Ведун - Василий Сахаров

Со времени нападения венедов прошло еще полтора года и Эрик Эстридсен, нарушив клятву, обрушился на остров Руян и на удивление легко захватил Аркону. Тогда Ассер Риг и Шарль Понтиньи были в его войске, и они убеждали Эрика разрушить храм Святовида и спалить богомерзкий город вместе со всем населением. Однако король, этот чрезвычайно жестокий человек, которого ненавидели почти все ярлы и половина народа, оказался двоевером. Он не решился на святотатство и, взяв с руянского города откупные деньги, ушел к родным берегам.

Ассер был недоволен этим походом, а Шарль сказал, что для управления Данией необходим государь, который будет воспитан по-новому, в христианских традициях и без оглядки на старые обычаи. Советник покойного Кнуда и цистерианец переглянулись и обменялись кивками. Оба знали, кто может быть таким правителем, и готовы были сделать все, что в их силах, дабы Вальдемар стал поистине христианским королем. Но на тот день это были только планы, а пока им следовало заняться неблагонадежным Эриком, и они стали действовать.

Карательный флот датчан вернулся на родину. Сразу же был созван тинг и на нем, при общем согласии бондов, воинов, ярлов и священников, король Эрик Второй был казнен. На его место тут же посадили Эрика Третьего — болезненного и слабого человека, который верил в рыцарскую честь и придерживался прогерманской политики. В общем, ни рыба, ни мясо. Номинальный государь, который всех устраивал. В том числе и Ассера Рига, который, вернувшись домой, сосредоточился на обучении Вальдемара, коему предстояло стать великим правителем-крестоносцем.

Однако поначалу с воспитанием Вальдемара возникли проблемы, точнее сказать одна, которая носила имя Ингеборг Мстиславны. Сын Лаварда очень любил свою мать и доверял ей гораздо больше чем кому-либо. Ну, а Ингеборг Мстиславна упорно твердила ему о том, что в вопросах веры необходимо быть терпимым. А когда Вальдемар спрашивал почему, объясняла это просто. Твои предки малыш, по обеим линиям, потомки богов, а значит с язычниками, среди которых есть твои родичи по крови, легче договориться, чем воевать. Вальдемар ей верил и на уроках, которые были посвящены изучению Святых Писаний, в отличии от детей Ассера, набожных католиков, был невнимателен и рассеян.

Но ничего, эта проблема была решена просто и незатейливо. Ингеборг разлучили с сыном, вывезли из замка и осенью 1138-го года насильно постригли в монахини. После чего бывшую жену ярла заперли в одном из глухих ютландских монастырей, и вскоре она скончалась от чахотки и тоски. При этом Риг подозревал, что княжна умерла от яда, поскольку он ездил ее хоронить и видел искаженное мукой лицо некогда прекрасной женщины. Однако Ассер верил в справедливость своего дела и ради его торжества был готов на многие жертвы. Ему хотелось видеть величие своей страны, и он понимал, что только христианство и «правильный» король на троне смогут поставить Данию в один ряд с могучими соседями, которые спят и видят, как бы уничтожить данов, чтобы от них и памяти не осталось. И потому шума вокруг смерти Ингеборг он не поднимал, продолжал воспитывать Вальдемара, держал постоянную связь с соратниками Кнуда Лаварда, координировал их действия, обрастал соратниками и надеялся на помощь Шарля Понтиньи и его братьев по ордену, которые продолжали оказывать ему всемерное содействие. Кстати сказать, сегодня Гийом прислал ему очередное письмо, которое встревожило Ассера Рига, и выгнало на стену, где, прогуливаясь вдоль стрелковых зубцов, он размышлял над будущим, не только своим собственным и своей семьи, но и всей страны.

Цистерианец писал, что недалек тот день, когда Вальдемар наденет на свое чело королевскую корону. Сначала вместе со своими старшими родичами Свеном и Кнудом, как соправитель. Но это ненадолго, ибо трем королям на одном троне не усидеть, а победит тот, кого поддержит церковь. Намек был прозрачным и Ассер его, конечно же, понял и возрадовался. И что его еще порадовало, это слова Шарля о том, что об успехах главы семейства Виде знает сам Бернард Клервоский, а через него папа римский, который благословляет его. Для Ассера это значило очень много, и по совету цистерианца он решил подготовить одного из своих сыновей для отправки на учебу в Париж, где тот станет изучать церковное право, теологию и другие нужные священнослужителю науки. Вот только кого послать, Абсалона или Асбьерна? Оба парня талантливы и прилежны, и этот вопрос весьма беспокоил его.

Впрочем, время в запасе еще было. И не определившись, кто же поедет в Париж, ярл решил отправиться на покой.

Было, он развернулся в сторону двора, но резко остановился. Ему показалось, что один из придорожных кустов дернулся. Ассер всмотрелся в сгущающиеся сумерки и ничего подозрительного не обнаружил. Есть лента дороги, кустарник вдоль нее и больше ничего.

«Нет. Показалось, — решил ярл и мысленно добавил: — Надо не забыть с утра отправить в поле слуг, пусть окрестности почистят и ров углубят».

Хозяин Фьеннеслева, настроение которого почему-то резко испортилось, правой ладонью помассировал грудь в районе сердца и спустился со стены. Во дворе он увидел одного из своих воинов, бывшего телохранителя Кнуда Лаварда, по имени Бьерн, и окликнул его:

— Торвальдссон!

— Ярл, — кряжистый пожилой мужчина в перепоясанной ремнями кольчуге лениво обернулся к Ригу и отвесил ему небрежный поклон.

— Кто сегодня на страже?

— Я и мой десяток, — ответил Бьерн, который считал, что в первую очередь он служит сыну своего прежнего вождя, а только потом Ассеру.

— На ночь усиль караулы и предупреди Вестильда, чтобы был готов поднять свой десяток. И еще… Ближе к полуночи выпусти во двор собак.

— Как скажешь ярл, — воин кивнул и спросил: — Есть из-за чего беспокоиться?

Риг пожал плечами и ответил:

— Пока нет.

Бьерн Торвальдссон, который знал, что Ассер ничего не делает и не говорит просто так, нахмурился и направился в казарму, поднимать десяток своего друга Вестильда и псарей, коим предстояло всю ночь дежурить во дворе с волкодавами. Ну, а Риг вошел в жилой донжон. Здесь он на миг замер и подумал, что неплохо бы было навестить детей, покои которых находились под крышей башни и охранялись двумя самыми лучшими воинами из его дружины. Но вместо этого, решив, что мальчишки уже спят, ярл поднялся в свою спальню. Здесь он увидел, что жена, которая в последнее время сильно растолстела, утратила былую красоту и подвижность, уже спит, и подумал о том, что старость подступает все ближе. Однако она его не пугала, ибо есть дети, наследники и продолжатели дел. Да и сам он еще крепок и многое успеет сделать.

Вздохнув, Ассер постарался прогнать прочь беспокойные мысли, выглянул в узкое окошко, за которым было темно, разделся, погасил дорогую масляную лампаду, подарок Шарля Понтиньи, и лег спать. Было, он прижался к теплому боку жены и задремал, но неожиданно вздрогнул всем телом и глаза его открылись.

— Ты чего? — сонно пробурчала его супруга. — Хочешь любви?

«Какая там любовь!? — мелькнула в голове Ассера мысль. — Что-то не так, а мы спим! Что ты корова, что я старый дурень!»

Но вслух Риг этого не сказал, а поднялся, подошел к окну и при лунном свете стал одеваться.

— Случилось чего? — жена приподнялась, села на постели и посмотрела на него.

— Спи! Все хорошо! — Эти слова Ассер бросил, снимая со стены тяжелые ножны и покидая комнату.

Без промедления Ассер спустился вниз. В замке уже все спали и во дворе тихо скулили волкодавы. Полумесяц луны скользнул за большую рваную тучу, и темнота окутала все вокруг. И только у казармы, где был виден огонек факела и стоял караульный воин, происходило какое-то движение.

«Может быть, поднять тревогу? — спросил себя Риг и тут же сам себе возразил: — Нет. Все спокойно. Просто я волнуюсь из-за письма Шарля. Накручиваю себя, и от этого в голову лезет всякая чепуха».

— Да, старею, — отпуская рукоять меча, тихо произнес ярл, и решил пойти на кухню и выпить вина, а потом, возможно, навестить рыжую красотку Йофред, которую он специально поселил невдалеке от своих покоев в отдельную комнату.

Ярл повернулся к двери. Но тут снова из-за туч показалась луна, которая озарила все вокруг своим призрачным светом, и он увидел, что подле крыльца лежит окровавленное тело одного из псарей, а волкодавы, которые должны были разорвать всякого, кто покусится на их друга и кормильца, лежат рядом с ним на животах и тихо вполголоса скулят.

— Тревога! — без долгих раздумий выкрикнул Ассер. — К бою! Воины! К оружию! Все сюда!

— Ширх-х! — с характерным звуком сталь клинка покинула ножны, и ярл бросился обратно в донжон.

Он бежал наверх, в комнату, где проживали его сыновья и Вальдемар. В замке убийцы — это понятно, точно так же как и то, за чьей жизнью они пришли. Охранники на стенах их прозевали или уже убиты, собак они обошли, а воины в казармах дрыхнут без задних ног.