Синяя Птица. (Трилогия) - Елена Самойлова

ГЛАВА 10

На выходе мы столкнулись с толком не проспавшейся, а оттого вдвойне обозленной Вильей и, переглянувшись, вывалились во двор. Как я успела заметить, Вилька выглядела гораздо более собранной, чем я, – по крайней мере, у нее не вылезала ночнушка из штанов. Все-таки в армии ее кой-чему научили, и теперь полуэльфийка предстала передо мной почти в полном боевом облачении, одетая и при оружии. Я же годилась только на то, чтобы выставить меня в качестве пугала на соседнем поле – не только вороны, но и нежить бы шугалась: волосы чуть ли не дыбом, из-под куртки выглядывает плотная льняная ночная рубашка до середины икры, которая в предрассветной мгле с грехом пополам могла-таки сойти за платье, и почти новые полусапожки, обметанные темной грязью.

Вилья на бегу критически оглядела меня с головы до ног и невозмутимо поинтересовалась, зачем меня позвали на стену – уничтожать нежить или же попросту запугивать ее до икоты и потери рассудка. Я фыркнула и съязвила, что время, которое я могла потратить на одевание, было использовано с целью снятия похмельного синдрома, после чего одарила скуксившуюся Вильку торжествующим взглядом, и мы втроем зарысили в сторону северной стены, у которой слышались крики и грохот пополам с визгом и шипением, характерными для нечисти.

– Что там происходит? – прокричала Вилька на бегу.

– Не знаю! Данте сказал, что нежить напала и на стене нужны маги. – Я перепрыгнула через забытое на дороге пустое ведро и прибавила скорости, следуя за размеренно бегущей к северным воротам Вилькой. Сзади тяжело дышала Хэлириан, да и у меня дыхание начало сбиваться, когда мы выскочили на небольшую площадь перед воротами.

– …! – душевно высказалась Вилья, и я была с ней полностью согласна.

У частокола кипел бой. Через заостренные колья сразу в трех местах пыталось перелезть что-то крупное и зубастое, но пока защитники Древиц держались. Эльфы на вышках осыпали копошащуюся по ту сторону частокола нежить заговоренными стрелами, но это не сильно помогало – она упорно пыталась перелезть через забор и добраться до людей. Среди мельтешившего на настиле народа я заметила темную фигуру Данте с его неизменным двуручником, он тенью мелькал у края частокола, отправляя обнаглевшую нежить на тот свет точно выверенными ударами обоюдоострого лезвия.

Мимо нас пробежал волхв Силантий с двумя травниками помоложе, жонглируя сумками, в которых что-то мелодично позвякивало. Вилька хлопнула меня по плечу и устремилась вслед за травниками, а я развернула к себе побледневшую Хэлириан.

– Хэл, спрячься где-нибудь на чердаке поближе и перекидывайся. Только смотри, чтобы тебя никто не заметил. Будешь прикрывать нас своей магией оттуда. Ясно?

– Но почему мне нельзя перекинуться прямо здесь?

– Да потому что люди этого не поймут! И могут тебя зачислить в неизвестный доселе вид нежити, вылезший из Серого Урочища!

– Но…

– Не все люди такие, как Лексей Вестников, Вилька или я! И почти все люди боятся неизвестного! Поэтому могут убить тебя – в такой суматохе никто разбираться не будет, нежить ты или нет. Ясно тебе?

Хэл кивнула и побежала к двухэтажному дому, стоявшему в трех саженях от ворот. Слава богу, что она меня послушала, иначе ее и впрямь могли убить в неразберихе…

Со стороны ворот что-то оглушительно прогрохотало, и по ту сторону частокола взметнулось ярко-голубое пламя. Нежить хором взвыла и внезапно стихла. Я стрелой взлетела по деревянным ступенькам и попыталась рассмотреть, что же творится за частоколом, но взорвавшееся зелье дало такой густой черный дым, что не было видно ровным счетом ничего, лишь слышалось удаляющееся глухое ворчание. За спиной у меня невесть откуда возник Алин, державший в левой руке измазанный темной кровью и слизью короткий меч. В левой – потому что правая рука была располосована почти до кости когтями нежити, и кровь ручьем стекала по изодранному рукаву куртки. Эльф успел наложить жгут, чтобы избежать большой кровопотери, но рука уже его не слушалась и висела безжизненной плетью. Я ахнула и попыталась было помочь, но Алин остановил меня:

– Это еще не все. Нежити слишком много, и просто так она не уйдет.

– Что за нежить?

– Не знаю. Величиной с дворовую собаку. Вытянутая морда с двумя рядами зубов, шесть лап и на двух передних всего один коготь, зато в полтора вершка длиной.

– Понятно. Виверна скальная, шестилапый подвид, – определила я. Плохо. Этот вид нежити уже практически истребили по всей Роси, а заодно в прилегающих государствах. Отдельные ее представители еще изредка встречаются на перевалах Гномьего Кряжа, но этот вид уже считается вымирающим. И на тебе – в Сером Урочище, как оказалось, живет целая популяция этих существ, которые опасны тем, что невероятно быстро размножаются, обладают ядовитыми зубами и отменным аппетитом, при этом питая слабость к человеческому мясу…

Дым уже начал рассеиваться, когда я услышала прямо у себя за спиной характерное для виверны шипение. Я, не оборачиваясь, вслепую метнула в сторону нежити лучистый бледно-голубой пульсар, но промазала, и виверна, не обрадовавшись такому обращению, под прикрытием густого дыма прыгнула прямо на меня. Я ощутила движение воздуха рядом с собой, а по шее меня хлестнул узкий, лишенный шерсти хвост.

Я взвизгнула и шарахнулась к частоколу, а нежить, промахнувшись, недовольно зашипела и нацелилась в незащищенную спину одного из травников…

Заклинание я читала уже на уровне автоматизма.

Вокруг меня заплясали изумрудно-зеленые молнии, через секунду они построили ярко сверкающую «клетку», из «прутьев» которой в ощетинившуюся виверну вылетела короткая молния, облепила истошно завизжавшую нежить и сдавила так, что существо почти моментально превратилось в изломанный мешок плоти и костей.

Заклинание Зингары – одно из самых мощных в моем арсенале и обладает конкретной целенаправленностью. Можно настроить его на уничтожение нечисти, а можно построить так, что оно будет убивать людей. Но я нацелилась на нежить, так что изумрудные молнии, то и дело вылетавшие из «кокона», разили только виверн.

Я оглянулась – дым почти рассеялся, и нечисть уже не рисковала лезть на частокол, предпочитая выжидать с той стороны, но у меня времени на выжидание не было. Заклинание будет действовать еще секунд двадцать, не больше, и второй раз я вызвать его не смогу – сил не хватит. Поэтому я глубоко вздохнула и сделала самый сумасшедший поступок в моей жизни.

Пятнадцать секунд…

Я перемахнула через частокол и приземлилась по ту сторону ворот, оказавшись лицом к лицу с озверевшей от запаха крови нежитью…

Десять секунд…

Заклинание действовало вовсю. Изумрудные молнии сполохами озаряли пространство вокруг меня, и я знала, что каждая молния – это еще одна виверна, пытавшаяся убить меня…

Пять секунд…

К изумрудным молниям прибавились другие. Снежно белые, длинные и тонкие. Они взрыхляли землю в ладони от меня, создавая почти непробиваемый заслон. Я слабо улыбнулась – молнии прилетали как раз со стороны чердака, на котором обосновалась Хэлириан…

Заклинание иссякло, и я обессиленно опустилась на землю. Виверны, поскуливая, уже скрывались в тумане Серого Урочища, а за частоколом установилась странная тишина, но у меня сил не было поднять голову и посмотреть, что же там наверху творится. Я была не просто опустошена – выжата досуха, не было ни сил, ни желания даже подняться со стылой земли, которая так приятно холодила колени сквозь льняную сорочку…

Наверху раздался шорох, и рядом со мной аккуратно спрыгнул Данте. Я взглянула на него и вздрогнула – на лбу у него красовался длинный порез, из-за чего лицо его превратилось в жутковатую кровавую маску. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Честно говоря, белоснежная улыбка на фоне залитого уже подсыхающей кровью лица смотрелась устрашающе, но мне почему-то стало спокойнее на душе – если бы случилось что серьезное, Данте не улыбался бы так широко и открыто.

Он протянул мне руку, измазанную темной кровью нежити, и я без колебаний приняла ее.

– Теперь я верю, что ты сможешь провести нас через Серое Урочище. – Данте улыбнулся еще шире и потянул меня, помогая встать.

Я пыталась подняться, но ноги меня совершенно не держали – после такого мощного заклинания мне вообще надо бы в идеале пару часиков поспать и выпить чашку куриного бульона с горячим пирожком, но, как мне кажется, такая радость не для меня. По-моему, Данте все понял – он подхватил меня на руки и прокричал Силантию, который свесился с частокола и с беспокойством смотрел на нас:

– Волхв, открывай ворота! Нашей Еванике нужен отдых!

Ворота почти сразу со скрипом начали раскрываться, а я, прижавшись к груди Данте, слушала размеренное, чуть подрагивающее биение его сердца, под которое незаметно задремала…