Баба Яга ищет наследницу - Анна Осокина

К нам подбежал запыхавшийся Добрыня.

— Отрада! — он встал на колени и погладил ее по зеленым волосам. — Отрадушка! Милая!

Кикимора застонала и приоткрыла веки.

— Больно… — прошептала она.

— Где болит? — богатырь тяжело дышал от волнения.

Я в это время аккуратно прощупывала ее кости, когда дошла до таза, она вскрикнула.

— Черт! — крикнула я. — Черт!

— Что? — одновременно спросили Кащей и Добрыня, уставившись на меня.

— У нее полностью раздроблены кости таза. Я… надо разрезать платье и осмотреть ее!

— Нет! — вдруг твердым голосом сказала Отрада. — Не трогай меня.

— Ты можешь умереть! — возразила я строго.

— Ты уже ничем не поможешь, я чувствую, как из меня уходит жизнь. Осталось недолго. Внутри… что-то не так… — она с трудом делала неглубокие вдохи.

— Внутреннее кровотечение, — поняла я.

Здесь, в лесу, без медикаментов и инструментов, без современного медицинского оборудования я ей ничем не помогу. Она обречена.

— Пойдем, — я поднялась и потащила за руку Вышемира. — Дай им попрощаться.

***

Князь беспрекословно подчинился, мы отошли на несколько шагов, дав кикиморе и богатырю уединение, но все равно все слышали. Пыталась не смотреть в их сторону, но взгляд то и дело возвращался к душераздирающей сцене. Добрыня склонился над самым лицом Отрады.

— Почему ты не сердишься, что я не говорила тебе, кто я? — еле проговорила она.

— Глупая, как я могу на тебя сердиться? Я всегда знал, кто ты, — Добрыня вытащил из-за пазухи какой-то медальон. — Он не дает навести на меня морок. Когда-то Яга подарила.

Отрада всхлипнула.

— Прости, я все это время тянула из тебя силу, чтобы продержаться вдали от родного леса. Когда батька выгнал меня, он знал, что без леса я буду ослаблена. Ему так надоели мои проказы, что на этот раз наказание последовало строгое, — она остановилась, чтобы продышаться, лицо ее скривила гримаса боли.

— Тише, молчи, — Добрыня сжал маленькую ладонь кикиморы своей огромной.

И от этого у меня защемило сердце.

— Нет, надо… сказать… Когда я тебя заметила, то сразу поняла, что ты… — она снова вынуждена была замолчать на несколько секунд. — Что ты самый подходящий вариант: даже и не заметишь, что я отбираю у тебя жизненную силу.

Он грустно улыбнулся и нежно погладил Отраду по лицу.

— Почему-то когда люди видят меня, они замечают лишь мощь, но никто не задумывается о том, что я далеко не дурак. Я все чувствовал, Отрада. Понял это почти сразу. Но мне все равно. Я готов делиться с тобой всем! Возьми хоть все, только живи!

Почувствовала, как по щекам текут горячие слезы. Кащей обнял меня за плечи. Я не противилась этому, прижалась к его груди спиной, ощущая сзади молчаливую поддержку. Ряба тихо стояла рядом, не двигаясь и не говоря ни слова.

— Почему?.. — спросила Отрада и посмотрела на Добрыню такими умоляющими глазами, что я готова была уже разрыдаться в голос.

— Потому что я люблю тебя.

Кикимора снова всхлипнула, Добрыня медленно опустился, их губы встретились. Через минуту богатырь отстранился.

— Отрада?..

Она молчала. Все вокруг затопила тишина. Я задыхалась в ней.

Из глубины души медленно поднималась волна негодования. Я сжала кулаки. Какой-то леший возомнил себя здесь самым главным, а от этого страдают мои люди! И неважно, что некоторые из них и не люди вовсе!

Я высвободилась из рук Вышемира и зашагала в чащу.

— Яра! — окликнул он.

— Яся, куда ты?! — закудахтала Ряба.

— Не ходите за мной! — кинула я на ходу. — Надо побыть одной.

С каждым шагом гнев захватывал все больше территории внутри меня.

— Выходи! Покажись, слышишь?! — закричала я в сгущающиеся сумерки. — Что тебе от нас надо?! Мы ничего плохого не сделали! — я принялась лупить ногами ствол ближайшей сосны. — Лишь, — удар, — шли, — удар, — своей дорогой! — еще несколько ударов.

— Дерево тоже ни в чем не виновато, — раздался за моей спиной насмешливый голос.

Я резко обернулась.

— Ты местный леший? — недоверчиво посмотрела я на средних лет не слишком красивую женщину, одетую в простое темное платье.

Она без утайки рассматривала меня, наклоняя голову то вправо, то влево, будто оценивала, а после вопроса скривилась.

— Не слишком-то люблю это название, но да, я здешняя хозяйка.

— Ты убила мою подругу! — вскинула я подбородок.

— Она еще не умерла, — спокойно возразила лешачиха.

— Ну, так скоро умрет!

— Не обязательно, — тихо возразила она

Я не обратила внимание на ее слова, всю меня переполнял гнев.

— Все из-за тебя! Почему ты не даешь нам спокойно выйти из леса? — снова накинулась я.

Лесная хозяйка задумчиво поковырялась в ухе.

— Из-за ваших намерений. Я связана клятвой и не могу пропустить вас через мои владения, когда вы желаете навредить Змею Горынычу. Я слышала ваши разговоры, пока вы шли, и обо всем знаю.

Я застыла. Так вот где собака зарыта! К клятвам и договорам тут относятся серьезно, это я уже поняла. И из сказок помнила поговорку про то, что уговор дороже денег. Так что подкупить лесную хозяйку вряд ли получится. Да и что я могу ей предложить? Оставалось последнее средство. Я вытащила из-под платья полумесяц.

— Знаешь, чей это знак?

Женщина почтительно поклонилась.

— Конечно, и только поэтому я позволю вам выйти из моего леса живыми. Но вы вернетесь тем же путем, что и пришли сюда.

Хотя бы что-то радует. Но меня все равно этот вариант не слишком-то устраивал. Мы потеряли больше двух дней в этом гиблом месте. Но только я открыла рот и хотела начать торговаться, как моя собеседница сделала знак рукой, чтобы я молчала.

— И если вы прямо сейчас покинете мой дом без шума и возражений, я сделаю так, чтобы кикимора жила дальше.

У меня все сжалось внутри.

— Ты правда можешь это делать? — с надеждой в голосе спросила я.

— Конечно, — без тени сомнений выдала лесная дева. — Я просто закрыла ей доступ к исцеляющим потокам моего леса, но если я пожелаю, он начнет лечить ее прямо сейчас.

— Твоя взяла! — я сжала кулаки. — Вылечи ее, и мы сразу уйдем!

— Но