Волчонок - Генри Олди

Он отлепился от мешка и пошел на Йохана.

В баре Родни черепаховый суп стоил гроши. Рагу из местной фауны и флоры. Пиво. Вирт. Космопорт. Рейсы. Цены на билеты. Рейсов обнаружилось два, а по большому счету — один. Транзитный люкс-лайнер «Гиммель» был Марку не по карману. Оставалось грузо-пассажирское корыто 2-го класса «Протей»: в расписании оно тоже гордо звалось «лайнером». «Протей» ожидался через семнадцать суток, с пометкой: «Возможна задержка прибытия». Раздел «Места в наличии» светился парой жалких огоньков. Выругавшись сквозь зубы, Марк оформил заказ.

Он боялся застрять на Тренге до конца жизни.

Семнадцать суток! Надо где-то жить все это время. Чем-то питаться. Марк сунулся на гостиничный ресурс. В глазах зарябило от рекламы фешенебельных отелей. После ознакомления с расценками цензурных слов у Марка не осталось. Есть тут нормальное жилье, мать их в черную дыру?! На «пятачках» гостиниц с вменяемыми ценами неизменно обнаруживалось примечание: «Только для сотрудников компании». Марк зарычал от бессильного бешенства, поперхнулся пивом и закашлялся.

— Проблемы?

Бармен Родни знал все. Благослови его Высший Разум! Он даже знал, где можно окопаться на две с половиной недели, не будучи миллионером или командированным. Развернув объемную спутниковую карту Тангамака, Родни уверенно ткнул в нее пальцем, давая увеличение. Вот, вот и еще вот. «У них есть „пятачки“ в вирте?» — спросил Марк. Бармен посмотрел на него как на идиота. Ага, понял Марк. Знаем, видели. В увольнении он однажды забрел в эти трущобы — и чудом унес оттуда ноги.

— Еще на спутнике, — пожал плечами Родни. — Космопортовская.

— Спасибо!

Марк нырнул в голосферу. Есть! Цены, условия; билет на челнок до Снорра, спутника Тренга… Ему все равно туда лететь — «Протей» на Тренг не сядет. Денег хватало в обрез. Придется затянуть потуже пояс, как говаривал дед. Марк в два глотка допил пиво и, кивнув Родни, выскочил из бара.

На спутнике ему повезло: угодил на акцию. В стоимость проживания включалось посещение спортзала.

— Эй, ты чего? — Усатый выставил перед собой ладони. — Шуток не понимаешь?

— Давай лучше по пиву, — предложил увалень, с внезапным проворством оказавшись на безопасном расстоянии от психа-курсанта.

Йохан тоже попятился, но дальнейшее отступление счел для себя позорным. Он поднял руки перед грудью, сжимая кулаки:

— Эй, крутой! Пуп не развяжется?

Краем глаза Марк заметил, как дылда шагнул левее, заходя сбоку. Кровь гулкими толчками долбила виски. Острый запах мужского пота — своего и чужого — будоражил ноздри. Ну же, Йохан! Замахнись, ударь! Это казалось очень важным: дождаться первого удара, бить в ответ, на опережение. Глупость, конечно. Ввязался в драку — бей первым. Нет, сейчас Марку требовался повод. Чужая агрессия, спусковой крючок для ярости, который позволит ей наконец сорваться с поводка.

Почему так?

Он и сам не знал.

Усатый заходил справа, бормоча: «Псих! Натуральный…» Увалень подобрал гантель — не гравитационную, обычную. Он держал снаряд неумело, как кастет, и осторожно приближался, огибая Марка по широкой дуге.

— Эй, молодые люди! Да-да, я к вам обращаюсь! — Через зал к ним спешил старичок-кузнечик. — Прекратите немедленно!

Голос у старичка оказался резкий, неприятный, как у школьного учителя на пенсии. Пух на лысой голове стоял дыбом. Ускоряя шаг, старичок грозил драчунам мосластым пальцем:

— Как вам не стыдно! Вчетвером на одного?

Прошмыгнув между дылдой и Йоханом, старичок встал рядом с Марком. В дальнем углу зала пыхтел человек-гора, равнодушный ко всему, кроме своих замечательных мускулов.

— Держитесь, юноша! — Глаза старичка блеснули подозрительным задором. Он подтянул шорты и запрыгал на носочках. — Нас теперь двое…

— Третьей возьмете?

В дверях стояла Н’доли Шанвури с коммуникатором в руке. Палец вудуни завис над сенсором экстренного вызова.

Кафе «Парадайз» располагалось двумя этажами выше тренажерного зала. Н’доли сразу прошла на балкон, в VIP-зону. Марк задержался: раньше он довольствовался стандарт-классом, ближе ко входу. Народу в кафе было мало, но все, как казалось Марку, с интересом наблюдали за ним. «Что станешь делать?» — читалось в их глазах. Придав лицу выразительность бетонного надолба, он двинулся на балкон.

— Садись. — Н’доли указала на кресло напротив. — Я закажу кофе.

Балкон был накрыт иллюзатором. Складывалось впечатление, что они здесь одни. Пять-шесть соседних столиков исчезли, растворились в кипении джунглей. Косые лучи солнца рассекали зелень; в них — в клинках, выкованных из света, — клубился муар пыли. На ветвях могучего гинкго скакали райские птицы, время от времени скрываясь в веерах листьев. Местность неприятно напомнила Марку подходы к кратеру с зубастой ботвой — целурозаврами. Если чего и не хватало, так это чешуйчатого гиганта, похожего на штурмовой танк, и декурии курсантов, готовящейся к залпу.

Солнце, подумал он. Там не было столько солнца. И под ногами чавкало.

— Чего изволите? — спросила официантка.

Хорошенькая, в кружевном передничке, похожая на статуэтку из фарфора, она улыбалась Марку. Улыбка была дежурной, строго выверенной, чтобы не рассердить спутницу молодого человека. Возникла официантка из двери, ведущей на балкон — единственного, что противоречило иллюзии джунглей. За дверью смутно, как в тумане, виднелась ближайшая часть зала. Кое-кто из клиентов нервничал, когда исчезали последние ниточки, связывавшие их с цивилизацией. Случались скандалы, вплоть до истерики. Администрация «Парадайза» не хотела проблем.

— Кофе, — велела Н’доли. — «Kopi Luwak», мягкой обжарки.

— У госпожи прекрасный вкус, — одобрила официантка.

Судя по ее реакции, заказанный кофе стоил на вес платины.

— Мне со взбитым яичным желтком. Да, и ликер «Курумаа».

— Сколько добавить ликера?

— Чайную ложечку.

— Сахар?

— Без сахара. Марк, хочешь «Kopi Luwak»?

— Одну минуту, — сказал Марк.

Вначале, увлечен иллюзией, он не заметил, что Н’доли, играя с сенсорами меню, вошла в раздел «Экстра-люкс». Это стало ясно при появлении официантки. Живая обслуга — дорогая, очень дорогая прихоть. Большинство пользуется автоматическим заказом и экспресс-доставкой. Марк слышал про кофе, зерна которого жрет какая-то пальмовая белка. Потом из ее дерьма выгребают непереваренные зерна, обогащенные уникальными ферментами, сушат и поджаривают. Ну да, еще чистят перед сушкой. Или не чистят? Он не удивился бы, узнав, что Н’доли заказала именно этот — редчайший, для гурманов — сорт кофе.

— У меня мало денег. — Он смотрел на вудуни, игнорируя официантку. Казалось, девушка в передничке андроид или голем. — Мне следует экономить. Я должен был предупредить тебя сразу.

В метре от его лица качалась гроздь цветущих орхидей. Цветы пахли дикой розой и пряностями. Падаль, вспомнил Марк. В настоящих джунглях орхидеи пахли тухлятиной. Это привлекало мясных мух для опыления.

— Пойдем отсюда. У входа есть экономместа…

Еще недавно Марк откусил бы себе язык, но не произнес бы этих слов. Истрать последнее, командовала гордость. Влезь в долги! Главное, сохранить лицо… Сейчас он носил другое лицо. Новое, малоприятное. Вряд ли Игги Добс принял бы такое лицо в качестве образца для своей коллекции. Кому его продашь? Записным неудачникам?

— Я угощаю, — сказала Н’доли.

— Нет.

— Да. И не вздумай спорить. В конце концов, это я виновата, что тебя выгнали из училища.

— Ты?!

— Один «Kopi Luwak», — терпеливо повторила официантка. — С желтком и ликером, без сахара. Что-то еще?

— Два «Kopi Luwak», — отмахнулась Н’доли. — Несите!

Марк проводил официантку взглядом. Ему все больше хотелось встать и уйти.

— Я связалась с твоим училищем. — Н’доли барабанила пальцами по столу. Нет, не пальцами — ногтями. Звук получался сухой, раздражающий. — Желала узнать, когда у вашего курса намечается следующее увольнение. В информации мне отказали. Я… Извини, случайно я назвала твою фамилию. Они сразу заинтересовались. Начали выяснять, не журналистка ли я. Спросили, что мне известно. Кем я прихожусь Лусэро Шанвури. Как давно знакома с тобой. Не знакома ли я также с курсантом Катилиной… Скинули мне его голограмму, чуть не рехнулись, когда я опознала красавчика. Проклятье! Они мне всю душу вымотали. Настаивали на личной встрече; я послала их в задницу.

— В задницу?

— Я похожа на пай-девочку? Именно туда, и со всеми подробностями маршрута. Это произвело впечатление. Меня уведомили, что ты исключен за дисциплинарные нарушения.