Осколок Нави - Дарья Старцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С дорожкой на сей раз я справилась быстро, и Ирица наказала мне собрать яйца у кур к полднику. Будучи маленькой я любила бегать с Зарянкой в курятник. Там мы искали золотое яичко, и однажды побили десятка два. С тех нам строго-настрого запретили ходить к курам. Я прошла по тропинке к забору, отделяющему живность княжеского двора от благообразной его части, усаженной красивыми цветами. Продолговатый вертушок легко сдвинулся, и калитка отворилась. Княжеский двор оказался богат не только на красоту, ласкающую человеческий взор, но и на скот. Взгляд бегло обогнул огромных размеров конюшню, просторный коровник, курятник, овин с высокой крышей, сарай и еще несколько хозяйственных строений.
Покачивая плетеной корзиной вперед-назад, я прошла по тропинке к курятнику. Ворота в коровнике были раскрыты настежь: пастух увел живность отведать сочной травы на лугу. Конюшня тоже оказалась пуста. Только куры, лишенные простора, кукарекали в своем небольшом загоне и вышагивали, то и дело вытягивая из земли изворотливых грязных червей. Петух вертел свей золотистой шеей в разные стороны, оглядывая своих подопечных с узкой жердочки. Завидев чужачку, он грозно приподнял крылья и наклонился вперед. Когда устрашить меня у куриного главаря не вышло, он резво соскочил со своего возвышения и кинулся к забору. Но, как бы не старался, взлететь ему не удавалось. В ответ я высунула язык, сильно сморщив вздернутый нос.
Деревянный засов курятника отодвинулся со скрипом. Внутри оказалось просторно, но темновато. Я пошире распахнула дверь, подперев ее большим камнем и направилась к насесту, выстроенному по образу теремка со своей крышей и круглыми прорезями – окошками. В этих окошках и прятались гнезда из сена для кладки яиц. Я подошла к дальнему гнезду и бережно переложила из него три яйца в свою корзину. К концу теремка моя корзинка наполнилась наполовину и знатно потяжелела. Вспомнив охоту на золотое яйцо в детстве, я стала заглядывать в разные закутки курятника, где могли пристроиться куры для кладки. Одним из таких укромных местечек оказался угол, скрытый древками метел и граблей. Я ловко просунула руку в просвет, но когда стала вытаскивать, плечом задела грабли. Не успев их поймать, я зажмурилась в ожидании грохота. Какая-то палка больно ударила по плечу, однако это оказалось не самым страшным. Как только шум всколыхнул курятник, с улицы за ним последовал громогласный петушиный крик.
Легкая низенькая дверца, ведущая в загон, задралась кверху, и внутрь влетел разъяренный петух. С гневным кудахтаньем и торчащими в разные стороны перьями он медленно, боком стал приближаться ко мне. Петух больше не казался таким уж забавным, и я не дерзнула бы снова скорчить ему рожу. Раньше меня никогда не клевали птицы. Наш, с батюшкиного двора, был мирным и не налетал первым. Но от девок, которым не посчастливилось испытать на себе нападение петуха, я слышала, что кусаются они очень больно, и даже видела красный след клюва с царапинами от острых когтей. Я скорее поставила на пол корзинку и уцепилась за длинную метелку.
– Хороший цыпа… – ласково пролепетала я, выставив вперед метлу для надежности.
На петуха, тем не менее добрые слова не повлияли. Он грозно продвигался вперед, а я медленно, но верно отступала к выходу. Оказавшись на пороге, я с досадой вспомнила, что подперла дверь. Пришлось выставить метлу как можно дальше и размахивать ей. Так петух держался на расстоянии. Тем временем, приложив усилие, я сдвинула камень ногой, но хватило мне на миг отвернуться, как птица с криком кинулась вперед. Захлопнуть дверь я не успела. Бросила метлу и побежала к калитке в надежде, что получится открыть ее быстрее, чем петух вонзит свои когти в мою ногу. Когда до забора оставалось лишь протянуть руку, я поняла, что не успею повернуть вертушок и закрыть за собой калитку. Петух был уже совсем близко.
Завопив от испуга, я резко свернула налево, к овину. Дрожащими руками ухватилась за перекладину лестницы и на еле гнущихся ногах взобралась к дверце, которая, на мою удачу, не была заперта на замок. Я услыхала кудахтанье под собой, но глядеть вниз не стала, а лишь скинула замок вниз и влетела внутрь. Рассерженный крик все еще раздавался мне в след под приглушенное хлопанье крыльев. Пододвинув шаткую табуретку к окошку, я взобралась на нее. Пока петух тщетно пытался взлететь к двери и все же настигнуть меня, по двору в разные стороны разбрелись куры. Я со страдальческим стоном закрыла лицо ладонями. И ежу ясно, что после такого Ирица работу в тереме мне точно не назначит, еще и чернавки потешаться будут. Загнать кур обратно я, может, и смогла бы, но только не взбешенного петуха. Последнему довольно быстро надоело меня ждать. Как только он заметил, что его подружки вольно гуляют по двору, то не преминул к ним присоединиться. Он отошел достаточно далеко, чтобы я незаметно успела спуститься с лестницы и проскочить к калитке. А там уж пришлось бы со стыдом просить о помощи какую-нибудь не слишком вредную чернавку.
Но о замыслах своих я позабыла в один миг, когда моего бедра коснулась чья-то теплая и мохнатая лапа. Я замерла. Не иначе, как овинник явился. Чернавки с нашего двора бегали в овин погадать: задирали юбки и ждали. Коли не случится ничего – значит, и замуж не выйдешь, ежели прикосновение окажется гадким, да холодным – быть тебе женой бедняка, а теплое шерстяное поглаживание сулит богатого мужа. Хотя девицы заходили в овин поодиночке, за дверью всегда ждали остальные подружки. А вот меня никто не ждал. Леденящий ужас подталкивал закричать во все горло, но овинник мог на это разгневаться. Когда я собралась с духом, нужные слова нашлись сами. В конце концов, ежели б нечисть меня погубить хотела, то сделала бы это сразу, когда я в овин без позволения вошла.
– Благодарствую, овинный батюшка!
Я с опаской повернула голову: сзади никого не было, значит овинник благодарность мою принял и зла не держал. Решив все же принести ему угощение завтрашним утром, я спустилась с табуретки. Подол моей юбки оказался задран. Верно, зацепила, пока от петуха убегала. Оставалось лишь надеяться, что юбка поднялась уже в овине. Бегать
