Подземелье - Кирилл Партыка

18

Раиса с грохотом швырнула на рычаг телефонную трубку, достала сигарету.

В тесно заставленной письменными столами, безлюдной в этот час редакции, можно было и закурить, наплевав на обычный запрет.

Из каморки шефа — какой-никакой, а отдельный кабинет — появился на шум усатый Иван Иванович, ныне исполняющий обязанности по случаю нездоровья Самого.

— Что, Раечка, стряслось?

— Дыра чертова! — Раиса чувствовала, как в ней нарастает привычная остервенелость. — Самолеты, видите ли, не летают. И когда будут — неизвестно. Замечательные места. Как раз для лагерей. Зашлют — никуда не убежишь.

— Так и есть, — мирно согласился Иван Иваныч… — Хватало здесь лагерей. Остатки зон в тайге до сих пор сохранились. — Он усмехнулся. — Там теперь, говорят, привидения бродят. Зачем нервничать? Это у нас так заведено с воздушным сообщением. Куда вам торопиться? Сами же говорили, женщина вы свободная, семеро по лавкам не дожидаются. Там, в городе, суета, кутерьма, народ озлобленный. Поживите денек-другой в покое.

Раиса демонстративно щелкнула зажигалкой, шумно затянулась, но Иван Иваныч сделал вид, что не заметил нарушения правил.

— Вы, Раечка, не переживайте, как погода установится, первым же рейсом вас отправим. Я похлопочу. Отдохните пока. Ребята у нас, — он повел вокруг себя руками, — хорошие, пропасть не дадут. Если, может быть, извините, с финансами проблема, не стесняйтесь. Нам тут все равно тратить некуда… Можно опять посиделки устроить. Или, давайте, ко мне после работы. Дорогу, надеюсь, не забыли? Чаем вас угощу, с травами, да и получше что-нибудь найдем. Покажу вам свою коллекцию минералов, геолог наш несчастный надарил.

С каждым словом Иван Иваныч воодушевлялся все больше.

— Соглашайтесь! Посидим, вечер скоротаем. Я ведь хоть и привык здесь, а все равно скучаю. Поговорить бывает не с кем! В прошлый раз у меня шумновато было, а сейчас мы вдвоем, по-домашнему. Половина-то моя в отъезде до сих пор. А с нелетной погодой неизвестно, когда и вернется.

Слушая воркование замреда, Раиса курила и поглядывала в потолок, будто раздумывая.

— Большое, конечно, вам спасибо, Иван Иваныч, — сказала она, наконец. — Заманчивое предложение. Человек вы интересный, слушать вас приятно. Коллекция тоже, само собой… Только вот что-то я не поняла. Вы насчет дороги заикнулись. Что ли мы не вместе пойдем?

Замредактора почесал бровь.

— Да, простите. Конечно, вместе. Просто я подумал…

Раиса махнула рукой.

— Будет вам, Иван Иваныч. Извините за эту неловкость. Я же не дура, понимаю: маленький поселок, дорожки короткие, а языки длинные. Народ глазастый. Надо ли, чтоб языки чесали?

— Я совсем не в этом смысле…

Но Раиса продолжала:

— Понимают они разве, что если встречаются двое интеллигентных людей, есть им чем заняться, кроме секса?! Так зачем вам лишние сплетни, когда жена вернется?

Иван Иваныч растерянно помялся.

— Ну… вы не подумайте…

— А вот мы с вами посидим, чайку выпьем, коллекцию посмотрим, заговоримся допоздна. На улице слякоть, да и провожать меня — сами понимаете! Непременно ведь останусь ночевать.

— Да ради бога…

— В сенях на топчане положите?

— Раечка, вы разве мои хоромы не разглядели? Хватит места…

— Вы в одной комнате, я в другой. Дождь шелестит, лес шумит, собаки вдалеке воют. И уютно, и тревожно чуть-чуть, и тепла так хочется! А мы лежим и притворяемся, что спим.

Иван Иваныч коротко глянул на нее и отвел глаза.

— Я… могу не притворяться.

— И я могу. Придете вы ко мне на диванчик, а я не прогоню. Затемно только по вашим колдобинам обратно добираться трудно.

Раиса вдруг захохотала.

— Зато никто ничего не узнает!

Иван Иваныч наконец понял ее кураж.

— Зря вы так. Я все-таки не мальчик.

Раиса с наслаждением выпустила дым.

— Кстати, о возрасте… Знаете, я заметила, чем старше мужья, тем охотнее их жены ездят в командировки. За своей супругой не замечали? Это ведь у мужчин с годами проблемы, не то, что у нас, женщин.

Иван Иваныч поджал губы.

— Хоть вы птица и областная, но хамить… Ну, спасибо! А я ведь как друг…

— Да хватает у меня друзей, куда бы от них деться?! — В голосе Раисы пискнули истерические нотки. — Шли бы вы, Иван Иванович… чай с травами пить! Или все-таки не тот еще возраст?!

Замред, утратив степенность, рысью покинул комнату, на прощание убойно шарахнув дверью.

«Козел блудливый!» — про себя напутствовала его Раиса.

Козел-то козел, но распускаться зачем? Не сдержавшись, она расплакалась.

Как остофигело все! Забралась ведь к черту на кулички, а и тут каждый маразматик норовит тебя подстелить. Вернешься — дома пусто, одни кактусы в горшках торчат.

И ничего им не делается, хоть вообще не поливай! Бугай этот физкультурный, хоть бы иногда денег подкинул, видит же, что бывшая супруга еле концы с концами сводит. Журналистка голозадая! Пять лет уж, как разбежались, но нет, шары зальет, припрется, когда не ждали, всякую околесицу городит, куражится, воображает, видимо, что извелись по нему! Дубасит в железную дверь — всех соседей на ноги поднимет! Пустишь — лезет в кровать. Животное! Случалось, и уступала… После пойдет, помочится, пожрет на кухне, будто для него приготовлено.

«Пока-пока!..» И женат ведь уже в третий раз. У тех дур тоже, поди, радости полный подол. Убила бы, честное слово.

Утром придешь на работу, там тоже козел такой же, наподобие Ивана Ивановича.

«Что же вы, Раечка, с материалом в сроки не укладываетесь? Безобразие! Разве так можно? Кстати, вечером состоится важная встреча. Со спонсором. Сами же знаете, как у нас с финансами. Хочу вас позвать. Вы бы с ним поласковей, перед такой женщиной кто устоит?!»

Ясно: разведенная — значит блядь!

Согласилась раз. Чего уж там шеф этому толстомордому наобещал, не известно.

Только толстомордый шары залил и прямо в женский туалет следом вперся! Потом, как индюк, болботал, когда рожу его жирную расцарапала. Шеф чуть на дерьмо не изошел! Но нервы коньячком успокоил, и у него самого взыграло. Шефу с досады да спьяну не отказала. Хоть пользу какую-то потом поиметь можно! Тьфу!

Что за везение такое?! Не уродка, не дура, не фригидная. Но кого хочется, тот или занят, или так только, на ночку заглянуть. Или вообще не понятно, почему не складывается. Вечно в бегах, язык высунув, за материалом для передачи! Колготки каждый день рвутся, да и вообще, в одном свитере не находишься.

Попробовала с одним коммерсантом. Поил умопомрачительными ликерами, тряпки и побрякушки дарил, на «джипе» возил. Вместе с собачкой. Собачку тоже паштетами выкармливал и большой разницы между обеими не видел. Бизнес да кабаки — вся его жизнь. Ушла, так он еще приезжал и облаивал, как хотел, вместе со своим пекинесом.