Бойся своей мечты - она может и сбыться (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

- Не надо, Миш. Идите, я побуду с ней. Прошу, идите…

Михаил и Лось вышли, Константин закрыл за ними дверь и бессильно опустился в кресло. Ему было очень и очень плохо. Его мечта – на самом деле мечта идиота. И приносит она одни неприятности. Вначале Оля, а потом Маша. Стоило оно того?!

Константин посмотрел на руку с присосавшимся к ней браслетом, и помотал головой – лучше бы он его не находил! Лучше бы жил, как жил! Тихо, спокойно…сытно. Как мокрица под пеньком. И чего вот добился? Две женщины, две любимые женщины – мертвы! Это проклятие какое-то! Он только что и умеет – убивать! Всех! И врагов, и друзей!

Встал, начал ходить по комнате…споткнулся о кучу снаряжения, сброшенного прямо на пол. Пнул бронежилет, выматерился – ушиб ногу. Поднял «Хеклер», совершенно автоматически, не думая – проверил магазин. Полный. Снова уселся в кресло, обняв винтовку, будто родную. Хорошо она бьет, кучно…хорошая винтовка, чтобы прострелить башку!

Потряс головой, выбрасывая дурацкие мысли. А дочка с зятем? Их бросить? А ребята, Миша, Серега…все те, кого он сюда притащил! Их тоже бросить? А на кой черт тогда все затевал?!

Поставил винтовку на пол, прислонив к креслу. Посмотрел на стол. Рука Маши свесилась…бросился в глаза аккуратный маникюр на ее тонких, красивых пальцах. Черт возьми, у нее ведь мать осталась! Помрет, услышав, что дочка погибла. Ну на кой черт он брал Машу на операции?! Дурааак…ведь знал, что все может закончиться именно так!

Крутнул браслет, представив пляж, на который высадились наемники. Там уже шла работа – куски тел, обломки лодок, целые лодки – все сгребали, сортировали. Трупы – все в море, на корм акулам. Лодки – целые, или немного поврежденные – в хозяйстве сгодятся. Разбитые – подальше в море и топить. Разумеется - те, что могут держаться на воде. А вот обломки куда девать? Придется копать яму и отправить их туда.

Вдруг подумалось – а ведь это то самое место, где когда-то захватили Машу. Буквально то же самое! Даже представилась ее фигурка, загорающая на солнце…загорелая, без татуировок…

И едва не подскочил с кресла – сел, хлопая глазами! Она! Маша! Лежит лицом вниз, загорает! А к берегу тихо-тихо на электромоторе подкрадывается лодка! И в лодке те самые ублюдки, которые ее пытали!

Голову будто огнем обожгло – поток мыслей, ярость, и…надежда! Повернул браслет! Хлоп! Портал открылся! Винтовку к плечу – шагнул на песок. Лодка как раз ткнулась в берег и ублюдки выпрыгнули на песок. Ни слова, ни предупреждения – «Хеклер» задергался, выпуская остроносые бронебойные пули (специально снарядили такими – в расчете на то, что бандиты на яхте будут в бронежилетах). Головы негодяев будто взорвались, расплескивая по песку кроваво-желтое содержимое. Три секунды – и все негодяи уничтожены.

Маша – стоит вытаращив глаза, прижала руки к груди и смотрит то на трупы, то на Константина. А он молчит не в силах что-то сказать. А потом так же молча исчезает в портале.

Головокружение! Боль! Из носа льется кровь, а пол бросается в лицо и бьет Константина в висок. Он теряет сознание.

Сколько так лежал – неизвестно. Когда очнулся – долго не мог понять, что с ним случилось и где находится. А когда вспомнил – вскочил, шагнул к столу, и…замер. Маши не было. И крови на столе не было. И на полу. Шагнул к двери, широко ее распахнул, и быстрыми шагами прошел к номеру, где жил Михаил. Постучался, услышал ответ, дверь открылась и за ней «образовался» Михаил, обмотанный полотенцем по бедрам, заспанный и помятый. От него пахло алкоголем, и взгляд был несколько мутноватый.

- Ох…шеф, не дашь ты отдохнуть! Ты же обещал не трогать меня минимум сутки!

- Маша где?

- Маша?! Это я у тебя должен спрашивать – где Маша! – искренне удивился Михаил – Ты же отправил ее в бухгалтерию!

- Она…жива?! – не выдержал Константин, спросил это тихим, напряженным голосом.

- Да бог с тобой! – захлопал ресницами Михаил – Живее всех живых! Ты чего?! Что с тобой?! Ох, что-то меня накрыло…не надо было пить виски, меня с него колбасит. Погодь, шеф…я посижу немного…что-то со мной не то!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Михаил попятился и с размаху сел в кресло, а Константин вдруг…вспомнил! Он помнил все! И то, как сидел у мертвого тела Маши, и то, как он отстранил Машу от опасной операции, чем вызвал у нее яростное недовольство. И как рванула граната рядом с ним и с Лосем – Лосю осколком ранило руку. Константин тут же пристрелил гранатометчика. Но самое главное, он вспомнил – как убил тех, кто хотел захватить и пытать Машу! И как…как оно было в прошлый раз. Он одновременно помнил две версии событий!

Браслет! Он может перемещать во времени, не только в пространстве! Ох ты же черт!

Константин прикрыл дверь и подойдя к Михаилу, спросил вполголоса, напряженно и с нажимом:

- Ты помнишь?! Помнишь как убило Машу?

- По…помню! – явно через силу, едва ворочая языком ответил Михаил – Но я и другое помню! Как ты не взял ее на операцию! Костя, как такое может быть?! Что случилось?! Помню Машу – всю в татуировках! Помню, как мы убивали этих ублюдков, что ее мучили! И я помню, что этого не было, что ты убил их раньше, чем они ее захватили! Какая память правильная?! Я что, спятил?!

Говорил Михаил лихорадочно, глаза его блестели и кожа на лице покраснела. Ему явно было не по себе.

- Голова болит! – со стоном сказал он – Так болит, как никогда не болела!

- Миша…Миша, оказалось – я могу перемещаться и во времени – выдавил из себя Константин, сам не веря своим словам – Я спас Машу! Я изменил историю!

Через час они все вчетвером сидели у Константина в апартаментах, и он рассказывал им о том, что случилось. Маша постоянно таращилась на стол, кусала губы, и Константин, не выдержав, схватил ее в охапку и сжал так, что она жалобно пискнула:

- Ты жива, понимаешь?! Жива! И я могу исправлять ошибки – если их допущу! И вообще, парни, вы понимаете, что можно сделать?! Нет, не понимаете! Иначе не сидели бы с такими кислыми мордами! Вы только представьте – мы можем переместиться…куда?

- В Берлин, и грохнуть фюрера германской нации – безмятежно пожал плечами Лось – И всех, кто попадется под руку. Эх, и покрошу я этих гадов!

- И это тоже – улыбнулся Константин – А можно предотвратить катастрофы. Спасти тысячи людей! Можно слетать к Сталину и рассказать ему…хмм…ну…что-нибудь рассказать. О войне, например.

- Но если мы грохнем Гитлера – может и войны не будет? – резонно заметил Михаил, хмыкнул, и недоверчиво помотал головой – Никак не могу поверить! Мы сейчас рассуждаем о таких вещах, о которых…в общем – все выглядит как бред сумасшедшего. Да, воспоминания о той реальности торчат у меня в голове…но я не могу поверить! Не могу, и все тут!

- Интересно…а кроме нас кто-то это помнит? – задумчиво протянул Лось – Или только мы четверо помним то, как оно было?

- Я все помню – содрогнулась Маша – Я помню, как меня мучили. Помню, как мне сделали операцию и вырезали…в общем – я все помню. Татуировки. Китай. Помню гранату, которая летела в меня, оставляя дымный след. А потом…потом ничего не помню.

- Я все помню, но как сквозь дымку – задумчиво сказал Михаил – Помню, как мы несли Машу и положили на этот стол. Помню, как я ушел к себе. Потом стук в дверь, ты на пороге…и тут меня накрыло! Я увидел новую реальность.

- То же самое. Спал, вы разбудили, и меня накрыло – пожал плечами Лось – Да, Костян…с тобой не соскучишься. Это что же теперь…мы можем перемещаться во времени?

- Он – может! – хмыкнул Михаил – Он. А мы за ним следом. Маш…я рад! Ей-богу рад!

- И я – ухмыльнулся Лось – А с татуировками было все-таки прикольно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Константин смотрел на свою подругу, и чувствовал, как его отпускает. Жива! Она жива! И тут же вдруг перед глазами возникло черное пятно на асфальте, пятно, в центре которого искореженный, оплавленный остов автомобиля.

- Шеф! – вдруг подала голос Маша – Шеф, я…в общем…спасибо!

Константин поднял взгляд на Машу, и в ее глазах увидел понимание. Она знала его следующий шаг. Знала! И готова была к нему.