Разрушители 1-20 - Ирина Сыромятникова

– Храм Разрушителей, значит, – Бастиан придвинул к себе несколько набросков. – Полагаешь отправиться туда?

Маг отрицательно помотал головой и постарался удавить истерику в зародыше.

Необследованный Орденом древний храм – то самое, чего в этом деле еще не доставало.

– Библиотека Академии – вот куда мне нужно! – Ребенген ткнул на рассыпанные по столу листочки. – Ты не хуже меня знаешь, что штурмовать древний портал можно до бесконечности. Пусть Бигген развлечется этим на досуге! Гораздо проще попытаться понять, куда выходит противоположенное устье, и отправиться к нему пешком.

– Те, кто проходил сквозь эту пентаграмму, обратно не возвращались, – вполголоса пробормотал Сорсет.

– Ерунда! – отмахнулся чародей, мысленно пожелав Джету подавиться. – Устье может выходить на остров, на другой конец континента, в земли дикарей, короче, туда, откуда не очень-то вернешься, даже если знаешь – как. Я исхожу из того, что назначение портала никто не шифровал, значит, все эти значки должны нести исчерпывающую информацию о нем.

– Надписи могут означать что угодно! Предки обожали сокращения и символы, вообще никак не связанные с первоначальным смыслом.

Великий Лорд начал раздражаться и Ребенген сбавил напор – маг седьмого уровня по определению не мог быть идиотом.

– Ты не оцениваешь всей красоты ситуации. У нас под рукой признанные знатоки наследия Разрушителей. Я имею в виду Черепов. Навещу их, потом отправлюсь пентаграммой в Гатангу, – Ребенген старался излучать ауру оптимизма и уверенности, но встретил внимательный взгляд Лорда и взмолился. – Мне нужно время, Бастиан. Дай мне хотя бы три дня! Я не отступлюсь! Ты же знаешь, расследования – мой конек, в этом мне нет равных. Обещай, что ничего не будешь предпринимать. Пойми, нам необходима будет помощь Нантрека, и для спасения Гэбриэла, и для поисков тех таинственных "влиятельных лиц", о которых проговорился Браммис…

Синее пламя покинуло глаза Лорда, теперь он выглядел обычным человеком, уже не молодым, не выспавшимся, и измученным тревогой.

– Я верю тебе. Поступай так, как считаешь нужным. Я буду ждать.

Ребенген украдкой перевел дух.

– А этот? – маг кивнул на Сорсета.

Лорд усмехнулся.

– Пусть живет! Имей в виду, это не означает, что я все забыл и простил. Просто такой олух сам по себе является наказанием для окружающих, а избавлять мир от дураков я не нанимался.

Отстроив пентаграмму вызова, Ребенген почувствовал себя отомщенным: Председатель Нантрек не спал, но маялся жуткой мигренью – Я от таких поворотов скоро с ума сойду! – стонал старый маг и Ребенген устыдился своих мыслей. – Бигген будет ждать тебя в Банкло, сдашь ему всю информацию о портале – ему же в нем рыться. Сандерс переправит вас в Академию, как только вы будете готовы. Здесь получишь все необходимые полномочия. И не пренебрегай защитой! Дело выглядит все хуже…

Ребенген сжалился, и не стал грузить Председателя своими соображениями о происходящем. В конце концов, через два дня он будет в Гаданге и сможет изложить все приватной обстановке. Радовало, что возиться с пентаграммой перемещения не придется – Ребенген был не силен в таких делах. Тревожило то, что Нантрек упомянул о защите. Если старый маг допускает, что излишне энергичного чародея могут попытаться убрать, значит, Ребенгену стоит обзавестись парочкой телохранителей из тех, что не будут колебаться или задавать вопросы. Он поморщился: под данное определение лучше всего подходили Пограничные Стражи Шоканги. А не является ли паранойя Бастиана заразной ментально либо на кармическом уровне?

Глава 15

Тень Магистра никогда не был привередлив в пище, но здесь вообще нечего было есть! За целый день мне не удалось найти ни крыс, ни мха, ни даже мелких насекомых. Стерильность, какая возникает только в присутствии мощного самотворящегося заклятья. А если здешние монстры не мощные, то я не понимаю слова "мощь". Зато вода не вызывала сомнений – кристально чистая, она текла по узким желобкам, каскадам бассейнов и журчала в фонтанчиках. Воды было много, в одних местах она была ледяная, в других – теплая, как парное молоко. Но на одной воде долго не проживешь.

Голод быстро начал донимать меня. Дело в том, что я слишком большой и мое тело не привыкло в чем-либо себе отказывать. Я много пил, пытаясь подавить громкое бурчание в животе. Упаси Бог, кто из них услышит… Монстры постоянно расхаживали по залам, то ли – мое появление их растревожило, то ли – обычай у них был такой. Некоторые производили при движении грохот, другие двигались совершенно бесшумно. Последних я боялся больше всего: они возникали из темноты словно духи, пару раз я только чудом не напоролся на них.

В конце концов, я устал бродить в одиночестве. Я не нашел ни еды, ни выхода наружу. Свечение кристаллов, по-видимому, не было связано с дневным светом, так как за все время моего пребывания не изменило своей интенсивности. В залах было душновато. Теоретически, это место могло находиться в сотне лиг под землей и вообще не иметь выхода, кроме как через Знак. Самый удобный способ перемещения, но я не могу им воспользоваться! Мне нужно было выспаться и отдохнуть. Возможно, после сна ко мне придут свежие мысли. Я забрался на второй ярус большого зала и забился в проем между рядами декоративных колонн. Теперь обнаружить меня можно было, только заглянув прямо в щель с высоты шести-семи метров. Спал я неровно, сны были неуловимыми и тревожными. Пару раз я просыпался, вслушивался в темноту, а потом снова засыпал. Делать-то все равно было нечего.

Если бы отец был рядом, он нашел бы, что мне сказать. Сон – это то, что снимает контроль разума за нашим телом и мыслями, открывает нас вовне. Только очень хороший маг может спать, сохраняя себя недоступным чужому воздействию. Пока я бодрствовал, у меня сохранялся какой-то призрачный шанс остаться незамеченным, заснув, я просто отдал себя им в руки.

Но откуда мне было знать про все эти штуки?! Я же не чародей.

Присутствие живого разносилось по пустому чреву крепости Ганту подобием невнятного шепота. Звук за гранью восприятия, ускользающий от понимания разговор.

Обрывки снов дрожали в линзах коридоров, метались, словно призраки, между колоннами и под поверхностью вод.

Те, кто еще способен был удерживать мысль, были озадачены. Пришелец не был тварью, но и не излучал обычного для людей глубинного жара, означающего присутствие магии. Огонек его души лучился холодом, такого случая не могли припомнить те, кто еще способен был помнить. Это одновременно привлекало и тревожило. Десятки странных существ собирались в коридорах Ганту, не решаясь приблизиться к пришельцу, и не желая уходить. Они ждали, ждали того, кто еще способен был выносить суждения.