Исповедь авантюристки - Наталия Орбенина

– Но откуда вы это узнали?

– Я обладаю особым даром ясновидения! – мадам подняла палец. – Весь Петербург ходит ко мне. Ваши несчастья пронизали особыми волнами все пространство моего дома. Я прочитала их, как текст или ноты, но для вас этого недостаточно. Вам нужен ваш супруг. Если вы готовы к тяжелому испытанию, мы можем приступить!

Аделию пробирал озноб. Еще не поздно, можно передумать.

– Нет! – решительно произнесла хозяйка салона, словно прочитала ее мысли. – Нет. Уже поздно. Магические силы уже пришли в движение. Они потревожили душу усопшего, и если мы не начнем наших действий, она останется неприкаянной и будет без конца мучить вас и вашего ребенка!

– Ох! – только и могла вымолвить вдова.

Спиритка сделала несколько вращательных движений руками перед собой, над головой посетительницы и перед ее лицом. Потом она стала быстро и нечленораздельно произносить какие то заклинания.

По ее приказу Аделия сняла тонкие лайковые перчатки и положила руки на столик. Госпожа П. тоже положила руки перед собой, закрыла глаза и стала раскачиваться, впадая в транс. Так продолжалось довольно долго. Напряжение, охватившее Аделию, стало понемногу спадать. Она решила, что еще немного посидит, поблагодарит, заплатит и уйдет. Но тут вдруг повеяло ветерком, точно возник сквозняк. Черная откинутая вуаль на шляпе вдовы колыхнулась. Аделия вздрогнула. Спиритка побелела, ее глаза запали, лицо исказилось.

– Деля, женушка! – раздался глухой голос. – Ты потревожила меня!

Аделия открыла рот, чтобы ответить, но язык пересох и прилип к гортани.

– Не печалься, не обижайся на маменьку. Она всегда была зла. Я люблю тебя и всегда любил, с того самого момента, когда мы поговорили с тобой в зимнем саду в моем доме на Рождество. Помнишь?

– Да, – едва пролепетала вдова. – Антон! Антон! Как я люблю тебя! Как мне не хватает тебя!

Аделия стала озираться, пытаясь увидеть что-нибудь. Но в комнате они оставались вдвоем со спириткой.

– Что, что произошло тогда в банке? – вдруг выдохнула вдова.

– Деньги! Деньги погубили меня! Они и тебя погубят! Откупись от неминуемого несчастья! Давят, давят! Жгут! Тяжело! – стонал голос.

– Но как? Как откупиться?

Голос стал глуше, словно он уплывал вдаль.

– Как? Не уходи!

Голос стал почти неслышим, но все же Аделия разобрала. Надо немедля пожертвовать на богоугодное дело треть всего ее состояния. К примеру, перевести пансиону Аполонии, который переживает сложные времена.

Аделия еще хотела спросить Антона Ивановича, где же он пребывает теперь. Видит ли он ее с небес, и соединятся ли они после смерти? Но голос стал едва различим, а потом и вовсе затих.

Некоторое время и Аделия, и мадам П. сидели недвижимо, их руки по-прежнему лежали на столике. Глаза спиритки оставались закрытыми. Но вот веки дернулись и открылись. Обе женщины были бледны и обессилены.

– Вы узнали, что хотели? – устало спросила спиритка.

– Я даже и не знаю, что вам ответить, – пролепетала Аделия.

– Вы узнали голос супруга? Ведь это был он, не так ли?

– Да… то есть… конечно… – Аделия засомневалась. Но кто, кроме Антона, мог знать, как он ее называл, и про разговор в зимнем саду?

– Ваша растерянность мне знакома. Все мои клиенты, когда проходят через подобное испытание, пребывают в очень сложных и противоречивых чувствах. Я в эти мгновения нахожусь в глубоком трансе. Дух умершего словно проходит через меня. Но, впрочем, если вы недовольны или сомневаетесь…

– О нет, нет. – И посетительница поспешно открыла кошелек.

Покинув спиритический салон, Аделия впала в глубокую задумчивость. Она не ожидала таких результатов. Как теперь поступить с распоряжением Антона Ивановича насчет денег? Сумма нешуточная. Но ведь его приказы никогда ею не оспаривались. К тому же речь идет о пансионе Хорошевских. Боже, как все непонятно! Одно ясно, гадкие наветы старухи ей теперь не страшны!

Глава 25

Аделия решила никому не рассказывать о походе в спиритический салон. Хотя положительный результат объявился почти сразу же. Вдова вдруг почувствовала себя совершенно спокойной и уверенной относительно прошлой жизни с мужем. Она уже не страшилась ядовитых укусов свекрови.

Прошло несколько дней, прежде чем Аделия вновь появилась в ее доме. Не доходя до двери гостиной, она услышала обрывки разговора. В гостиной сидели супруги М., которые в бытность Антона Ивановича частенько захаживали в дом Липсиц и своими глазами могли наблюдать семейную идиллию. Недовольство Нины Игнатьевны и ее рассказы о несложившейся жизни покойного сына они восприняли с недоумением. Старуха уже несколько дней не видела невестки и посему решила утешить себя праздными разговорами с чужими людьми. Приход Аделии поверг гостей в большое смущение, и они поспешили откланяться. Провожая визитеров, Аделия нарочито громко сказала, так, чтобы свекровь слышала:

– Догадываюсь, что вам тут пришлось услышать. Но пусть вас это не удивляет. Увы, маменька совершенно выжила из ума. Доктора прочат ей больницу Николая-угодника, дом для душевнобольных. Что поделаешь! Годы и горе сделали свое дело!

– Как смеешь ты порочить меня! – вскричала Нина Игнатьевна, пытаясь встать с кресла, когда Аделия вернулась в комнату. – Какая гнусная клевета! Да если бы Антон знал…

– Антон знает! – Аделия улыбнулась своей тихой и светлой улыбкой. – И я знаю, что он любит меня и любил всегда. Вам не дано этого понять и почувствовать, вас не любили. Только когда сильно любят, не теряют чувства даже на небесах. Прощайте!

Она вышла, не оглядываясь. Старуха сидела в кресле с искаженным лицом и не могла вымолвить ни слова.

Теперь, когда в душе Аделии наступил покой, оставалось решить, как поступить с деньгами. Посоветоваться совершенно не с кем. Лека, как назло, куда-то запропастилась. Аделия долго мучилась, прежде чем приняла решение. Она выписала чек и направилась в пансион. То, что она обнаружила в пансионе, повергло ее в ужас. Андрей пропал, сестра находится в полубезумном состоянии. Она пыталась говорить с Аполонией о пожертвовании, но та, вероятно, даже и не слышала ее речей. Потом приключилась страшная история с Лизой и неведомым карликом, после чего перепуганная насмерть Аделия увезла девочку домой.

По прошествии некоторого времени на пороге дома госпожи Липсиц появился Константин Митрофанович Сердюков.

– Сударыня! Я пришел по важному делу. Впредь я буду появляться в пансионе вашей сестры как лицо официальное. Я веду расследование о пропаже Андрея Викторовича Хорошевского.

– Бедная моя Аполония! – только и вымолвила Аделия. – Значит, ничего не изменилось. А я-то подумала, что вы ко мне с добрыми новостями!