинение в краже и оставим только наркотики. Если ты не отзовешь свое ходатайство, мы объясним судье, что это уже не актуально.

Я улыбнулся и кивнул. Патрик спасен.

— Да, но есть маленькая проблема, Дуайт: обвинение в хранении наркотиков напрямую связано с расследованием кражи. Ордер на арест был выписан по делу о воровстве. Тогда-то они и нашли наркотики. Так что одно без другого не пойдет.

Я чувствовал, что Поузи заранее знает все, что я скажу, и просто следует своему сценарию. У него была цель, к которой он стремился. Я не возражал. На сей раз наши интересы совпадали.

— Тогда нам, пожалуй, стоит это обсудить, — заметил он таким тоном, будто эта мысль только сейчас пришла ему в голову.

Все правильно. Мы пришли к тому, к чему Поузи вел с самого начала.

— Я готов к любому диалогу, Дуайт. Тебе известно, что после ареста мой клиент прошел добровольный курс лечения. Сейчас он полностью реабилитировался, работает на полную ставку и уже четыре месяца не замечен ни в чем дурном. Хенсон хочет одного — нормальной жизни.

— Рад слышать, — с фальшивым энтузиазмом подхватил Поузи. — Прокуратура всегда приветствует добровольную реабилитацию.

«Кто бы сомневался», — чуть не бросил я в ответ.

— Паренек старается изо всех сил. Я за него ручаюсь. Какие у тебя планы на его счет?

Я уже знал, что пойдет дальше по сценарию. Поузи от лица прокуратуры сделает широкий жест. Все будет подано так, словно обвинение оказывает нам большую услугу, хотя на самом деле они просто желали спасти от скандала важную фигуру. Что ж, прекрасно. Мне плевать на политику, лишь бы мой клиент получил то, что я хочу.

— Вот что я тебе скажу, Микки. Давай закроем дело и дадим Патрику возможность стать полноправным членом общества.

— Звучит прекрасно, Дуайт. Я тебе очень признателен. И Патрик тоже.

— Ладно, тогда дай мне отчет по реабилитации, а я приложу его к делу и представлю в суд.

Поузи имел в виду досудебное решение вопроса. Патрика обяжут пройти двухнедельный тест на наркотики, и если все окажется в порядке, через полгода дело закроют. На Хенсоне останется привлечение к суду, но никакой судимости. А вот если…

— Ты не хочешь снять с него все обвинения? — спросил я.

— Эй, Микки, это уж чересчур. Ведь он вломился в дом и украл бриллианты.

— Никуда он не вламывался, Дуайт. Его пригласили. А насчет бриллиантов — мы как раз это и обсуждаем, верно? Были ли вообще какие-то бриллианты…

Поузи сообразил, что упоминать бриллианты не следовало, и быстро дал задний ход.

— Ладно, я приложу это к делу.

— Ты чудесный человек, Дуайт.

— Стараюсь. Так ты отзовешь свое ходатайство?

— Завтра. Когда встретимся в суде? В конце следующей недели у меня начинается новый процесс.

— Тогда в понедельник. Я тебе сообщу.

Я повесил трубку и связался по внутренней связи с приемной. К счастью, Лорна была еще на месте.

— Я сказал тебе идти домой, — напомнил я.

— Ты застал меня уже в дверях. Я решила оставить тут свою машину и поехать с Циско.

— Что? На его драндулете?

— Прости, папочка, но это не твоя забота.

Я застонал.

— Черт, но я не могу потерять сразу обоих! Если ты не поедешь, может, мне удастся сохранить хотя бы тебя.

— Микки, перестань!

— Передай Циско, что мне нужен адрес ликвидатора.

— Да. Увидимся завтра.

— Надеюсь. Не забудь шлем.

Едва я повесил трубку, как появился Циско — с блокнотом в одной руке и кобурой в другой. Обойдя вокруг стола, он молча положил на него блокнот, выдвинул ящик и убрал кобуру с пистолетом.