Разговор с электрическим мозгом - Захарченко Василий

- Вам это будет интересно,- сказал он.

Мне запомнилась одна фотография. Молодая девушка с красивым, перепуганным, охваченным скорбью лицом смотрела на меня с фотографии. Чьи-то крепкие пальцы держали ее руку выше кисти. А самой кисти не было... Кисть руки лежала отдельно - чужая, распухшая, почти нечеловеческая.

- Несчастный случай,- пояснил Гудов.- Попала рукой в станок, и, как видите, он откромсал ей правую руку.

Машина остановилась возле института имени Cклифосовского. Это сюда, под своды древнего здания, со всех концов столицы везут людей машины "скорой помощи". Это жертвы автомобильных катастроф, несчастных случаев. В таком огромном городе, как Москва, случается всякое. Чего только не бывает... То привезут мальчика, неосторожно засунувшего в нос шарик подшипника - да так, что и достать его невозможно. А однажды, как мне рассказывали, сюда привезли девушку, которая вместе с куском мяса проглотила вилку.

Жизнь этих людей спасают, их лечат, ставят на ноги и говорят:

- Иди, дорогой, в жизнь - и больше никогда нам не попадайся!

Палаты института были переполнены людьми. Мне помогли надеть белый халат. Он был мал, и тесемки, завязанные на спине, стягивали меня и не давали возможности двигать руками.

В сопровождении хирурга Андросова мы шли по длинным коридорам.

Я был так взволнован, что даже не заметил, как мы вошли в палату.

- Ну, как идут дела? - спросил врач у девушки, легко поднявшейся с постели.

Я сразу узнал ее по миловидному лицу и по выражению растерянности. Да, это была та самая девушка, которая смотрела на меня с фотографии. Мы поздоровались, обменялись улыбками... И только через несколько минут настигла меня мысль, поразившая, как электрическим током: "Мы поздоровались!.. Как же это? Ведь на фотографии кисть ее руки лежала рядом, отдельно..."

Мой взгляд искал правую руку девушки. А она подняла ее к повеселевшим глазам хирурга и энергично пыталась двигать непослушными пальцами.

- Смотрите, доктор, двигаются. Двигаются! - радостно говорила девушка.

"Не может быть! - думал я.- Неужели эта кисть..." И, словно прочитав мои мысли, Гудов сказал:

- Вот видите, и подлечили лапочку.

Через два с половиной часа, буквально оглушенный всем увиденным, вместе с врачом и инженером я вышел из института. Я был так взволнован, что хотелось обнять Андросова, Гудова, сказать им ласковые слова... Ведь они так много делают для человека.

Искусственный пищевод, пришитый к кровеносным сосудам грудной клетки, часть аорты из капрона, заменившая больной участок, смелые операции, неожиданные решения...

- Дорогие мои,- восторженно говорил я спутникам,- если вы способны творить такие чудеса, то что вам стоит пришить руку человеку, потерявшему ее на войне, взяв ее, скажем, от умершего. Вы ведь можете использовать отдельные органы умершего человека для десятков и десятков операций?

- Это не совсем так,- грустно улыбнулся профессор Андросов.- Вы слышали что-нибудь о несовместимости тканей?

- Да, конечно,- ответил я.

...На протяжении миллионов и миллионов лет своего формирования человеческий организм вырабатывал автоматическое сопротивление всему чужеродному. Белки, входящие в состав живой ткани, у одного человека не схожи с белками другого. И если рука одного человека будет пришита другому, помимо воли оперируемого организм вступит в смертельную борьбу с чужеродным белком.

Казалось бы, операция прошла благополучно. Начали шевелиться пальцы, чужая рука приобрела чувствительность. Хирург блестяще соединил не только кровеносные сосуды, но и нервные окончания, и сухожилия, и мышцы, и кость. Но проходит две-три недели, и неотвратимо наступает процесс отмирания чужого. Это действует механизм защиты, вырабатывающий антитела биологические вещества, энергично нападающие на чужеродные белки. Именно этот сложный процесс и объясняет неуспех любой смелой, но недостаточно продуманной операции. О таком случае совсем недавно писали газеты.

В Эквадоре хирург Гуякильского госпиталя Хильберг пришил руку молодому моряку Хулио Лупа. Пресса восторженно сообщала о первых успехах - о том, что рука приобрела чувствительность. Но те же газеты через три недели с грустью констатировали, что врачи были вынуждены ампутировать пересаженную конечность. Защитные средства сработали против Хулио - они, "традиционно" защищая его организм, не защитили его от инвалидности. Об этом с грустью рассказывали мне люди, замятые решением проблемы пересадки органов. Так через 23 дня скончалась тридцатилетняя американка Жанни Гудфеллоу после удачной пересадки печени.

Я пытался восстать против их жестокой логики.

- Но ведь в институте имени Филатова, в Одессе, пересаживают роговицу от мертвого живому? И возвращают человеку зрение! Ведь освоили же переливание крови от одного человека другому, полностью освоили пересадку костей и хрящей. Пересаживают кожу,- не унимался я.- А недавно газеты сообщали об успешном завершении сложной операции по пересадке почек.

Ученые возражали:

- Да, роговица может быть пересажена, но это специфическая ткань, резко отличающаяся по своему характеру от обычной живой ткани. То же можно сказать в отношении хрящей и костей. А если говорить о пересадке кожи, которую применяют при тяжелых ожогах, то здесь речь идет не о постоянной приживаемости кожи, а лишь о временном покрытии чужой кожей пораженных мест. Впоследствии чужая кожа отмирает, но она дает время для восстановления кожи пострадавшего. Какая же это пересадка?

Вы говорите о пересадке почек? - спрашивали меня.

Да, такие операции были сделаны. Известен успешный результат перэсадки почек в Англии. Это были два брата-близнеца. Один из них умирал от болезни почек, тогда другой, здоровый, чтобы спасти жизнь брата, решил отдать ему свою здоровую почку. После сложной операции почка прижилась. Врачи ликовали! Но успех операции определялся исключительным случаем. Мало того что братья были близнецами, их зародыш развивался из одной начальной клетки. Пытаясь повторить подобный опыт на единоутробных собаках, мы никогда не достигали положительного результата. Видимо, во всех последующих опытах не было двойного совпадения, имевшего место в рассказанном нами случае.

С волнением обратился я к специальной литературе, посвященной проблеме пересадки органов. Все увиденное взволновало меня и заставило искать подтверждения возможности сотворения хирургического чуда.

Вот сообщение о том, что якобы в американском городе Денвере портовому рабочему Джефферсону Девису была в возрасте 44 лет успешно пересажена почка от шимпанзе.

Наука идет сегодня по двум путям: с одной стороны - влияние на пересаживаемый орган и с другой - предварительная подготовка человека для пересадки.

Для того чтобы убить сопротивляемость пересаживаемой ткани, ее подвергают сложнейшей обработке. Пересаживаемые кровеносные сосуды замораживают при температуре - до 260 градусов. В некоторых случаях пересаживаемую ткань подвергают абсолютному высушиванию. Видимо, все эти операции нарушают состав белков.

Я вспоминаю мой разговор с хирургом Демиховым. Этот удивительный человек всю свою жизнь посвятил проблеме пересадки органов. Это о нем когда-то восторженно и почти мистически писали за рубежом:

"...В лаборатории хирурга Демихова в Москве мы впервые наглядно увидали победу человека над богом. Собака с двумя головами, выращенная в лаборатории,- это не только чудо. Это вызов Всевышнему".

Собака с двумя головами... Я видел ее на прогулке по небольшому саду клиники. Умные глаза, остренькая, хитроватая мордочка, пришитая к шее животного. Это щенок, родившийся от этой же собаки. Демихов сделал смелый эксперимент - он не только присоединил нервные окончания, кровеносные сосуды головы щенка к матери, но и оба пищевода и дыхательные пути. При мне чудо-собака двумя ртами лакала молоко, доброжелательно поглядывая по сторонам своими четырьмя глазами.

Мне показалось, что смелый опыт прошел благополучно - настолько естественным было поведение этого нового содружества, двойного организма.