Последняя (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна

Глаза запекло от подступивших слез. Ветер, холод, мучительный, дикий страх за жизнь – вот виновники моих позорных слез. А ведь короли и королевы не плачут, они с достоинством несут бремя ответственности, раз уж сели на трон.

– Выходи, Эйкана! Время выбора пришло… – проревел Катрун, встав с походного кресла и глядя прямо на меня в зловещих отблесках пламени.

Его войско раскатисто и зло подхватило, горное эхо множило и усиливало этот рев, отчего с грохотом посыпались камни с ближайших вершин, создавая сокрушительное впечатление. Я вздрогнула, машинально закуталась плотнее в меховой плащ, замерзая от ужаса.

– Ваше величество, нам пора, слышите! Пора уходить тайным ходом… – синхронно с этим ревом, настойчивее зашептали мне на уши телохранители.

Во дворе отчаянно плакали и выли женщины и дети. Все это давило, мешало разумно мыслить, еще и собственный ужас накатывал, уговаривал, толкал рвануть со стены, спуститься в подземелье, отодвинуть скрывающий вход в древний потайной ход камень и сбежать. Муж предупредил, что он на крайний случай – старые тоннели и мостки над пропастью выдержат с десяток беглецов, не более, иначе обвал и смерть…

Выходит, я спасусь, но моя жизнь будет стоить сотни жизней.

Небо окрасилось багровыми тонами. Где же ты, любимый?..

Еще один мощный магический удар в стену – и часть магов, удерживавших купол, застонав, обессиленно повалилась на брусчатку внутреннего двора. Другие защитники ринулись на стены и к воротам, готовясь принять бой.

Мешаль с Дерижалем, подхватив меня под локти, силой повели прочь со стены.

– Эйкана-а… – опять заревел Катрун. – Предлагаю последний раз. Если выйдешь сама, клянусь, ты умрешь, но остальные выживут, а после будут услужливо лизать мои сапоги.

– Это не выход для наших гордых драконов! – прошипел Мешаль.

Я мысленно согласилась с ним: вряд ли это лучшая доля для свободных, живших в достатке драконов и подданных других рас.

Спустившись во двор, посмотрела на зареванных детей, на совсем еще юных дракониц, статных, красивых, еще не познавших любви, на юнцов, которых оставлю без будущего, если сбегу. Высвободила руки из захвата телохранителей. Бросила отчаянный взгляд на огромные ворота и уже обреченный – в небо, пустое, багряное…

– Любимый, поспеши… – вырвалось из глубины моей измученной души.

– Что вы задумали, ваше величество? – зашипел Мешаль. – Врагу нельзя верить…

– Клятва Катруна ничего не стоит, он позабавится с вами, а потом убьет всех остальных… – не отставал Дерижаль, грозно нависая надо мной. – Вам нужно скрыться, потом мы сможем отомстить!

Невозможно принимать по-настоящему взвешенное, продуманное решение, когда сотни обреченных глаз смотрят на тебя, осознавая, что вскоре умрут. Когда эхо разносит насмешливо-грубый голос Катруна, который неторопливо расписывает, что он сделает с моим народом… если я не выйду.

Окончательно принятое решение высушило слезы, плечи распрямились, подбородок задрался сам собой. И голос мой прозвучал почти без дрожи, хотя, уверена, каждый услышал в нем испуганные нотки:

– Сейчас главное – выиграть время. Наш король вернется! Он успеет. Почует мою боль и вернется… Нам бы только выиграть время.

– Вы не понимаете, ваше величество, на что соглашаетесь! – настаивал Мешаль.

– Ошибаетесь, – сухо оборвала я. – Отлично понимаю. То же самое ждет и запертых здесь, если я не выйду.

– Тогда…

– Тогда за нас Катруну отомстите вы! – ровным тоном отрезала я. – Скажите ему, что королева выходит, а значит, его клятва вступает в силу. И добавьте, боги тому свидетели. Нарушит, сам умрет не менее бесславно.

Несколько томительных мгновений на меня смотрели с молчаливым недоверием. Мешаль, тяжело кивнув, начал подниматься на стену. Я медленно, на подгибающихся от ужаса ногах направилась к воротам.

Народ молча расступался, образуя для меня проход, даже дети перестали плакать, некоторые касались моего плаща или плеча, то ли поддерживая, то ли прощаясь. Не знаю, о чем думали осажденные, я могла думать лишь о том, как сделать следующий шаг, настолько жутко было. И молилась богам, чтобы любимый успел вернуться до…

Грохот раскрывающихся ворот едва не сломил меня, охваченную ужасом. Моя драконица рвалась раскрыть крылья и взмыть в небо, спастись, но человеческая душа не позволила сбежать от ответственности.

Прежде чем шагнуть в щель между створами, я напоследок обернулась на толпу драконов от мала до велика. Почему-то подумалось, что они похожи на мертвецов, настолько посеревшие лица и потухшие глаза, но вдыхать в них жизнь уже не моя задача. Моя – оттянуть время и спасти хотя бы их.

Ворота за моей спиной закрылись, оставив на милость огромных воинов Катруна. В следующий миг меня грубо схватили за ворот плаща, повалили на землю, отчего я в кровь разбила колени о камни. Дальше пришлось забыть о коленях, пришлось перебирать руками и ногами, неловко и унизительно, буквально на четвереньках ползти к алому шатру захватчиков. Меня тыкали в спину, дергали за косы, макали лицом в землю. Я уже не чувствовала боли, а спасения все нет и нет…

– Ну здравствуй, Эйкана, ты умрешь, но не скоро, уж я постараюсь… – прозвучал над головой голос Катруна, когда перед моими глазами появились черные мыски его сапог…

Я очнулась, цепляясь за край стола, дыша как загнанный зверь и в ужасе глядя на по-прежнему сидящего за преподавательским столом Сейлишрана как ничего не бывало. Мне понадобилось время, чтобы осознать взаимосвязь увиденного и пережитого. Во мне так бурлили эмоции, что я то ли возмутилась, то ли с дичайшим облегчением выдохнула, ощущая как слезы подступили к глазам:

– Так это иллюзия?

– Это проверка теории на практике, – не согласился Сейлишран. – На словах все герои. А в жизни редко кто рискует собой ради других.

– Вы же вчера сами наказывали за ментальное внушение, вир Сейлишран! – сипло напомнила я, цепляясь за столешницу вылезшими когтями, словно утопающий за протянутую палку.

– Ошибаешься, даки Эйкана, – спокойно произнес дракон, – вчера имело место ментальное внушение с целью совершения преступных действий чужими руками, это преступление. В нашем случае было обучающее ментальное воздействие для практического применения теории. Это обычная учебная тактика проведения занятий, а также закрепления полученных знаний в Академии драконов, где вы, собственно, и находитесь. Что же касается внушения чего-либо, то ответственно заявляю, что на время проведения поиска любое внушение запрещено законом не только невестам, но и изначальным. Нарушители будут исключены из поиска. Я понятно пояснил?

– Да, – мрачно кивнула я, наконец справившись с когтями и прижав руки к бедрам, чтобы не дрожали.

– Даки Эйкана, свое испытание ты прошла достойно, – заключил Сейлишран с привычно нечитаемым взглядом, затем посмотрел на ирлингу: – Теперь рассмотрим твое, даки Ильдира.

Хвала Прародителю Барсу, оказалось, что в очереди лишь просмотр иллюзии, которую создал дракон, пользуясь налобным артефактом. Просто я первой на «разбор» попала, поэтому очнулась последней. Дальше мы наблюдали, как испытывали остальных девушек. И у некоторых, как и говорил Сейлишран, слова разошлись с делом.

Одна за другой появлялись слишком живые, натуралистичные иллюзии, где мы видели, как Ильдира, серая, рыдающая и трясущаяся от ужаса, с поникшими крыльями, едва переставляя ноги, плелась навстречу смерти, спасая свой народ.

Как Цирай, дрогнув у самых ворот, рванула обратно к замку, в панике закрылась в своей спальне, где, забившись в шкаф и обняв подушку истинной пары, рыдала, взывая к нему и богам о спасении.

Самоуверенная Ойка, на словах готовая биться до последнего на стенах вместе с защитниками, сперва заполошно тыкалась взглядом в лица осажденных. Затем приняла прагматичные уверения телохранителей, что всех не спасти и стоит сохранить хотя бы свою жизнь и короля, чтобы потом отомстить врагам. И воспользовалась тайным ходом, оставив свой народ погибать.