Киевской Руси не было, или Что скрывают историки - Алексей Кунгуров

Спорить с дискурсом о «кровавом сталинском режиме» можно до потери пульса. Можно убедительно доказать со ссылкой на архивные материалы, что россказни о миллионах жертв ГУЛАГа – бред сумасшедшего; что 38 тысяч уволенных в запас командиров из двухмиллионной РККА в 1937–1939 гг. (по выслуге лет, по здоровью, за проступки) нельзя объявить репрессиями, тем более, говорить о том, что выход престарелого полковника в отставку наносит катастрофический урон обороноспособности страны. Но даже если вы докажете ложность тезисов дискурса, сам дискурс убить не удастся, поскольку он существует за пределами логики и всякого рационального смысла. Давно уже разоблачена ложь о расстреле НКВД пленных ляхов в Катыни. И что с того? В Польше дискурс о звериной ненависти Сталина к полякам от этого нисколько не пострадал. И устрой НАТО крестовый поход на Россию, поляки будут расстреливать русских пленных со словами: «Вот вам за Катынь, пся крев!». Попробуйте, стоя у стенки, объяснить им, что они отравлены ядом антирусской пропаганды.

Нельзя доказать, что секретных протоколов Молотова-Риббентропа не существовало (отсутствие чего бы то ни было доказать вообще невозможно). Надо вести речь о фальсификации секретных протоколов – только это поставит манипуляторов в уязвимое положение. А то получается весьма печальная картина: дебильные патриоты, пытаясь отмыться от обвинений в сговоре с нацизмом, истошно вопят: в пакте Молотова-Риббентропа не было ничего предосудительного, страны Запада заключали с Гитлером куда более отвратительные соглашения. Например, Мюнхенский сговор… и далее по тексту. Эти идиоты с готовностью заглатывают наживку дискурса, и вместо того, чтобы обсуждать факт, пытаются изменить отношение к нему. Дебилы ну никак не в силах представить, что пакта Молотова – Риббентропа никогда не существовало, что это – дискурс в чистом виде. Враги России, оперирующие дискурсом, лишь радостно потирают руки: вот, мол, смотрите – даже русские патриоты признают факт существования пакта Молотова – Риббентропа. Жалкие потуги оправдаться все равно никто не услышит, а даже если и услышит, то не увидит в них ничего кроме попыток оправдания.

Спорить с дискурсом абсолютно бессмысленно. Дискурс – это уход от факта, от реальности к программированию сознания. Даже если удастся сформировать положительное отношение ко лжи – к тем же мифическим секретным протоколам Молотова – Риббентропа, то чего вы этим добьетесь? Ложь не перестанет быть ложью. Завтра более умелый манипулятор повернет эту ложь опять против вас. Но вообще-то дискурс изначально конструируется таким образом, что тот, против кого он направлен, не сможет использовать его в своих интересах. Это все равно что пытаться плыть против бурного течения горной реки; зато сверху очень удобно пускать против вас бревна.

Дискурс – есть способ формирования отношения к предмету при отсутствии самого предмета. У вас в сознании создается образ стакана с водкой (это повод объявить вас патологическим алкоголиком). Можно потратить много сил и переубедить вас, что в стакане не водка, а яблочный сок. Сможете ли вы утолить свою жажду воображаемым соком из несуществующего стакана? Вот почему я говорю, что спорить с дискурсом бессмысленно. Клин клином вышибают, но дискурс другим дискурсом победить невозможно. Защитить свое сознание можно только полным отрицанием дискурса, как метода мышления. Но для этого надо научиться различать, когда манипулятор реальность подменяет дискурсом.

Вот простейший прием. Если вам начнут вещать о преступлениях кровавого коммунистического режима, представьте, насколько абсурдно звучит словосочетание «преступления кровавого демократического режима». Демократически избранный президент США приказал убить атомной бомбой несколько десятков тысяч мирных японцев Нагасаки и Хиросимы. До этого были убиты 200 тысяч мирных жителей Токио. Чуть раньше полтора миллиона немцев были уничтожены ковровыми бомбардировками городов Германии. Это были не издержки войны, а сознательное массовое убийство гражданского населения, совершенное не смотря на признание убийцами всевозможных международных конвенций о методах ведения войны.

Дальше – больше: в корейской войне и при выжигании напалмом Северного Вьетнама количество жертв исчисляется уже миллионами. Почему же никто не говорит, что демократический режим жесток, кровав и противен самой человеческой природе? Почему никто не призывает к крестовому походу против демократии? Ведь жертвы самого демократического в мире американского режима в XX в. исчисляются десятками миллионов – куда там Гитлеру с его мифическими газовыми камерами! Кто, как не США организовали в странах Третьего мира десятки кровавых военных переворотов и гражданских войн? Кто совершил множество агрессий против суверенных государств? Только последняя война, развязанная Америкой, унесла жизни примерно миллиона иракцев. Если же попытаться навесить подобные грехи на ССР, то ничего кроме вмешательства в гражданскую войну в Афганистане (кстати, спровоцировал ее именно Вашингтон еще до ввода советских войск) и совершенно бескровную Прагу 1968 года вспомнить не удастся.

Почему же в сознании миллиардов людей демократия – это хорошо, а коммунизм – плохо? Потому, что антикоммунистический дискурс целенаправленно внедряется в сознание человечества несколько десятилетий, а продемократический дискурс – уже не одно столетие. Да, да, демократия – это тоже дискурс. Ее не существует. Нет ни в одной стране власти народа, есть лишь механизм получения власти с помощью денег и легитимации этой власти посредством ритуала голосования. Но попробуйте заявить, что демократические процедуры – есть лживый мираж, и от них надлежит отказаться во имя гуманизма и здравого смысла. В ответ вы услышите прекрасно сформулированный дискурс о том, что демократия несовершенна, но ничего лучшего человечество еще не придумало. Даже самые тоталитарные коммунисты скажут, что буржуазная демократия плохая и неправильная, но есть демократия истинно правильная и хорошая – это пролетарская демократия. Короче, демократия хорошая, но ее никто не видел. Но все равно массы верят в нее. Это есть результат успешного внедрения в их сознание соответствующего дискурса.

Украинская история в том виде, в котором ее сейчас преподносят самостийная наука – это не бред сумасшедшего, не наглость обезумевших националистов, как некоторые пытаются представить дело, а вполне осмысленное применение дискурса. Другое дело, что те, против кого направлен дискурс, действительно испытывают помрачение рассудка. Дискурс – это вирус, поражающий сознание, разрушающий мышление человека. «Щирые украинцы» – люди с пораженным сознанием. Рационально рассуждать они не могут, логические доводы не воспринимают. Всякий раз, когда сталкиваешься с таким типом, возникает ассоциация с зомби.

Один такой повадился писать комментарии в моем «ЖЖ» (http://kungurov.livejournal.com). На реплику о том, что украинский язык – это русско-польский диалект, он на полном серьезе высказался в том духе, что польский язык – это на самом деле украинский язык, который поляки исковеркали своим цоканьем и пшеканьем (надо полагать, поляки, пока не прикоснулись к высокой украинской культуре, вообще членораздельной речи не имели). Еще мой «щирый» оппонент поделился следующим откровением: «По совокупности признаков (полногласие, грамматика, фразеология) украинский язык – древнейший среди славянских. Собственно это он и есть с незначительными оговорками. В украинском языке единственном сохранилась первоначальная семантика». Кстати, и русский язык по убеждению моего собеседника тоже создали украинцы, но использовали его в качестве «канцелярского».

Выходит, зря некоторые лингвисты потели, доказывая, что украинский язык умирает, будучи целенаправленно засоряем полонизмами – целые книги об этом написали. Ведь польского языка, оказывается, не существует – это всего лишь слегка испорченный пшеканьем древний украинский язык. Думаю, сей случай прекрасно иллюстрирует бессмысленность борьбы с дискурсом путем его опровержения. Полное его отрицание – вот единственный способ эффективного противостояния. Никаких компромиссов!

Один из «патриотов» в ответ на мои аргументы о насильственной украинизации лишь хмыкнул: мол, ляхам русских не удалось ополячить за 500 лет, поэтому и оранжевым не удастся украинизировать десятки миллионов русских. Мой оппонент упускает из виду, что поляки не ставили перед собой задачу оплячивать крестьянскую массу. Они вполне удовлетворились тем, что полонизировали и окатоличили русскую верхушку в Литве. К тому же сейчас задачу украинизации решает система всеобщего образования и масс-медиа. Таких инструментов не было в распоряжении польской шляхты 500 лет назад. Сегодня же достаточно целенаправленно обработать сознание двух поколений, чтобы процесс украинизации был в целом завершен.