Процесс Лунного Зайца - Александр Розов

Тем временем, Шейла Енси полностью завладела ситуацией.

— Детка, останови пока кино и скажи, ты могла бы узнать этих мерзавцев? — она показала пальцем на четверых плантаторов.

— Конечно, мамми, — ответила Эвридика, — я уже определила, кто это. Это вице-спикер Мейнард, его пресс-секретарь Тибарски он же редактор «правительственного вестника», дальше кардинал Домисино, он из Рима и шейх Халид Бахри из эмирата Эль-Азхар.

— Не шутишь? — удивленно спросила Шейла.

— Конечно, нет, мамми. Все очень просто. Человека можно опознать по голосу и жестам, а выступления всех этих людей есть в сети. Каждый из них достаточно много говорил на публике или просто перед телекамерой. Я могу показать.

К большому виртуальному экрану добавились четыре маленьких, с фотографиями и именами тех, кого назвала Эвридика. На большом экране осталась панорама плантации, пока застывшая.

— Вот как? — с этими словами Шейла повернулась к залу, — верно же сказано, что тайное становится явным… Детка, ты ведь можешь нам показать, как ты их опознала?

— Да. Сейчас я покажу.

Действие на большом экране продолжилось.

Второй плантатор взял в руки тяжелый кнут с металлической полосой на конце, и заорал на надсмотрщиков:

— Чего вы ждете, ленивые скоты? Подвесьте этого грязного ниггера, чтобы я мог содрать его черномазую шкуру. Эй, кто хочет поспорить на сто баксов, что после пяти ударов вы увидите ребра этого ублюдка, так же хорошо, как на скелете динозавра?

Это пресс-секретарь Тибарски — сказала Эвридика, вот, можно сравнить с видеоклипом его выступления на форуме «культура и религия Европы» в Париже.

Изображение Тибарски ожило:

«Духовная культура утверждает систему социальных норм через отношение человека к Богу как Высшему Началу, — произнес он, подкрепляя слова уверенными, рубленными движениями — она определяет направленность цивилизации. В отличие от всех других элементов культуры, религия и духовная культура возникли не в результате творческой деятельности человека, а были даны извне, свыше, как императив на все времена»

Тем временем, на большом экране заговорил третий плантатор:

— А эта телка с большими сиськами, — он указал своим хлыстом на одну из работающих в поле женщин, — Только делает вид, будто работает. Вот что бывает, если рабам дают слишком много воли. Испорченная, жирная, ленивая скотина. По-моему, в поле она бесполезна, зато будет отлично смотреться на колу.

Это кардинал Домисино, — пояснила Эвридика. Вот клип его пасхальной проповеди:

Фото кардинала сменилось видеофрагментом:

«Для меня нравственность и вера — это синонимы, потому что человек сам по себе достичь нравственного совершенства не может, — прочувствовано сказал он, — С особой болью мы видим, как юноши и девушки растлеваются духом под влиянием не только шоуменов, пропагандирующих распутство, но и отошедших от бога родителей — алкоголиков, наркоманов, прелюбодеев и извращенцев».

Прокурор взглянул на экран, затем на судью.

— Остин, может быть, вы все-таки призовете зал к порядку?

Судья Морн улыбнулся.

— Пусть люди выговорятся. Вы-то что беспокоитесь, Ханс? Вам, надеюсь понятно, что эти демонстрации совершенно безразличны с процессуальной точки зрения.

— Да, но…

— И никаких «но», — отрезал Морн, — впрочем, если вы захотите сейчас выступить в этом спектакле, поспорить с мадам Енси и угробить свою карьеру, я вам не буду мешать. Кстати, вы зря не пользуетесь сервисом «свежие новости на сотовый телефон». Сейчас передали интересную вещь: Вице-спикер Мейнард рано утром бежал в Ливию, там его арестовали, и только что состоялась его выдача нашим военным представителям.

— Что натворил Мейнард перед тем, как смыться? — поинтересовался Стилмайер.

— Как вам сказать… Слышали в утренних новостях сообщение о попытке взрыва нескольких тонн тротила в жилом квартале?

— Естественно. Этот тротил показывали по всем каналам.

— Да. Так вот Мейнард — заказчик этого теракта, а Халид Бахри выступал, агентом Мейнарда в этом заказе. Посредником между Мейнардом и известным террористом Нидаль Аббасом. Аббас, кстати, тоже арестован. Надо ли вам спорить с Енси и, тем самым, оказываться в одной кампании с Мейнардом, Халидом и Аббасом?

Прокурор подавленно замолчал.

Тем временем, на экране надсмотрщики подтащили полную женщину, на которую указал кардинал.

Первый плантатор внимательно оглядел ее и заявил:

— Обратите внимание на брюхо этой черномазой твари. Она, определенно, беременна. На это у них всегда хватает времени, — с этими словами он изо всей силы ударил женщину кулаком в живот.

Она упала, скорчившись и обхватив живот руками, а плантатор продолжал говорить:

— Вот представьте, кормишь такую дрянь, воспитываешь, заботишься, а она только и ждет, как бы раздвинуть ноги перед первым попавшимся черномазым. Сука.

Он подошел к лежащей женщине и начал пинать ее ногами, стараясь попасть по животу.

Вице-спикер Мейнард, — сообщила Эвридика, — для сравнения клип выступления в парламенте по поводу реформы образования.

«Нигилистические настроения, разлагающие идеи потребительства, культ чувственных удовольствий и разврата, через средства информации безжалостно завладевают душами людей, — говорил Мейнард, нервно прохаживаясь перед трибунами, — Нашему обществу, в качестве универсального образца предлагается стандарт, сущность которого в приоритете потребительства над нравственно-религиозными ценностями и патриотическими чувствами. Традиционные устои подменяются сомнительными новациями, христианские добродетели — общечеловеческими правами, целомудрие, воздержание, самоограничение — вседозволенностью и удовлетворением своих потребностей, уважение к старшим, к обществу, к государству — манифестом самореализации эгоистичной личности».

— Я всегда думала, что Мейнард расист и извращенец, — громко сказала Шейла Енси, — а кто такой Халид Бахри?

— Он крупнейший спонсор международного фонда «мусульмане за традиционную семью» и деловой партнер Мейнарда, — ответила Эвридика, — а здесь он вот…

Действие на плантации двинулось дальше. Тибарски самозабвенно терзал кнутом распятое тело раба. При каждом ударе в воздух взлетали ошметки кожи и кровавые брызги. Двое надсмотрщиков, понукаемых кардиналом, тащили к предварительно наклоненному колу тело избитой Мейнардом женщины.

Четвертый плантатор облизнул губы и сообщил:

— Клянусь плешью моего деда, меня это заводит! — он подошел к закованной в колодки Эвридике и залепил ей пощечину, — мне кажется, ты заскучала, козочка? Про тебя все забыли, да? Ничего, здесь есть тот, кто подогреет тебе задницу.

Обойдя закованную девушку с обратной стороны, он, не спеша, снял штаны…

Действие переключилось на маленький экран с фотографией Бахри.

— Клип из его выступления на исламской конференции в Эр-Рияде, — сказала Эвридика.

На экране Халид был благообразен, одет в снежно белый костюм, а голова украшена такой же снежно-белой чалмой.

«Мы признаем, что современные технологии в производстве и общественном устройстве, способствовали многим позитивным достижениям, — Говорил он, — но они таят в себе не только блага, но несут и блуд. И, во избежание низкопоклонства перед материальной наукой, следует помнить: есть великие, неоспоримые духовные ценности, которые навсегда останутся для человека приоритетными и основополагающими. Роль традиций, веры, в основе которых высочайшие образцы нравственности, невозможно переоценить».

— Мерзкий тип, — прокомментировала Енси, — уж я позабочусь о том, чтобы наши вояки из контрразведки занялись им всерьез и отчитались о результатах.

Судья Морн ударил молоточком по столу.

— Мэм, напоминаю, что время перерыва уже закончилось, и я должен продолжать вести процесс.

— А я разве вам мешаю? — сказала Шейла, и уселась в первом ряду, так чтобы быть напротив Эвридики.

— Хорошо. Я надеюсь, сейчас у вас не будет возражений, если суд уберет данное вещественное доказательства из зала?

— Вы называете эту девушку вещественным доказательством? — возмутилась Шейла, — да как вы можете?

— Извините, мэм, но она проходит по делу, как программный комплекс, содержащий юридически значимую информацию. И пока никто из участников процесса не возражал против такого определения.

— Нет, вы слышали? — Шейла снова повернулась к залу, — консерваторы говорят, что они против сегрегации, что у нас свободная страна, в которой все люди равны, независимо от цвета кожи. А оказывается достаточно черную девушку назвать каким-то, прости господи, программным комплексом, и тогда можно заковать ее в колодки и изнасиловать.