Творения. Часть 2 - Афанасий Великий

слышать о Сыне. Ефиопский евнух, не понимая, что читал, поверил Филиппу, который учил о Спасителе (Деян. 8, 27-39); но Констанциевы евнухи не терпят исповедующаго Петра, отвращаются даже, когда Отец показует Сына, с неистовством возстают на утверждающих, что есть преискренний Божий Сын, присвояя себе скопческую ересь, будто бы ничего нет преискренняго и истиннаго от Отца. Посему-то и закон запрещает допускать евнухов в церковное совещание. Однако же, ныне и они признаются владыками церковных судов, и что им заблагоразсудится, то присуждает Констанций; а так называемые епископы притворствуют. О, кто будет описателем всего этого? Кто возвестит об этом иному роду? Кто поверит, слыша, что евнухи, которым едва доверяются домашния службы (потому что это род людей сластолюбивых, о том только заботящихся, чтобы воспрепятствовать и другим, в чем отказано им природою), управляют ныне делами церковными? И их-то власти подпав, Констанций злоумышлял против всего и изгнал в заточение Либерия.

39) Много писал Царь в Рим, много было угроз, много отправлено послов, много устроено козней; наконец, настало гонение и на Александрию. Либерий повлечен к Царю и с великим пред ним дерзновением говорит: «Перестань гнать христиан, не покушайся чрез нас ввести нечестие в Церковь; мы готовы потерпеть все, только не называться арианами; не принуждай нас христиан сделаться христоборцами. И тебе советуем это: не противоборствуй Даровавшему тебе власть сию; не воздавай Ему, вместо благодарности, нечестием; не будь гонителем верующих в Него, чтобы и тебе не услышать: жестоко ти есть противу рожну прати (Деян. 9, 5). Но, а если бы ты услышал это, чтобы и тебе уверовать, как святому Павлу. Вот и мы перед тобою, пришли прежде, нежели выдумают предлог к обвинению. Для того и поспешили, зная, что от тебя ждет нас заточение, чтобы потерпеть это прежде предлога к обвинению и чтобы всякому было явно, что и все прочие пострадали также, как и мы, и разглашенные предлоги к их обвинению были выдуманы врагами, и все, против них представленное, есть клевета и ложь».

40) Так говоря, Либерий всех тогда привел в удивление. А Царь, вместо того, чтобы отвечать, дал только приказание, и послал в заточение каждаго в отдельное место, как поступил и с прежними. Сей образ заточения ввел он, чтобы и в наказаниях превзойти жестокостию бывших прежде него мучителей и гонителей. Ибо в прежнее, бывшее тогда гонение, Максимиан общим определением многих вместе исповедников посылал в заточение, и тем облегчал наказание, доставляя им утешение позволением жить вместе. А Констанций и его превзошел жестокостию, и стал посылать в разныя места тех, которые сообща действовали в дерзновении и исповедничестве, стал разлучать соединенных верою, чтобы и умирая не видали они друг друга. Он думал, что телесная разлука расторгнет и душевное расположение, и разлученные между собою забудут взаимное единомыслие и единодушие. Но не знает того, что, хотя каждый останется один, однако же, с ним пребывает еще тот Господь, Котораго исповедовали они живя совокупно, и Который сделает, как и сотворил с Пророком Елиссеем, что с каждым будет множае, нежели воинов с Констанцием (4 Цар. 6, 16). Подлинно злоба слепа. Чем думали оскорбить исповедников, разлучая их между собою, тем наипаче сильно повредили себе самим. Если бы исповедники жили неразлучно и все находились в одном месте, то ненависть нечестивых была бы известною в одном же месте. А теперь, разлучив их, сделали, что повсюду пронесены и везде стали известны и нечестивая ересь и их лукавство.

41) Чего же достигли они, поступая так? Кто, услышав об этом, не почтет их скорее всем иным, только не христианами?

Поелику Либерий послал к Царю с письмом пресвитера Евтропия и диакона Илария, когда явился исповедником Люцифер с дружиною, то пресвитера немедленно послали в заточение, а диакона Илария сперва обнажили, секли, а потом сослали, приговаривая: «для чего не противишься Либерию, но еще носишь от него письма»? Это сделали Урзаций и Валент и с ними евнухи. И диакон, когда секли его, благословлял Господа, припомнив сказанное Им: плещи моя вдах на раны (Ис. 50, 6). А бичующие смеялись и издевались над ним, не стыдясь, что оскорбляют Левита. И они смеясь разсуждали, о чем было им прилично, Иларий же продолжал благословлять Господа; потому что терпеть биение свойственно христианам, но чтобы бичевать христиан, на это нужна Пилатова и Каиафина дерзость.

Так еще вначале покушались растлить и римскую Церковь, желая и в нее внести нечестие. Заточенный Либерий чрез два года изнемог в силах, и убоявшись смерти, какою угрожали, подписался. Но этим доказываются как их насилие, так в Либерии ненависть к ереси и справедливость его в пользу Афанасия, когда имел свободное произволение. Ибо что сделано после истязаний вопреки первоначальному мнению, в том видно изволение не убоявшихся, но истязающих. Хотя все покушались делать в пользу ереси, однако же, в каждой Церкви, соблюдая веру, какой научились, ожидают учителей, христоборную же ересь осудили, и все бегут от нея, как от змия.

42) Злочестивые, совершив такое множество и таких дел, думали, что ничего еще ими не сделано, пока великий Осия не испытал на себе их лукавства. И на такого старца замыслили они простирать свое неистовство, не устыдились, что он отец епископов, не уважили того, что был он исповедником, не почтили долголетняго епископства, в котором пребывал он более шестидесяти лет. Напротив того, все вменили в ничто, а имели ввиду одну только ересь эти, подлинно ни Бога не боящиеся, ни людей не стыдящиеся люди. Поэтому, приступив к Констанцию, обратились опять к нему с такими словами: «все мы сделали, заточили римскаго Епископа, а прежде него заточили многих других епископов, и всякое место наполнили страхом; но ни к чему не служат нам такия действия твои, и нимало не успевает дело наше, пока остается Осия. поелику он между своими, то и все при своих церквах; он один словом и верою может возставить всех против нас. Он председательствует на Соборах, писаниям его везде внимают; он и в Никее излагал веру, и об арианах везде проповедал, что они еретики. Поэтому, ежели он останется, то напрасно было заточение других: ересь наша гибнет. Воздвигни же гонение и на него, не пощади, что он древен, ересь наша не знает уважения к старческим сединам».

43) Слыша это, Царь не замедлил; но зная этого мужа, зная способности старца, пишет и повелевает, чтобы явился к нему Осия, когда подвергал он искушению и Либерия. Осия пришел. Царь стал просить и убеждать