Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы - Эллери Куин

Инспектор покачал головой:

— У нас есть неопровержимое доказательство, что мистер Кобб этого не делал. Он заявил об ожерелье на таможне в Сан-Франциско.

Мисс Отеро уловила благоприятный поворот и быстро им воспользовалась.

— Да, это правда. Он хотел сам оплатить таможенный сбор и пронес для меня ожерелье через таможню.

Эллери выругался про себя. Ольга Отеро перехитрила инспектора. Улики против нее рассыпались. Воруя ожерелье, она упустила из виду то, что о нем должны были заявить на таможне при ввозе в страну. Очевидно, она была уверена, что ее никогда не поймают. Вероятно, Кобб сказал ей, что ожерелье — сюрприз для его дочери. Значит, никто не знал, что оно у него было. Но теперь, услышав о таможенной декларации, женщина ловко воспользовалась ею для подтверждения своей истории. Если она будет настаивать на этом, против нее не удастся предъявить никаких доказательств.

— Папа, — сказал Эллери, — я попросил мисс Линь подождать снаружи. Не возражаешь, если мы ее пригласим?

Инспектор взглянул на Эллери. Он понятия не имел, какие мысли роятся в голове сына, но, по-видимому, у того был какой-то план, поэтому старик отдал распоряжение Вели:

— Попроси мисс Линь войти, сержант.

Когда Лоис вошла в кабинет, Эллери протянул ей ожерелье.

— Можете прочитать китайские иероглифы на кулоне? — спросил он.

Некоторое время она изучала надпись, потом ответила:

— Да, могу. Сначала я не могла разобрать, что означает первый иероглиф. Но теперь поняла. Он передает два слога — «шей» и «ле». Надпись означает: «Шейле от любящего отца».

Бледное лицо Ольги Отеро стало еще бледнее, но она быстро взяла себя в руки.

— Конечно, я не знала, что мистер Кобб намеревался подарить эту безделушку своей дочери. Иначе я бы не приняла подарок.

— Естественно, — промолвил инспектор. — А сейчас, когда вы об этом знаете?

— Буду счастлива, если вы отдадите ожерелье мисс Кобб. Я передаю его ей добровольно.

— Вам не пришло в голову сделать это, когда вы видели ее совсем недавно? — спросил Эллери. — Зачем вы к ней приходили?

— Выразить сочувствие, — ответила Ольга. — Теперь я могу идти?

— Разумеется. — Инспектор повернулся к Вели: — Возьми у мисс Отеро адрес, сержант, и отправь ей по почте квитанцию за ожерелье.

Как только за Ольгой Отеро закрылась дверь, инспектор Квин схватил трубку одного из стоящих на его столе телефонов.

— Только что отсюда вышла женщина в черном, — сказал он. — Приставьте к ней двух человек.

Эллери взял со стола лист бумаги и передал его Лоис Линь вместе с авторучкой.

— Пожалуйста, мисс Линь, напишите здесь иероглифами: «Отель «Обезьяна».

Лоис рассмеялась.

— Никогда о нем не слышала.

— Я тоже, — признался Эллери. Взяв у нее лист, он посмотрел на иероглифы. — Странный язык, — заметил он, идя к двери вместе с девушкой. — Огромное спасибо.

— Отель «Обезьяна»! Дай-ка взглянуть, — сказал инспектор, когда Лоис Линь вышла.

Эллери протянул ему лист.

Вели склонился над плечом инспектора.

— Можете что-нибудь разобрать, шеф? Как они сами понимают эти каракули?

— Зачем тебе это понадобилось, Эл? — спросил старик.

— Я хочу, чтобы ты поместил это в китайской газете в разделе «Личное», если таковой там имеется, или как объявление, чтобы вокруг было побольше пустого пространства.

— Но в чем идея, сынок?

— Просто эксперимент. Если он удастся — отлично. Если нет, я вернусь к своему роману.

— Временами Эл становится чокнутым, шеф, — сказал Вели. — Лучше делать, как он говорит.

Эллери снял телефонную трубку и позвонил в квартиру Шейлы. Ему ответила Никки.

— Алло. Никки, это Эллери.

— Собственной персоной?

— Не болтайте ерунду. Что было нужно мисс Отеро?

— Шейла говорит, что она была сладкой, как пирог, и буквально излучала сочувствие. Она показалась Шейле такой же приятной, какой иногда бывает змея.

— Но что она хотела?

— Ничего. А что она должна была хотеть?

— Позовите к телефону Шейлу, Никки.

— Так я и думала, что этим кончится!

После паузы в трубке послышался голос Шейлы:

— Алло, мистер Квин.

— Шейла, что было нужно мисс Отеро?

— Насколько я понимаю, ничего. Она выразила соболезнования и говорила о папе — о том, как он был любезен с ней на корабле.

— Сколько у вас комнат?

— Гостиная, спальня, маленькая кухня и ванная. А что?

— Она входила куда-нибудь, кроме гостиной?

— Да, — подумав, ответила девушка. — Вообще-то, мисс Отеро заходила во все комнаты. Она сказала, что сама подыскивает квартиру и ей понравилась моя, так что было бы неплохо найти такую же. Поэтому я, конечно, показала ей все.

— Даже стенные шкафы?

— Разумеется. Вы, мужчины, не понимаете, насколько они важны.

— Хм… Вот что, Шейла, не выходите из квартиры — ни вы, ни Никки, — пока не получите от меня известий, и не открывайте никому, если не узнаете голос.

— Хорошо, мистер Квин. Я очень благодарна…

— Не стоит благодарности, Шейла, — прервал он. — Пока.

Положив трубку, Эллери спросил у отца:

— Папа, ты проверил показания Лоис Линь?

— Вроде бы они верны на сто процентов. Но в этом деле я ни в чем не могу быть полностью уверенным.

На столе зазвонил телефон, и Вели снял трубку.

— Офис инспектора Квина. А, Пигготт! Что скажешь?.. Вот как? Скверно… Подожди минуту. — Сержант прикрыл микрофон огромной лапой и посмотрел на инспектора. — Пигги звонит из универмага «Мейсис». Бретт отправился туда из отеля, и Пигги потерял его в толпе. Он ждет указаний.

— Скажи ему, чтобы он вернулся в «Суифтфилд» и позвонил, когда появится Бретт, — сердито проворчал инспектор. — И добавь… Ладно, я сам ему это скажу при встрече.

Зазвонил другой телефон. На сей раз ответил инспектор:

— Алло! Это Квин. А, это ты, Хессе! Значит, он пришел?.. Не спускай с него глаз, но оставайся на месте. — Старик положил трубку и повернулся к Эллери. — Хессе дежурит в вестибюле «Холлингсуорта». Туда пришел Сэндерс — сидит в вестибюле и читает газету.

— Сэндерс знает, кто такой Р.М. Смит? — спросил Эллери.

— Он не был бы репортером, если бы не знал.

— Конечно, он знает в лицо Бретта и Ольгу Отеро, — задумчиво продолжал Эллери. — И им известно, что он их знает. Смит должен был догадаться… По крайней мере, он не станет рисковать. Значит, с Ольгой будет работать Риттер или кто-нибудь еще…

— Что ты там бормочешь, Эл? — осведомился инспектор.

— Вентро! — неожиданно воскликнул Эллери.

— Он снова рехнулся, — сказал Вели.

— При чем тут Вентро? — Старик внимательно посмотрел на сына.

— Так китайцы называют Гордона Кобба. Папа, у меня свидание. Увидимся за обедом. — Эллери поспешил к двери. — Не забудь о китайской газете, папа, — бросил он на ходу. — У меня предчувствие, что дело вскоре будет раскрыто!

Глава 13

Отъехав от Главного управления, такси Эллери быстро промчалось по Лафайет-стрит. Свернув на Четвертую авеню, шофер успел миновать десять кварталов, прежде чем остановился на красный свет.

Эллери дрожал от нетерпения. Несомненно, кто-то, если не все подозреваемые, вспомнил, что Кобба знали в Китае под именем Вентро. Очевидно, Сэндерсу это уже пришло в голову, а он знал, что чемодан Кобба исчез на «Маньчжурии». Более того, Кобб не проявлял ни малейшего беспокойства по поводу его исчезновения и солгал Сэндерсу, что отправил чемодан в трюм. Предположим, Кобб передал чемодан своему сообщнику-китайцу. Тот, безусловно, должен был вернуть его Коббу, так как в нем, помимо драгоценностей, находилось нечто, не обнаруженное в пентхаусе, однако весьма ценимое Коббом, если не из-за своей стоимости, то по иной, личной причине. В таком случае, китаец, возвращая чемодан, должен был думать о его владельце как о Вентро, а не как о Гордоне Коббе.

С 34-й улицы такси свернуло на Парк-авеню, промчалось шесть кварталов к северу, затем повернуло на виадук у вокзала Гранд-Сентрал. Эллери посмотрел на вокзальные часы.

Шестнадцать семнадцать по обычному времени и часом больше по летнему.

Тормоза и покрышки скрипели на крутых поворотах. Наконец водитель поехал по 55-й улице.

Эллери склонился вперед.

— Подъезжайте к заднему входу в отель, — велел он.

Спустя несколько минут Эллери, проскользнув мимо грузовика, стоящего у служебного входа в «Холлингсуорт», вошел в здание, сбежал вниз по железной лестнице и двинулся по коридору. Открыв дверь в конце коридора, он шагнул в выложенный белыми плитками холл. Прошел мимо парикмахерской, миновал дверь с вывеской «Гриль-бар» и стал подниматься из полуподвала по мраморной лестнице слева.