Тайна на шестерых - Эдуард Янович Салениек

Туда бежать? Далеко! Пока добежишь, бандита и след простынет. А его надо обязательно взять. Не вспугнуть, не прогнать — взять! Вряд ли еще раз представится такой удобный случай.

Нолд прижался к березке на краю выгона. Белая шелковистая кора приятно холодила разгоряченную щеку. Хоть бы Инта скорей приходила! Вдвоем уже что-то можно предпринять. Но она все не идет и не идет. А тем временем смеркается все больше…

Рядом протарахтела повозка. Щелкнул кнут, рассек со свистом воздух.

— Тпру!

Нолд, вытаращив глаза, уставился на возницу.

— Ослеп, что ли? Родного брата родной матери не признаешь?

Час от часу не легче! Прибыл неожиданный гость — крестный Криш Цинит. Он так редко бывает у них, в иной год совсем не показывается. И угораздило его именно теперь, в эту минуту!

— Что ж ты, Нолд, такой негостеприимный? Словно не дядя в гости приехал, а сборщик налогов… Вообще-то я больше не к вам, а к соседу.

— К какому соседу? — спросил Нолд скорее из приличия, чем из подлинного интереса.

— Да вот познакомился тут недавно с Петером Лапинем, знаешь такого? Ершистый мужик, не все душе мило, что он говорит. Но головастый, ей-богу, головастый! Так вот, захотелось поспорить с ним обо всем на свете, начиная с сотворения мира, — спорить так спорить, чего уж мелочиться! Но, понимаешь, не повезло мне. Дома со старухой своей поругался: отпускать не хотела. Сюда приехал — Лапинь, оказывается, на собрание какое-то отбыть изволил. Глянь, и темнеть начинает. Дай, думаю, переночую у родственничков, что ли. И опять не везет: племянничек кислый-прекислый…

У Нолда голова шла кругом. Что делать? Может, сказать дяде Кришу? Он ведь еще в той войне воевал…

Решившись, он спросил:

— Крестный, как по-твоему, дядя Лапинь — человек стоящий?

— О да!

— Думаешь?

Криш даже обиделся.

— Не такой уж я чурбан, чтобы не отличить честного мужика от навозного жука.

Эти его слова решили все.

— Послушай, крестный…

Да, не удалось Кришу Циниту отсидеться в своем улиточном домике! Как он ни старался держаться в стороне, а жизнь снова взяла да и втянула его в свой круговорот.

9

Ночь была теплой, но темной. Лунный рог покажется только после полуночи — к часу, ко второму. Все дороги как вымершие: идет собрание, там кипят страсти.

Темно, тихо; лишь изредка послышатся лесные шепоты. И вот на большаке появился велосипедист. Он ехал медленно и бесшумно, словно привидение. На повороте притормозил, внимательно осмотрелся и направил свой велосипед на дорогу к Лапиням.

Незнакомец ничем не рисковал. В записке было точно указано: вся Одулея будет находиться в сарае Гауэров, по крайней мере, до полуночи.

У канавы незнакомец соскочил с велосипеда, что-то снял с багажника и склонился над мостиком; вскоре все было готово.

Ночное привидение понемногу осмелело. Самое главное уже сделано, опасности никакой. И бандит вытащил папироску, чиркнул, не таясь, спичкой.

Но тут спокойный ход событий внезапно прервался.

Бывает же такое: какой-то жучок или муравей вполз Витауту Алвику в самую ноздрю. Тот не удержался, чихнул. Храбрец на мостике, бросив папиросу, тотчас же вскочил на велосипед и хотел задать стрекача.

Но было уже поздно.

Выскочив из засады, Витаут метнул свой снаряд. Он попал точно в цель. Камень хватил бандита так, что тот пошатнулся. Однако опасность придала ему силы, и он что было мочи нажал на педали. В спину угодил еще камень, еще…

Бандит продолжал мчаться вперед. Но вдруг перелетел через руль и головой врезался прямо в кучу гравия.

Все правильно! Беглец налетел на веревку, которую, предвидя всякие неожиданности, ребята протянули через дорогу.

Из темноты понеслись крики:

— Сдавайся!

— Не уйдешь!

Шатаясь, бандит стал подниматься с земли… Небольшая собачонка беззвучно вцепилась ему в бедро. Раздались проклятия, а затем прогремел выстрел из пистолета.

Собачонка, отчаянно взвизгнув, отпустила преступника. Но тому легче не стало — в тот же миг на него навалился сильный мужчина. Это был Криш Цинит. Натруженными пальцами он схватил незнакомца прямо за горло.

Бандит выронил пистолет. Со всех сторон на него наскочили маленькие подвижные фигурки. Кто схватил за руки, кто за ноги. Какой-то парнишка угрожающе размахивал вилами:

— Тихо! А не то… Мы такие!..

Незнакомец сдался и позволил себя связать. А что было еще делать? Он шевельнуться не мог.

10

Собрание в сарае Гауэров шло полным ходом, когда туда, возбужденно блестя глазами, вбежала девочка.

— Дядя Петер! — громко, так, что всем стало слышно, шепнула она с порога.

Петер Лапинь недовольно посмотрел в ее сторону:

— Позже, Инта, позже!..

Но девочка не унималась:

— Дядя Петер!

— Некогда мне, не видишь? — Ему было неловко перед собравшимися, и оттого он говорил сердитым тоном. — Ну, чего тебе, чего?

…Часа через два в доме Скрутулов царила паника. Скрутулиха торопила мужа, почти выталкивала его:

— В лес, Том! В лес, тебе говорят!

— Нечего мне там делать, — ворчал старик. — Кто меня, честного человека, тронет?

— Большевики проклятые, вот кто! Так они и поверили твоей честности! Этот Кюзул выдаст тебя со всеми потрохами.

— А с чего ему меня выдавать? — вдруг ощетинился старик. — Ты с ним вела все дела, ты и собирайся в лес. Карга старая! Ненасытная утроба! Все из-за тебя!

— Нет, из-за тебя!..

При ссоре присутствовала одна Айна — Ульрих выскользнул в погреб подкрепиться пивом. Не понимая серьезности положения, она заявила родителям, гордо вскинув голову:

— Вам нечего беспокоиться! Да, Кюзул попал в ловушку. Но все равно, он благородный рыцарь, он никого не выдаст, можете быть уверены.

Эти слова Айны лишь подлили масла в огонь. Отец и мать дружно накинулись на нее:

— Рыцарь?! Жулик с прогнившими мозгами — вот кто такой твой Кюзул! Мать родную продаст, не то что нас!

Дарта перешла от угроз и проклятий к мольбам:

— Придется уж тебе, муженек, на себя все принять, если что случится плохое. Ты же все-таки мужчина, глава дома. Терпеть тебе недолго, с годик–другой. А там, бог даст, власть переменится, и ты снова предстанешь перед миром, да еще как: герой!

— Ишь чего захотела! Нет уж, иди сама в героини!

Даже в свой последний час Скрутулы, потеряв от страха и злобы человеческое подобие, кусали и терзали друг друга, как пауки в банке. Они все еще считали, что смогут где-то спрятаться, куда-то скрыться… Напрасные надежды. До прибытия работников милиции их дом был взят под наблюдение — никому не выбраться!

11

В последующие дни всюду только и говорили об «Одулейских ребятах». Но сами