Огонь и ветер (СИ) - Кочешкова Елена А. "Golde"

– Ладно, – сказал я.

После этого мы посмотрели друг на друга так, что воздух между нами тихо заскрежетал.

«Зачем нам эта шлюха?» – четко услышал я его горестный возглас в своей голове.

«Да она же сдохнет тут одна, придурок! Ты что, ослеп? Не видишь, у нее ни ножа, ни плаща, ничего нет!»

Фарр вздохнул тяжело и опустился обратно на землю, обхватив голову руками.

– Только до ближайшего становища, – сказал он ледяным, как зимняя ночь голосом. – И поедет эта хорьчиха на твоей лошади.

– Хорошо, – легко согласился я. Дни стали совсем холодными, и чьи-то теплые объятия могли быть только кстати. – Хватит уже злиться, братец. Эту хорьчиху зовут Шуна, и она отлично умеет готовить. Гораздо лучше, чем ты.

– Ага – поддакнула Шуна. – А еще я целуюсь хорошо. Но что-то не уверена, что тебе выпадет такая честь, белогривый зануда.

Под двумя седоками кобыла моя шла не слишком-то резво, и остановки для отдыха приходилось делать чаще обычного. Фарр, конечно же, злился. Не знаю, какая вожжа попала ему под хвост, но он и в самом деле уверил самого себя, будто нам надо добраться до Темного перевала в кратчайшие сроки. И всякая задержка казалась Высочеству личным оскорблением.

– Не нравится мне твой братец, – сказала Шуна спустя полдня. Она сидела у меня за спиной и грызла кусок тсура, который увела из наших припасов.

– Чего так? – спросил я удивленно. – Вроде говорила, мы оба тебе по душе.

– Ага. Оба. Но этот что-то совсем испортился. Ты не смейся, северянин, но я за него переживаю.

О, нет. Мне вовсе не было смешно.

– Я тоже... Он, вообще-то совсем не такой... Был, – я хорошо помнил веселый смех Фарра, его едкие шуточки и исходящую от этого парня энергию силы и уверенности.

– Мдэ... – Шуна крепче обняла меня левой рукой и прижалась щекой к куртке. – Непросто будет его расковырять.

Это точно.

– Но тебе-то какая печаль с его кислой рожи? – спросил я, внутренне радуясь тому, что сам не ограничен никакими перегородками в голове.

– Ну... – маленькая воровка почесалась носом о мою спину и сказала вдруг совершенно нормальным голосом без капли ехидства: – Есть в нем что-то... Не могу понять, что. Он какой-то особенный. Если бы я тогда ночью это разглядела, не стала бы ваших коней красть. Лучше бы сразу пожрать попросила... Но вы были ужасно глупые! Первый раз вижу таких дурней в степи. Как вы живы-то еще, а?

– У братца тут родня...

– Да уж я заметила, что он полукровка.

– Ты сама-то откуда тут взялась?

Шуна хмыкнула и ущипнула меня за бок.

– Не твое дело, красавчик.

Ну, как обычно. Все самое важное меня не касается.

– А еще он ученик шамана, – добавил я с усмешкой. – Может мы и дурни, зато видим больше, чем дано другим.

– Так я и знала... без колдунских штук не обошлось. Да уж, не стоило с вами связываться!

– Ну и где бы ты сейчас была, кабы не связалась? Сидела бы одна посреди степи без еды и без одежды? – мой теплый плащ все еще укрывал ее плечи и спину, а сам я согревался исключительно ее крепкими объятиями. – А так и правда довезем тебя до людных мест. Там уже сама выберешься. Верно? – ответом на мой беспечный вопрос была тишина. Слишком напряженная, чтобы ее не заметить. Я обернулся и посмотрел в лицо Шуны. В этот миг оно было таким же безрадостным, как в последнее время у Фарра. – Похоже кто-то вляпался в неприятности, а? Дай угадаю, тебе тут нигде не рады?

– Заткнись, Заноза, – она так идеально воспроизвела любимую фразу Высочества, что я даже рассмеялся. И лишь спустя несколько минут сказала негромко: – Мне нужно выбраться из дергитских земель. Тут я – и правда не жилец...

– Украла чьего-то жениха? – с ухмылкой спросил я и с удивлением ощутил, как Шуна вздрогнула.

– Почти угадал, северный мальчик... Только тот жених теперь мертвый. Совсем. А его папаша хочет видеть мою голову на колу возле своего тэна.

Я подавился своим смешком и прикусил язык. Проклятье... Раньше я не был таким треплом.

– Прости... Звучит плоховато...

– Ничего. Я нигде не пропаду! Видишь же – живая вполне себе, – она провела рукой по моей груди: – Ты замерз, Эли. Давай-ка меняться. Теперь сам наденешь плащ, а я сяду спереди. Люблю, когда меня обнимают большие красивые мальчики!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Темный перевал показался на горизонте, когда на степь уже легли ранние сумерки. Дни стали совсем короткими, наступала зима.

Завидев высокое сооружение на вершине холма, Фарр остановил своего коня и какое-то время молча смотрел на старый храм, неизвестно как оказавшийся здесь, посреди бесконечного моря трав.

– Не стоит нам туда лезть, – мрачно обронила Шуна. – Скверное место для ночевки.

Я прислушался к своим ощущениям и качнул головой, хоть она того и не видела.

– Нет. Здесь нет ничего опасного.

– Но у нас говорят...

– Брешут. Это место не таит в себе зла. Зато там, возможно, нам будет теплее...

Между тем, Фарр уже пришпорил своего коня и быстро удалялся от нас по направлению к высокому холму, увенчанному массивным каменным силуэтом. Я чувствовал его нетерпение и радостное возбуждение от близости к этому загадочному месту. Мне и самому вдруг очень захотелось поскорее оказаться под сводами старого храма.

– Тепло – это хорошо, – вздохнула Шуна и поежилась. Все-таки худо в степи без плаща, особенно накануне зимы. Я согревал ее как мог, посылая волнами тепло своего тела, но этого было мало. Нам стоило побыстрее отыскать людей и теплую одежду. Да и палатку заодно.

Вблизи храм оказался не таким огромным, как виделся издалека, но все же довольно внушительным. Я привязал свою кобылу рядом с жеребцом Фарра к высокой крепкой жердине, обмотанной цветными лентами (такими украшениями степные люди обычно обозначали места Силы), сам принц ждал нас на пороге, задрав голову и пытаясь разглядеть какие-то надписи по краю широкого каменного проема без дверей. В эту дверку спокойно можно было бы и верхом въехать... втроем, бок о бок.

– Ли, сделаешь огонь?

Я кивнул, сжал руку в кулак, а потом выбросил пальцы в стороны. На ладони привычно вспыхнул яркий лепесток пламени. Шуна тихо ахнула у меня за спиной и обронила какое-то восхищенное ругательство на степном языке. По лицу Фарра в этот момент скользнуло странное выражение, похожее на усмешку.

– Идем? – спросил я его.

– Идем. А хотя... подожди минутку. Оставлю защиту нашим лошадям...

Я первым шагнул внутрь, освещая нам дорогу, Фарр двинулся следом спустя пару мгновений, а Шуна, замирая от страха, застыла на пороге. Я почти слышал, как часто и трепетно стучит ее маленькое отважное сердце, которое здесь совершенно утратило привычную опору. Это место было чуждо обычным людям, лишенным колдовского дара. Наша спутница не могла чувствовать тот волнительный и пленительный призыв Силы, что исходил из глубины храма, она ощущала лишь тревогу и недоверие.

– Подожди нас снаружи, – крикнул я ей, обернувшись. – Мы осмотримся и вернемся. Можешь пока ужин приготовить!

Она быстро кивнула и отступила обратно, канув в темноту стремительно опускавшейся ночи.

А мы устремились вглубь храма.

Под высокими темными сводами наши шаги разносились долгим гулким эхом. В этой звучной тишине пламя на моей ладони подергивалось от свежего воздуха, которого здесь было удивительно много. Ни запаха сырости, ни тлена... Только едва уловимый аромат земли и камня. Я так и двигался на полшага впереди, вытянув руку повыше, а Высочество все крутил головой по сторонам, разглядывая диковинное место, в которое мы попали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да, это величественное строение не походило ни на одно из тех, что я видел прежде, и о каких читал в книгах. Здесь все было удивительно просто и настолько монументально, что могло простоять до скончания мира. Гигантские каменные блоки, сложенные без лишней премудрости, образовали просторный лабиринт, хранящий в своем сердце нечто особенное... То, что заставляло обитателей степи обходить храм по широкой дуге, но неудержимо влекло людей Силы.