Оборотная сторона правды (СИ) - Торн Дженн Мари

Это было лучше, чем ничего. Мартин ответ пришел практически мгновенно.

— Замечательно! Как насчет нейтрального места — помнишь наш ресторанчик на бульваре Синега?

Я улыбнулась, вспомнив нашу традицию собираться там каждые два месяца: только я, мама, Марта и ее йорк Фредди, а иногда и какой-нибудь ее несчастный парень, из числа тех, что она меняла раз в четыре месяца, словно по отлаженному механизму. Стало интересно, возьмет ли она Фредди в среду.

Тут я снова заметила, как тщательно Марта подбирает слова. Нейтрального значения.

Может, у нас неприязнь, а я и не в курсе?

У меня несколько дней, чтобы разузнать. И я использую их на полную катушку.

В понедельник, первый день конвенции, я проснулась в шесть утра от голосов в гостиной. Один из них стал неестественно громок, и только потом я поняла, что это звук из телевизора.

Плюнув на приличную одежду, я вышла из номера и обнаружила уставившуюся в него Мег. Она еще не причесала волосы и прижимала к себе чашку кофе, словно она была плюшевым медвежонком. Нэнси и Луи стояли за ней, скрестив руки на груди в стиле вышибал, из коридора доносилось шипение Эллиота в трубку. Я посочувствовала тому, кто был с ним на связи.

Заметив меня, Мег оторвала взгляд от экрана.

— Доброе утро, Кейт. Кофе?

Следом за ней я отправилась на кухню, где она налила нам бодрящую порцию. Только тогда я увидела, что сенатор наблюдает за рассветом за стеклянными дверьми террасы. Он далеко проснулся не с песней.

— Что случилось на этот раз? — спросила я у Мег.

Она ткнула в экран.

— О нет. — И снова я. Ну конечно. Фотографии меня, Гейба и Грейси на американских горках. Все мы… улыбаемся? — Стойте-ка.

Я со стуком поставила кружку.

— А на этот раз что не так?

— Абсолютно ничего, — вздохнула Мег.

В окружении прихожан появилась неизвестная мне женщина на фоне знакомой церкви.

Нэнси прибавила звук.

— Не сочтите меня неве-е-е-ежливой, — выплюнула женщина как школьная задира. — Ничего не имею против развлечения детей на аттракционах. Но не в воскресный же день! — Она беспомощно усмехнулась, оглядываясь на белый шпиль, мимо которого я бесчисленное количество раз проезжала по бульвару Санта-Моники. — Моя семья основала церковь в Лос-Анджелесе. Было непросто. Возникает вопрос, правда ли Куперы консервативны. Возникают вопросы об их ценностях. Думаю, они интересны многим людям.

Сенатор обернулся на бесстрастный голос женщины, вернувшись к жизни.

— Зачем ей это делать? Надеется так дискредитировать нас?

Судя по его тону, это не просто женщина с улицы, у которой взяли интервью. У нее та же фамилия, что и одного кандидата во внутрипартийном голосовании. Его жена?

— Фред — мудак, — добродушное пожатие плечами вкупе с оскорблением придавало ему шарма. — Отчаянная попытка. — Он хохотнул. — Простите за мой французский.

— Тот еще пидр, — вздохнула Нэнси.

— Пидр? — прошептала я Мег.

— Простой демократический республиканец, — я постаралась запомнить ее объяснение.

— Подождите, — я смущенно вышла вперед. — Так она тоже республиканка?

Луи хихикнул.

— О, да. У нее только спроси. Ее слушать — не переслушать. Уши завянут.

— Так она на нашей стороне?

Сенатор воздел руки в воздух.

— Спасибо, Кейт, именно этого…

Эллиот со стуком швырнул на стол телефон и заглянул за дверь.

— Никто еще не нашей стороне, Марк. Только если в среду утвердят твою кандидатуру. До тех пор никто не расслабляется.

Последнее явно адресовано мне. Раз Эллиот хотел, чтобы я прочувствовала давление, то он может не беспокоиться. Прошлой ночью я почти не спала, думая о предстоящем дне, всех мероприятиях, ведущих меня к первому появлению перед зрителями на стадионе Стейплз-центр. Ах да, появлению перед Америкой вживую.

Сегодняшним вечером масштабы улыбаемся и машем потрясали воображение. Темой нашего выступления были «Гордые республиканские женщины» — следом за женщиной-мэром Сан-Диего. Но Нэнси считала день настолько важным, что настояла на моей готовности к съемкам с восьми утра. Один взгляд на четырехстраничный график — и все стало ясно. День предстоит сумасшедший.

Каким-то чудом страницы одна за другой пролетели в одно мгновение, глаз не успевал различать вспышки. У Либби и остальных помощников имелись закуски, когда мы переезжали с одного мероприятия на другое, заказывая номера в отелях то тут, то там, до пяти вечера объявляясь на заявлениях перед прессой и митингах, пока наконец не добрались до широкого дворика в Степлз-центре.

— Вот это да! — воскликнула я, увидев первую орду, ожидающую своего приема, разодетую в ослепительные наряды, гигантские плакаты и сумасбродные шляпы. Автобус остановился и из него вывались двадцать человек, кто-то в толпе выкрикнул «Миннесота» и они отозвались улюлюканьем.

— Впечатляет, правда? — Либби даже подпрыгнула на месте, передав мне пятую за день бутылку с водой. Я кивнула, сглотнув нарастающий ужас.

Внутри я осмотрела пещеристую сцену, ожидая, что ее размеры усугубят мой страх. Но первая непрошеная ассоциация была связана с «Кудзу Гиантс». Нет — с Энди. Меня охватило подлое желание прокрасться туда, как это сделал он. Едва эта мысль успела оформиться, как помощник показал мне место за кулисами.

Быстрый осмотр это всё, что я сделала по собственной воле за весь день. Уже к шести вечера после всех выпитых бутылок воды мне надо было отлучиться в уборную. Может, они втиснули в расписание одну такую отлучку, решила я. Но когда Грейси пожаловалась, что ей нужно отойти, и Гейб побежал за ней, три ассистента преградили мне путь к двери.

— Макияж, — пояснила Либби, безумным взглядом сверившись с часами. Я сжалилась над ней и пошла следом. Укладка и макияж заняли около часа. Я терпеливо сидела, скрестив ноги и не обращая внимания на давление мочевого пузыря.

Нэнси просунула голову в дверной проем, чтобы проверить.

— Выглядишь потрясающе!

Я осторожно отлепилась от кресла.

— Как добраться до уборной?

— Направо. — Она жестом остановила меня. — Не-не. Там шныряет пресса, снимают всё исподтишка. Мы же не хотим, чтобы тебя застали ломящейся в туалет. — Она расхохоталась.

Я прохладно улыбнулась.

— Я не собираюсь ломиться.

У нее звякнул телефон.

— Нас ждут.

Когда она скрылась из поля зрения, я обдумала два варианта. Пойти за ней или взбунтоваться и шмыгнуть мимо журналистов, чтобы они не успели сфотографировать. Мочевой настолько переполнился, что на спринт надежды не было — едва ли я могла быстро двигаться. Мучительно вздрогнув, я бросилась за Нэнси, взмолившись, чтобы у нас оказался перерыв перед большим событием.

Молитвы мои остались неуслышанными. Было ли это из-за того, что в воскресенье я ходила в парк развлечений, сказать не могу, но в таком громадном сооружении, как оказалось, лишь одна ванная, приблизиться к которой у меня не было ни шанса, поэтому надежды на облегчение умирали. Наконец Нэнси привела меня к тому крылу, где в непримиримой тишине ждали стайки ярко одетых дам, постукивая туфельками на шпильках.

Я узнала миссис Макриди еще до того, как заметила ее дочь. Кароли лениво взглянула на меня через плечо, смерив мой наряд. Меня передернуло от ее улыбки, и я быстро отвернулась.

Большинство женщин я не знала, а с другими встреча была такой мимолетной, что их имена не запомнились. Дамы из церкви не оказалось. Уж не переживала ли она из-за комментариев в свой адрес.

Грейси прибежала от Мег, чтобы обнять меня за талию.

Я охнула.

— Не так крепко!

— Итак, леди, на выход! — произнес координатор с наушником, и мы вышли на арену к оглушительным воплям, падающим сверху вниз как рёв водопада. Первое, что меня поразило — повсюду были красные, белые и синие цвета — странно видеть их не только четвертого июля. Затем на фоне беспорядочных знамен вырисовались лица, и, Господи ты боже мой, сколько же их было. Лучи света шарили по стадиону, будто выискивая беглецов, и в момент, когда они остановились на нас, толпа взорвалась еще более громкими криками, перекрывая звуки со сцены. Все наши сторонники аплодировали стоя.