Княгиня Евдокия 5 (СИ) - Юлия Викторовна Меллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она нашла взглядом Елену. Та жадно следила за московской гостьей и господарыне отчаянно захотелось, чтобы муж поскорее сговорился с посольством московитов, и царевич наконец-то увез падчерицу.
В глубине души она сожалела, что не сумела найти общий язык с дочерью мужа. Быть может, тогда Стефан больше прислушивался бы к ней и выдворил нахальную княжну из замка. Вряд ли союз с ее отцом стоит всех доставляемых неудобств этой девицей.
Евдокия ни на что не реагировала, а только наблюдала. Всё, о чем ей по секрету рассказала Елена, подтверждалось: при дворе Стефана находилось немало сил, тянувших в свою сторону, исходя из мелких выгод. И делалось это грубо. На Руси бояре с князьями действовали тоньше и с выдумкой.
— Боярышня! Вот! — жёнки принесли инструменты и следом за ними пришла бабушка Дуни.
Она встала в стороне и приготовилась слушать. Сплетницы в её присутствии присмирели, но взгляды в её сторону кидали недовольные.
Слуги сразу же поставили пару скамеек, чтобы жёнки сели, а Евдокия осталась стоять. Как только она увидела, что завладела вниманием Стефана и всех остальных, то дала знак начинать.
И все сразу же в шоке раскрыли глаза, поскольку музыка нисколько не походила на плавные мелодии баллад. Первые же аккорды оглушили и задали небывалый ритм.
И не успели слушатели понять, что слышат, как боярышня звонко и громко подхватила этот ритм и даже подогнала его быстрыми словами:
— Странный, странный человек шел куда-то с попугаем,
Он искал себе друзей в городах и разных странах,
Он на старых площадях, где фонтаны просыпались
Песню смело запевал, всем прохожим улыбаясь!
Евдокия едва сдержала смех, видя реакцию людей на песенку-скороговорку, но впереди всех ждало ещё больше шока. А ей стесняться было нечего. Как бы она себя достойно не вела здесь, полно тех, кто всё извратит, так чего же скромничать. Бездействие в дороге и выжидательная позиция в замке сидела у неё уже в печёнках. Поэтому она приподняла руки, демонстрируя широкие рукава, резко крутанулась и хлопнув в ладошки, весело пропела:
— Бум-бум ла-ла, хорошая песенка,
Бум-бум ла-ла, без слов, но так весело,
Крутанувшись в другую сторону, она ещё раз хлопнула в ладошки:
— Бум-бум ла-ла, хорошая песенка!
Бум-бум ла-ла, бум-бум ла-лал-ла!
Евдокия успевала петь, крутиться, хлопать и играть плечиками в такт, создавая вихрь веселья. На неё всё ещё смотрели, открыв рты и никто не поддержал хлопки. Люди были в ступоре.
В таком темпе не звучала ни одна мелодия, так быстро никто не пел и уж никто не пытался танцевать во время пения.
Обычно боярышни чинно усаживались, брали инструмент и томно излагали события былых времен. Менестрели позволяли себе чуть больше, но это касалось только звучания голоса. А тут… Что это? Кто-то назвал бы бесовскими плясками, если бы слова песни не были столь милы.
— Он идет за горизонт, ветер с ним шагает рядом,
Не всегда и не везде в городах бывали рады,
Если в городе туман, солнце вдруг его покинет,
Все сидели по домам, были улицы пустыми.
И в серые дни, когда он заскучает,
Вместо него попугай запевает!
Евдокия взяла паузу и, кружась с пританцовываниями, продолжила:
— Бум-бум ла-ла, хорошая песенка…
Её слух уловил, что кто-то ей подпевает. Оказалось, что жёнки присоединись к ней, а потом все услышали звонкий голос Елены:
— Бум-бум ла-ла, — смеясь, звонко пропела она и подскочив к Евдокии, схватила ее за руки и закружилась с ней.
Дуня немного усложнила кружение, выписывая с господарынькой лихие элементы небольшого хоровода. А потом все затихло, и они остановились. Сразу же стало как-то тихо. И вдруг:
— Ещё!!! Ещё!!! — закричали со всех сторон, и Евдокия повторила, понимая, что людям необходимо понять, что они видели и принять это.
Во второй раз получилось лучше. Музыка звучала увереннее, и песня уже не так выбивала из колеи. Но всё равно Евдокия исполнила её в третий раз, и только тогда все успокоились. На лицах каждого играла улыбка, а в головах засели «бум-бум ла-ла, хорошая песенка».
— Не ожидал, — улыбаясь, произнёс Стефан. — Давненько я так приятно не удивлялся. Моё сердце поёт с тобой, — прижав руку к груди, очень серьёзно сказал он, заслужив тревожный взгляд жены. Но господарь выразил именно то, что чувствовал. Ему отрадно было видеть хохочущую и танцующую дочь, слышать что-то новое и быть увлечённым песней. Была бы жива его любимая Евдокия Олельковна, то он с большим удовольствием пустился бы с ней в пляс.
Дуня вежливо склонила голову, а господарь благосклонно кивнул человеку, сунувшему ему в руку крохотные золотые сережки с драгоценным камешком.
— Прими от меня дар, боярышня, — Стефан раскрыл ладонь, показывая серьги.
Евдокия подошла, приняла подарок и вновь поклонилась, выражая свою благодарность. Надеть сразу она их не могла, потому что девушкам нескромно было носить золото, но дар был действительно ценным. Неважно, что семья Дорониных могла с лёгкостью позволить себе десяток подобных украшений, а князь Воротынский недавно подарил увесистый золотой обруч. Главное было в дарителе. Все это понимали и смотрели с завистью.
— Задорная песенка боярышни привлекла к нам солнце! — громко возвестил Стефан и только сейчас все обратили внимания, что сквозь узкие окна вовсю лился свет.
Слюда, а кое-где окна были закрыты плотной бумагой и пропускали свет нехотя, но сейчас всем казалось, что солнце не видит преград.
— Объявляю начало рыцарских состязаний!
Евдокия с тревогой взглянула на царевича, но он равнодушно отнёсся к возможности прихвастнуть воинским искусством. Боярышня выдохнула. Все вдруг потеряли к ней интерес, и она могла спокойно пережить полученные впечатления, но тут к ней подошел Юрий Васильевич.
— Евдокиюшка, придёшь ли ты смотреть на меня…
— Княже! Только не говори мне, что ты пойдешь на ристалище!
Мужчина снисходительно улыбнулся, радуясь её волнению за него.
— Юрий Васильевич! Нет! Ну зачем тебе это? — подалась она вперёд, не на шутку встревоженная.
— Не хочу уступать тебе, — мягко ответил он.
Дуня непонимающе сдвинула брови, и князь пояснил:
— Ты показала себя перед всеми и заслужила одобрение, и я не отступлю.
— Княже, тебе давно ничего никому не нужно доказывать, — всплеснула руками девушка, поняв, что его беспокоит.
— Нужно. Пусть никто не усомнится в моём праве притязать на тебя.
Евдокия нервно вздохнула, не зная, какие слова найти, чтобы князь
