Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв. - Сергей Вячеславович Перевезенцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во-вторых, перед нами произведение, насыщенное идеей исторического единства Русской земли. Автор наполняет свое сочинение многочисленными историческими примерами, аналогиями и параллелями, которые должны показать его современникам, что Русская земля имеет великую историю, на достижениях и ошибках которой необходимо учиться. В своих исторических реминисценциях автор опускается до IV века нашей эры («время Бусово» — Бус или Боз, князь племени антов, побежденный в 375 г. готским королем Винитарием), а то, по мнению некоторых исследователей, и до II века нашей эры («века Трояни» — Траян, римский император в 98–117 гг.).
Сам автор прекрасно разбирается в довольно-таки запутанных к концу XII столетия династических спорах, стремится найти корни современных ему политических нестроений и личных неприязненных отношений между князьями. Но как символы исторического единства и примеры для подражания звучат имена Владимира Святославича, Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха и современного киевского князя Святослава. В результате же Русская земля предстает перед читателем как великое государство, имеющее столь же великую историю, уходящую корнями в седую древность.
В-третьих, в «Слове» всячески подчеркивается единство пространства Русской земли. Русская земля, несмотря на княжеские усобицы, едина своим местоположением в земном пространстве — эту мысль постоянно проводит автор. Так, «Золотое слово», произносимое Святославом Киевским, обходит всю Русскую землю по окружности и велит послушать и Волге, и Дону, и Дунаю, и Двине, и Суле, и Полоцку, и Новгороду, Тмуторокани. А топот коня князя Игоря слышен Волге, побережью Азовского и Черного морей («Поморию»), Посулию, Сурожу с Корсунью (города в Крыму) и снова «Тьмутороканьскому блъвану» (нынешний полуостров Тамань). Галицко-волынские земли на юго-западе, полоцкие на западе, новгородские на северо-западе, владимирские на северо-востоке — все эти земли тоже составляют пространственное единство Русской земли, и их не забывает автор «Слова о полку Игореве».
В-четвертых, Русская земля представляет собой и природное единство. Само «Слово» насыщено многообразными природными символами, метафорами, сравнениями. Так, солнечное затмение, случившееся в начале Игорева похода, — знак предупреждения об опасности, а черные тучи — символы враждебных сил, надвигающихся на Русь. Предвестниками несчастья оказываются и «ветры, Стрибожи внуци», которые «веют с моря стрелами на храбрыя плъкы Игоревы». А при этом «земля тутнеть, реки мутно текуть, пороси поля прикрывають…» Иначе говоря, сама природа стремится предотвратить надвигающуюся беду — поражение русского войска и пленение Игоря. Таким образом, автор «Слова» как бы подчеркивает, что и природа едина с русскими людьми и стремится участвовать в созидании реальной истории Руси, предупреждая всю Русскую землю об опасности.
В-пятых, в «Слове» мы находим удивительный пример религиозно-мифологического единства Русской земли. Дело в том, что «Слово о полку Игореве», написанное в конце XII века, через двести лет после принятия Крещения, полностью проникнуто языческой символикой и языческим мироощущением. Но и христианская символика в «Слове» тоже присутствует — так, именно Бог указывает князю Игорю путь из Половецкой в Русскую землю во время побега, а оказавшись в Киеве, Игорь прежде всего едет к храму Богородицы Пирогощей. Таким образом, «Слово» свидетельствует о мирном сосуществовании язычества и христианской веры в сердцах русских людей конца XII века.
И тем не менее языческие сюжеты заслуживают особого внимания. Как уже говорилось, сама природа предстает в «Слове» живым, одушевленным, единым существом, участвующим в реальной исторической жизни русских людей. Князья сравниваются с животными («буй-тур Всеволод» или «яр-тур Всеволод», «Всеслав князь… волком рыскаше») или же с другими природными объектами, например с небесными светилами: «Два солнца померкоста… и с нима два молодая месяца, Олег и Святослав», — говорится о князьях Игоре и Всеволоде и их сыновьях. «Слово» вообще наполнено образами животных, с помощью которых автор поэтизирует все повествование. Так, отправившийся в побег из половецкого плена князь Игорь «поскочи горностаемъ ко тростию», «белымъ гоголемъ на воду», соскочил с коня «бусымъ влъкомъ» и «полете соколомъ подъ мьглами». А во время побега князь разговаривает с рекой Донец, которая одобряет дерзость князя: «Княже Игорю! Не мало ти величия, а Кончаку нелюбия, а Рускои земли веселиа!» С природными объектами разговаривает и Ярославна, именно к ним трижды обращаясь в своем плаче со стен Путивля: «О ветре ветрило!.. О Днепре Словутицю!.. Светлое и тресветлое слънце!»
Половцы берут в плен русских князей.
Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.
Но природные образы — это не просто средства поэтизации и украшения текста. Их постоянное и умелое использование в тексте произведения свидетельствует, что автор «Слова» живет в структуре языческой образности — он мыслит этими образами, с их помощью ощущает окружающую его реальность. И не случайно в тексте «Слова о полку Игореве» постоянно возникают образы древних языческих богов: ветры — это внуки Стрибога, певец Боян — внук Велеса, а сами русские люди — внуки Дажьбога; «волком рыскающий» полоцкий князь Всеслав пересекает путь «великому Хорсу». И наконец, бог Троян, который четырежды упоминается в тексте: «тропа Трояна», «века Трояна», «земля Трояна» и «на седьмом веке Трояна».
Вообще картина языческого пантеона, воссозданная в «Слове о полку Игореве», — уникальное явление в древнерусской письменности. Автор «Слова» не знает Перуна, хотя тот считался именно воинским, княжеским богом. Не знает он и Сварога — одного из главных славянских языческих богов, как не знает и древнеславянскую богиню Мокошь. В целом же из языческого «Пантеона Владимира», воздвигнутого киевским князем накануне Крещения, в «Слове» упомянуты лишь три бога — Хорс, Стрибог и Дажьбог.
Зато главным богом выступает Троян — именно этот бог соотносится с понятиями времени («века Трояна») и пространства («земля Трояна»). При этом «века Трояна» имеют и конкретное значение — именно от Трояна автор «Слова» отсчитывает историческое время (полоцкий князь Всеслав, живший в XI столетии, живет «на седьмом веку Трояна»). Конкретизируется и понятие «земля Трояна» — именно как «Русская земля». Интересно, что в древнерусских письменных памятниках, кроме «Слова», имя Трояна упоминается лишь в апокрифе «Хождение Богородицы по мукам» наряду с Хорсом, Перуном и Велесом.
Родоначальником же русского народа признается Дажьбог, внуками которого названы русские люди. Это тоже уникальное свидетельство, не имеющее параллели в других источниках.
Уникальность языческого пантеона «Слова» непосредственно связана с
