Кое-что о Билли - Дуги Бримсон

Я поступил абсолютно правильно, не оставшись на пьянку с ребятами. Уверен, что не получил бы от этого времяпрепровождения больше удовольствия, чем от общения с Лиз. За последние дни она, кстати, совсем пришла в себя, и мы замечательно поболтали на самые разные темы, в числе которых, разумеется, были отношения полов и новые тенденции, включая право женщины приглашать мужчину на свидание. Само собой, она как девушка считает, что это правильно, но все ее аргументы сводятся к одной и той же старой песне: «Если парням это можно, то почему бы и нам тоже…» Не услышав ничего для себя принципиально нового, я решил, что имею полное право оставаться при своем мнении.

Вернувшись домой, обнаружил на автоответчике сообщение от своего старика, который просил перезвонить. Зная, что папаша по выходным рано спать не ложится, я не поленился набрать его номер, в результате чего мне пришлось выслушать не самые хорошие новости: оказывается, с тех пор как мы с ним не общались, все очень сильно изменилось. Теперь он уже не собирается переезжать в Телфорд, но зато вознамерился жениться во второй раз. Богатенькая, пестро и безвкусно одетая вдовушка, жизнь в комфорте и безделье в одном из южных графств против новой работы, переезда и жизни на севере: тут и спорить не о чем. Даже мой затуманенный парами «Будвайзера» мозг не может отказать такому решению в логичности.

Воскресенье, 2 апреля

20.10. Дома

Спасибо долбаному карри, сожранному мной в пятницу, за уик-энд, проведенный большей частью либо в пускании газов, либо в уделывании унитаза. Мои первоначальные подозрения о поступлении на прилавки Соединенного Королевства бракованной, а то и отравленной партии «Будвайзера» не подтвердились. Для этого мне стоило только позвонить Лиз, которая пила в пятницу «Фостер», и убедиться в том, что ей тоже хреново. Цепочка чисто женских псевдологических умозаключений привела ее к уверенности в том, что виноват в нашем хреновом самочувствии именно я. Послушать ее, так это была именно моя идея — посидеть где-нибудь в пятницу вечером, и это я предложил индийский ресторан, и не кто иной, как тот же самый я, заказал это вонючее карри. И хотя у меня в памяти осталась несколько иная картина происшедшего в пятницу, я дал Лиз выговориться и даже не стал спорить. Надеюсь, что теперь ей полегчает. Как я уже успел убедиться за свою жизнь, ничто так не улучшает настроения женщины, как возможность поставить в вину мужчине хоть что-нибудь, а лучше — все сразу. Хорошо еще, что я оказался избавлен от кошмарной перспективы идти на стадион в самый разгар поноса. Могу поблагодарить за это любимую команду, позорно проигравшую вчера «Эвертону». У меня еще свежи в памяти воспоминания о том, как года три назад Кев приперся на матч, нажравшись перед этим какой-то дряни. Хрен бы с ним, что он каждые десять минут бегал в сортир, но воняло от него так, что мы в приказном порядке потребовали убраться от нас подальше. Омерзительная была сцена, и не хотелось бы, чтобы подобное повторилось со мной.

И надо же было случиться такому совпадению, что в самый разгар моих страданий ко мне ввалился мой старик вместе со своей, с позволения сказать, невестой. Подозреваю, что они рассчитывали на приятную светскую беседу и вкусный домашний ужин. Бог с ним, что папаша обломался, — ему-то не впервой, но вот суженую его по-своему даже жалко: вряд ли она ожидала, что проведет вечер, слушая, как ее будущий пасынок, отказавшись от общения, названивает по фаянсовому «телефону».

Если честно, есть в ней что-то такое, что никак не позволяет мне проникнуться к ней симпатией. Не знаю, чем уж она так передо мной провинилась, но зато теперь, после знакомства с нею, могу с полной уверенностью заявить: если красота человека бывает внутренней, глубоко скрытой, то его уродство всегда выступает наружу.

Сегодня утром, почувствовав себя гораздо лучше, позвонил Лиз, чтобы выяснить, как там она. Оказалось, что она по-прежнему валяется в постели и все так же мучается. Тем не менее голос ее звучал довольно бодро, и я сделал ошибку, предположив, что она несколько преувеличивает свои страдания. Когда я предложил ей набраться сил и совершить оздоровительную прогулку по Кэмдену в моем сопровождении, она отклонила мое предложение, посоветовав мне отправиться на хрен и сдохнуть где-нибудь по дороге. Очень милая и воспитанная девушка. В результате, если не считать короткой прогулки до ближайшего киоска за газетами, я весь день провалялся дома на диване, включив «Скай Спортс» и пожирая бисквиты и печенье. Вряд ли это было оправданно с точки зрения диеты, но по крайней мере бунтующий желудок этим усмирить удалось.

Понедельник, 3 апреля

10.20. Дома

Мне по-прежнему хреново, так что пришлось позвонить на работу и взять отгул по болезни. Звякнул Лиз и выяснил, что она тоже страдает дома. Бедненькая телочка.

13.50. Дома

Звонил Майк, сказал, что мудила Барри объявил настоящую войну по результатам празднования Дня дурака. Он поклялся отомстить тому, кто все это устроил, и многозначительно сообщает всем и каждому, что ему уже известен виновник. Это занятно.

Еще Майк сказал, что в пятницу у них пьянка толком не задалась, и виноват в этом, естественно, я. Больше всех расстроился Кев, который ради этой вечеринки даже отказался от свидания со своим страшилищем. Мне, конечно, лестно, что вся эта компания скучала по мне, по моим искрометным шуткам, само собой, по наличным, снятым мною с кредитки, а также по моей способности развозить всех этих гадов в целости и сохранности по домам, но, если говорить начистоту, я не совсем понимаю, с чего это они вдруг так скисли, когда я отвалил. В конце концов, им удалось выставить меня на посмешище перед едва ли не всеми моими сотрудниками (причем уже в который раз), так что вечер был потрачен ими не зря. Ожидать после этого, что я останусь с ними и буду как ни в чем не бывало угощать всех выпивкой за свой счет, было несколько опрометчиво. Нет, раньше я, бывало, так и поступал, но теперь у меня есть альтернатива. И, как я уже говорил, общество Лиз кажется мне гораздо более привлекательным.

Не могу не признаться и в том, что по-прежнему лелею надежду, пусть и призрачную, когда-нибудь хорошенько напоить ее и, воспользовавшись моментом, затащить в койку.

Вторник, 4 апреля

09.20. Дома

Позвонил на работу и взял еще один отгул. Потом созвонился с Лиз, которая, оказывается, поступила так же, хотя мы оба чувствуем себя уже немного лучше. Интересно, как болтливы становятся люди, когда сидят дома и маются от безделья. И все-таки здорово, когда есть с кем потрепаться.

11.45. Дома

Скучно — хоть вешайся. Позвонил практически всем, чьи телефоны мог вспомнить, но, как и следовало ожидать, никого не оказалось дома.

Единственный человеческий голос, ответивший мне, принадлежал опять-таки Лиз, но в этот момент она, понимаешь, собралась разобрать бельевой шкаф или что-то в этом роде и потому попросила некоторое время ее не беспокоить.

На компьютер больше смотреть не могу: «Кубок ФИФА-2000» и «Гонки Гран Туризмо 2» достали меня — дальше некуда. Телевизор? Этот ящик просто вгоняет меня в депрессию, выливая потоки всевозможного идиотства, хренотени и феминистской пропаганды, что, впрочем, одно и то же — ума не приложу, где они берут всех этих людей. По-моему, их единственная цель в жизни — попасть в какое-нибудь шоу типа «Триши». Я бы на их месте просто удавился. И почему они по большей части родом из северных графств?

17.30. Дома

Завтра наплюю на самочувствие и хоть полудохлый, но пойду на работу. Еще одного дня безделья, одиночества и скуки я не выдержу.

20.15. Дома

Твою мать! Этого еще не хватало: только что позвонила Джулия, предложила проведать меня и, если нужно, чем-нибудь помочь. Притом, когда я сказал, что уже выздоровел и завтра собираюсь на работу, она, по-моему, даже расстроилась и довольно сухо сказала, что в таком случае — до встречи завтра в офисе.

Боже ты мой! Нет, нет и еще раз нет. Не могу я допустить, чтобы она здесь появилась. Во-первых, моя квартира сейчас больше всего напоминает выгребную яму (вид изнутри), но важнее другое: если кто-нибудь узнает, что она была у меня в гостях, мне конец.

Среда, 5 апреля

11.15. На работе

Ах ты господи! Как же я соскучился по своей работе. Не прошло и пяти минут на рабочем месте, а со мной уже во всех подробностях делились последним слухом, который ходит по фирме: как гласит народная молва, мы с Лиз вовсе не заболели, а просто решили устроить себе долгий и уж явно не пуританский уик-энд. Выдвигались даже предположения насчет того, что звонки на мой домашний телефон переводились на мобильник, чтобы создать иллюзию, будто я дома, когда на самом деле я был хрен знает где. Тот факт, что у меня отродясь не было мобильника, как-то ускользнул от внимания этих сочинителей сказок; в общем, утро я провел в попытках доказать всем окружающим, что ничего такого у нас с Лиз не было и что одновременным недомоганием мы обязаны всего лишь невинному походу в ресторан после работы. Насколько я знаю людей, бок о бок с которыми тружусь уже не один год, чем сильнее подозреваемый доказывает свою непричастность к тому, в чем его обвиняют, тем крепче становится их уверенность, что дело тут нечисто.