Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре. - Тиа Атрейдес

Философский диспут с умным человеком, то есть с собой, любимой, помог принцессе успокоиться и несколько трезвее посмотреть на ситуацию. При мысли о Тигренке ей больше не хотелось вцепиться всеми десятью когтями в совершенное лицо, растоптать, растерзать его, уничтожить это чудесное, прекрасное существо, чтобы, если уж не досталось ей, то больше никому. Она вспомнила его склоненную голову, растрепавшиеся золотистые волосы, грусть и покорность в небесных глазах. Вспомнила его порыв — он же хотел обнять её, потянулся к ней… и она сама оттолкнула его. Боги, наверное, лишили её разума. «Что я творю?» — ей захотелось тут же бежать обратно, к Тигренку… и что она ему скажет? «Извини, любимый, но я всё равно не отпущу тебя? Мне всё равно, что ты хочешь быть свободным, мне всё равно, как и почему ты оказался здесь, мне всё равно, что у тебя были совсем другие планы на твою жизнь… нда, очень убедительно. И он, разумеется, ответит — конечно, дорогая, плевать на ошейник, плевать на мою гордость, плевать на мое прошлое, настоящее и будущее, я с радостью останусь твоей домашней зверушкой. Ага. Ну, а как иначе? Это же предел его мечтаний — головокружительная карьера котёнка при принцессе. Ширхаб. Три раза ширхаб. Всё, хватит. Есть цель, и есть план. Пока не придуман план поудачнее, будем придерживаться имеющегося».

Поглощенная неприятными раздумьями, Шу обошла сад и вернулась обратно к боковому входу во дворец. Поднимаясь по лестнице, она столкнулась нос к носу с ненаглядным братцем. Его Величество в сопровождении Зака и изрядной толпы придворных величественно шествовали по своим делам. Увидев сестренку. Его Величество неприлично обрадовались и повелительно провозгласили:

— Ваше Высочество, не изволите ли присоединиться к нам за обедом? — Шу в белых тапочках видала сейчас этот торжественный обед. Ей самой завтра предстояло изображать из себя демон знает что — и церемониальный обед в обществе фрейлин входил в программу издевательств. Но стукнуть братца в лоб и высказать всё, что она думает по поводу наглого шантажа и притеснения она не могла. При такой-то толпе! Пришлось лучезарно улыбнуться, присесть в реверансе и согласиться.

— Буду счастлива, Ваше Величество, — не удержалась, украдкой показала ему язык, благо никто не видел. Ну, не считая Зака.

Кей, пользуясь возможностью хоть на некоторое время избавиться от невыносимой любезной болтовни (какой придурок решил, что короля непременно нужно развлекать?), предложил принцессе руку и во всеуслышание заявил:

— Господа, у нас с Её Высочеством конфиденциальный разговор, — господа, разумеется, тут же навострили уши, но хоть притихли. Конфиденциальный разговор начался с рассказа сестренке бородатого пошлого анекдота про мельничиху, баронессу и лесных разбойников. Кей поведал Шу эту в высшей степени познавательную историю (раз, наверное, в двадцать пятый) с таким серьёзным выражением лица, и таким заговорщицким шепотом, что у господ придворных уши дружно вытянулись и покраснели от напряжения. Кей слегка повысил голос к окончанию истории — он же добрый король, заботящийся о подданных! — чтобы все любопытные смогли услышать, какие государственные тайны изволит обсуждать Его Величество с Её Высочеством. Шу от души посмеялась над чудным зрелищем вытянутых физиономий и повисших ушей. Ей очень хотелось поделиться с братом своими переживаниями, но не при посторонних.

Эрке, разумеется, ещё с утра обмолвился королю о новом необычном приобретении принцессы, и Кея разбирало любопытство. Он не одобрял подобных забав, считая их уделом Тёмных, и не пытался убедить Шу прекратить это безобразие только потому, что таким образом она могла помочь отцу. Но теперь, когда Мардука больше нет, он не хотел, чтобы сестра продолжала издеваться над рабами. Правда, Эрке сказал, что в этот раз всё несколько по-другому. Но не устраивать же ей допрос с пристрастием на публике? Ничего, вечерком, спровадив надоевших до зубовного скрежета подхалимов со шпионами, он до сестрички доберется. А пока можно о всяких глупостях поболтать, типа скачек.

Еженедельный торжественный обед Его Величества с приближенными проходил в Зеленой гостиной, и, по идее, устраивался для того, чтобы молодой король мог поближе познакомиться со своими подданными и выбрать новых людей себе в свиту. Удостоиться приглашения стремились все молодые отпрыски знатных семейств, пускаясь ради этого на всевозможные ухищрения. С началом регентства поток жаждущих приобщиться к королевскому двору несколько приуменьшился, но все равно не иссяк. Кей не особенно приветствовал обилие новых лиц, предпочитая старое и проверенное зло новому, а ничего хорошего от юных честолюбцев он не ожидал. По-настоящему достойных людей Королевский совет, целиком покорный воле Ристаны, в любом случае к нему не допустит, а ещё раз попадаться в лапы так называемых друзей, заботливо подобранных Регентшей, Его Величество не собирался.

Целый час Шу просидела как на иголках, убивая время обсуждением предполагаемых фаворитов, жокеев, перспективами графа Ванорма и в этом году оставить за своими конюшнями первое место, и подобной ерунды. Не ожидай её дома Тигренок, она бы с удовольствием продолжила бы разговор на эту тему, попутно шпыняя тщеславный молодняк, но сейчас она поняла, что полностью потеряла интерес и к скачкам, и к боям, и к подколкам. Кей предложил ей прогуляться вместе с ними в город, заглянуть на пару-тройку приемов — явить королевскую милость, — послушать менестрелей и просто проехаться по улицам Суарда, показаться народу. Но принцесса так выразительно глянула на брата, что он передумал повторять свое приглашение во всеуслышание. Правда, под конец обеда не удержался, чтобы не поехидничать.

— Да, Ваше Высочество. Помнится, не далее, чем на прошлой неделе, вы говорили, что заказали себе какого-то особенного кота, — когда Кей изображал из себя светского болванчика, Шу хотелось то ли смеяться до слез, то ли стукнуть его чем потяжелее. — Нам интересно, когда же вы представите его ко двору?

К удивлению Кея, вместо того, чтобы разозлиться и позабавить братика, Шу просияла улыбкой:

— Наверное, на балу. Но если Ваше Величество желает, могу показать вам его завтра.

— Неужели его наконец доставили?

— О да, Ваше Величество. Только вчера.

— И как же называется порода?

— Тигровый кот, Ваше Величество. Очень редкая порода, требует особого обращения.

— Очень интересно, Ваше Высочество. Пожалуй, мы не откажемся завтра на него взглянуть. А что в этой породе такого особенного, что стоило везти столь долго? И, кстати, сколько вы за него заплатили?