Не верь мне... - Хелен Рой

   - Быстрые, - ухмыльнулся Химик.

   - А чего тянуть? Если и так было всё ясно.

   - Да нет. Всё правильно, - улыбаясь, ответил Иван, хлопнув друга по плечу. - Завидую я тебе. Ладно, давайте к делу.

   - Химик у нас есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, - заявил Кувалда, отодвинув тарелку в сторону. - Если всё выгорит, получим кучу отмытого бобла. Только для начала нам надо приобрести парочку алюминиевых заводов.

   - Подожди. Димка, - Иван поднялся и тихо подошёл к дверям, резко её дёрнул.

   Он увидел, только мелькнувшую женскую кисть с красными ногтями, закрывающую за собой входную дверь.

   - Нас подслушивали, - констатировал факт Ваня, подходя к столу и садясь обратно на своё место.

   - В доме кроме Наташи, Ольги и нас никого нет, - удивлённо сказал Артём.

   - Кто такая Ольга? - Голубев вопросительно посмотрел на друга.

   - Домработница. Ты её видел. Она тебе тарелку принесла.

   - А та что ворует?

   - Почему ворует? - удивился Одессит.

   - Лак на её ногтях тот же, что и у твоей жены.

   - Да?

   - Наташа сейчас где? - игнорируя вопрос друга, спросил Иван, ему было важно выяснить, кто подслушивал.

   - Ты Наташку подозреваешь? Совсем спятил? Что за шпионские игры? - недовольно буркнул Артём.

   - А Ольга?

   - Ну, ты Химик и параноик! - вскочив со стула, возмущённо ответил Артём. - В моём доме шпионов нет! Тебе показалось!

   - Да. И рука с красными ногтями белая горячка! - нахмурившись, буркнул себе под нос Иван, но его никто не услышал.

   - Даже если нас и подслушали. Всё равно мы ничего обсудить не успели, - вмешался в разговор Дима. - Забей.

   - О делах я здесь базарить не буду! Забиваем стрелку у меня через час, - подымаясь, подходя к дверям, бросил Химик...

***

   Начало дня выдалось суетными делами. Анискин доставал Родиона всякой ерундой: то дела не подшиты, то в архив не сданы, то бумаги на изъятие вещественных доказательств не правильно оформлены. Вконец разозлившись Никандров, психанул, забрал все папки и громко хлопнув дверью, вышел из кабинета начальника. Он обречённо плёлся по коридору, понимая, что сегодня придётся отложить все расследования и допросы, а заниматься никому не нужной макулатурой.

   Он прошёл в кабинет и сел в своё излюбленное кресло. Осмотрел светлое, просторное помещение, после евроремонта, сделанного на деньги спонсоров. Ухмыльнулся. Знал он, кто спонсировал РУБОП, без вмешательства Кувалды и Одессита не обошлось. Это они сейчас подкармливали Анискина, это их пас Родион, ожидая когда те сделают ошибку, и угодят на нары. Уж он-то постарается. Да ещё с таким осведомителем как у него.

   На столе затрещал телефон. Не спеша Никандров снял трубку:

   - Да.

   - Привет! Ты по мне соскучился? - интимно зашептал женский голос.

   - Когда приехала? - довольно проговорил мужчина, плохое настроение испарилось моментально.

   - Сегодня утром. И сразу же к тебе с информацией, - женщина замолчала, делая выжидательную паузу.

   - Через полчаса у ресторана "Юджин".

   - Отлично.

   В трубке пошли гудки.

   Родион подъехал к месту на пять минут раньше. Он с радостью сбежал из душного кабинета, от начальства. Мужчина посмотрел в баковое зеркало и увидел, как заднею дверь открывает женская кисть с красными ногтями. Он услышал, как осведомительница села на мягкое сиденье и захлопнула дверцу авто.

   - Привет. Я соскучилась, - певуче проговорила она, облизывая ухо Никандрова.

   - У меня мало времени. Так что давай по существу. А все лобзания оставим на потом, - недовольно пробурчал он, не поворачивая головы.

   - Химик вернулся.

   - Всё-таки значит, вернулся, - Родион открыл бардачок, достал спрятанную пачку "LM", но она была пустой. - Чёрт.

   - Сигареты закончились? Дать?

   - Нет! Я бросаю курить.

   - Как знаешь. А я закурю.

   Щёлкнула зажигалка, в салоне запахло табачным дымом. От этого натянутые нервы Родиона дали трещину.

   - Дай сигарету, - раздражённо приказал он, закинув руку, через плечо. - Ещё есть как-нибудь информация?

   - Пока нет. Но скоро будет. Не сомневайся, - пообещала она, протянула сигарету, открыла дверцу и вышла на улицу.

   Родион смотрел в след удаляющейся длинноногой красавице, которая шла по-пустому тротуар, где изредка проходили спешащие прохожие. Он закурил, медленно выдувая дым, отдавшись своим мыслям. И всё-таки хорошо, что тогда пять лет назад он не стал докапываться, чей это труп. Только он заметил, что у покойника справа на верхней челюсти вставлен золотой зуб. У Химика все зубы были свои, поэтому Никандров понял, что перед ним лежит второй зек. Экспертизу проводить не стали, чтобы побыстрее закрыть дело. Приложили показания Маши, которая опознала в трупе Голубева Ивана, и папка оказалась через пару дней в архиве.

   Родиону это тоже было на руку. Он понимал, что Иван уберётся скорей всего из города, и побиться показываться. Именно так и произошло. Он для Никандрова не представлял никакой опасности, но когда-нибудь наступит такой момент и Химик ему очень пригодиться в войне с Анискиным. Это будет его козырная карта.

   И вот настало это время. Теперь надо встретиться с Голубевым и перетащить на свою сторону, любым способом. Никандров даже не погнушается шантажом. Он довольно улыбнулся и тут же почувствовал обжигающею боль в пальцах. Сигарета их опалила, Родион её выбросил и потянулся, зевая. Возвращаться на работу однозначно не хотелось.

   - Твою мать! - выругался он, вспомнив, что Анискин назначил совещание на три часа.

   Он бросил взгляд на часы, без пяти три.

   - По любому не успеть, и сингалка тут не поможет. Но ехать всё равно придётся, - пробурчал он вслух, заводя двигатель машины...

   Когда Родион вошёл в кабинет начальства, там уже никого из коллег не было, только Анискин сидел.

   - Ты где болтался? - грубо спросил он, следя пристально за каждым уверенным движением подчинённого.

   - Уезжал по делу. С осведомителем разговаривал, - ни капли, не смущаясь Никандров, кинул на стол свою кожаную папку и уселся на стул как хозяин, словно это был его кабинет, а не Николая.

   - По какому делу, конкретно?

   - Кувалды и Одессита, - Родион кинул испытующий взгляд на Анискина, который сдерживался из последних сил.