Нежный рассвет любви (СИ) - Рейн Елена

Андрей ослабил хватку, отпуская на мгновение. Отмечая красный след на нежной коже, он повел головой, злясь на себя, и осторожно захватил маленькую ладошку в свою, поглаживая пальцами.

– Я не хотел обидеть, просто не могу реагировать иначе, когда к тебе кто-то приближается. Не со зла.

Сердце забилось в два раза сильнее. Кровь резко хлынула по венам, заставляя женщину дышать чаще.

Еще секунду она злилась, а потом все исчезло, оставляя бушующие эмоции и выражение его глаз. Ей нравилось, как Громов смотрел на нее. С какой-то жаждой, нежностью и тоской. С ним она чувствовала себя нужной… необходимой. На душе разливалось тепло.

Моментально в памяти возникла невеста Громова. Красивая, утонченная и подходящая. Когда Андрей встанет на ноги, то тогда… захочет ли остаться с ними? Выбор довольно простой. Это сейчас ему удобно, а потом начнет думать и взвешивать. Громов ведь чувствовал к ней что-то, раз хотел жениться.

Стало неприятно. Вдруг по непонятной причине ей захотелось быть ближе. Долго не размышляя, она подсела еще ближе. Женщина взяла его руку и, посмотрев в глаза, с улыбкой произнесла:

– Знаешь, я начинаю привыкать, но все же нужно доверять друг другу.

Мужчина в упор посмотрел на нее, пытаясь принять ее слова и внимание, и весело произнес:

– Понял, но все же слишком он трется.

– Я не трусь, а общаюсь, – деловито заявил водитель и, отмечая хмурое лицо Андрея, выдал довольный возглас и добавил: – Понял, кручу баранку молча. Но заметь, я обычно не столь великодушен.

* * *

Через тридцать минут Женя стояла в коридоре, сжимая ручки кресла-коляски, наблюдая, как Ломов вскрывает замок. В груди все тряслось от волнения. Она кусала губы и, лишь когда раздался щелчок и дверь открылась, с облегчением вздохнула. Хорошо, что не дом, а квартира. Им было бы сложно с охраной, а здесь только пришлось отвлечь консьержку.

Добрая старушка не находила себе места, не зная, что делать с маленькой внучкой. Милая девочка с торчащими светлыми хвостиками на голове сильно кашляла, хватая бабушку за руку, убеждая, что она боится быть одной в комнате. Отмечая состояние ребенка, Липина сразу же потребовала отвести ее домой, чтобы она сполоснула руки и посмотрела ребенка. Так и сделали: женщина повела домой, в то время как мужчины прошли внутрь элитного дома. Позже Женя присоединилась к ним, после того как послушала ребенка и выписала необходимые лекарства. Она никогда не удивлялась, когда детей оставляли с бабушками во время болезни, даже понимала, но в ее голове не укладывалось, как перед этим не показать больного врачу. Зачем заниматься самолечением? На любой кашель – пертуссин и чеснок. Серьезно?! И теперь малышка не кашляла, а лаяла, глотая зеленую слизь из носа. Старая женщина сразу же позвонила дочери, чтобы та поспешила в аптеку.

– Все, проходим, – выдал Ломов и скрылся внутри квартиры.

Женя взялась сильнее за ручки и покатила кресло с мужчиной, надеясь, что они не задержатся. Она с опаской заходила, тут же оказавшись в просторном коридоре, где абсолютно ничего не было из мебели. Только хотела дальше пойти, как остановилась, с ужасом взирая на обрыв в пропасть под своими ногами. Реальная ужасающая картина. И хотя умом понимала, что это наливной 3d пол, но все же испытывала неприятные ощущения. Плюс ко всему, натяжной потолок и каменные стены довольно мрачно встречали гостей.

«Пещера. Мы в пещере…» – первая мысль, что возникла у Липиной. И как можно было выбрать такой мрачный интерьер?!

Оказавшись в просторной гостиной, девушка порадовалась, что тут посветлее. Молочно-кофейные тона. Два кожаных дивана, камин, столик – вся обстановка.

– Так, я пойду в кухню, пошарюсь, – заявил Илья, уже оказавшись в желаемом месте.

– Я там ничего никогда не хранил, – едко заметил Андрей.

– Кофе, надеюсь, все же завалялось.

– Не забудь убрать, – напомнил Громов и тут же спросил у Жени: – Ты пить хочешь?

Евгения поспешно замотала головой, желая только одно – поскорее отсюда убраться. Ей было странно и неудобно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Громов кивнул и произнес:

– Тогда нам прямо и налево.

Оказавшись в спальне, где кроме кровати была еще гардеробная из темного стекла, Женя заметила:

– По-мужски.

– Мне тоже уже не нравится. Потом предложишь, как можно будет перестроить все.

– Я?

– А кто кроме жены? Видишь, все как в пещере… И что странно, раньше мне нравилось.

Женя прошла к кровати и спросила:

– И где твой сейф?

Громов усмехнулся и проехал к стеклянной гардеробной. Евгения пожала плечами и последовала за ним. Оказавшись внутри, она увидела, как мужчина подъехал к полке с обувью. Просунув руку, он надавил пальцами на боковую панель и стал тянуть шкаф, отодвигая в правую сторону. За ним находился сейф. Мужчина задумчиво смотрел на него, не двигаясь, а потом притронулся к цифровой панели, тарабаня пальцами по металлическому корпусу.

– Так, теперь код… – задумчиво говорил он сам с собой.

– Будешь наугад? – поинтересовалась Женя, надеясь, что они недолго здесь пробудут.

– Нет, я знаю систему цифр в пароле. Каждая берется из последовательности букв по порядку в словах и заменяется числом. Если учитывать день, когда случилась авария, а именно месяц, время года, возраст и имя, то через несколько попыток… я открою его.

– Имя? – уточнила Женя.

– Да, женское, – задумчиво произнес он и начал набирать.

Следующие пятнадцать минут Женя наблюдала, как Громов быстро набирает цифры, читая их по листку бумаги, на котором заблаговременно накидал наброски. Он хмурился, вычеркивал, что-то дописывал и вновь пытался.

Не получалось.

Получив в руки кружку с ароматным кофе от Ломова, Женя благодарно улыбнулась и показала взглядом на Андрея, но Илья лишь усмехнулся и дал понять глазами, что лучше друга сейчас не трогать. Бесполезно. Громов с надеждой и яростью смотрел на цифры, совсем никого не замечая. Еще некоторое время она смотрела на мужчину, раз за разом пытающегося набрать верный код, а потом подошла ближе.

– Ну как?

– Имя… неверное, – сухо ответил он. – Я уже всех перебрал, кого знал, но нет.

Липина моментально вспомнила о его невесте. Она считала, что это единственное подходящее имя на тот момент. Но если так, тогда Андрей сразу спросит про него.

Главное – быстрее открыть сейф, забрать важные бумаги (если они там есть) и уйти отсюда.

– Слушай, а ты не мог, что полегче придумать? – с возмущением рявкнул Илья. – Например… кличку кота или псины.

– У меня их никогда не было.

– Еще бы… даже не удивительно. Кстати, попробуй забить… Евгению. Жена ведь.

– Пробовал.

– Тогда Раису. Повариху нашу. Помнится, она тебя в детдоме добавкой всегда прикармливала, переживая, что от ветра упадешь. Может, ты… в благодарность…

– Пробовал, – раздраженно заявил Громов, хмуря брови.

– Эх, вот я всегда знал, что зря она тебя откармливала, неблагодарного спиногрыза. Лучше бы мне отдавала. Я всех своих кошек только Раисами величаю.

Громов пожал плечами, усмехаясь при этом, и вновь принялся набирать цифры.

– Людмила. Это имя попробуй, – четко произнесла Женя и, чувствуя внимательный взгляд Ильи, отмечая, как Андрей прищурился, молчаливо взирая на нее, сглотнула и пробубнила: – Если не возражаете, я отойду.

Она поспешно ретировалась, почти выбегая из спальни.

В ванной комнате Евгения стояла у стены, прижимаясь лбом к холодной поверхности.

И как сказать? Андрей ведь спросит.

А если не говорить?

Нет. Она не будет лгать. Хватит того, что недоговаривает о прошлом. Да и если он захочет, может узнать. Илья быстро выяснит, не проблема. Тем более она дала маленькую подсказку, выяснить – не составит труда. Поэтому, если Громов спросит, она все обязательно расскажет. Липина презирала ложь. Единственно, за что себя Женя винила – она не призналась в том, что произошло три года назад. Но нужна ли такая правда мужчине? У него личная жизнь сложилась замечательно: он встретил свою женщину. Только Людмила предала его. И Жене совсем не хотелось, чтобы именно она поведала об этом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})