Италия на рубеже веков - Цецилия Исааковна Кин

ни Модильяни, ни Кулишовой, которые приложили много усилий, чтобы мобилизовать партию на борьбу за широкую избирательную реформу. Левые устроили Джолитти бурную овацию, Луццати 20 марта подал королю заявление об отставке, и Джолитти вернулся к власти в атмосфере всеобщих надежд.

Что же происходило тем временем в социалистическом лагере? В конце октября 1910 г. в Милане состоялся очередной, XI съезд партии. Незадолго до этого. 16 сентября, в «Аванти!» был напечатан «Манифест непримиримых революционных групп». Эти группы были неоднородными, но все их особенности проявятся позднее, перед вступлением Италии в первую мировую войну. Пока что в революционные группы входили люди, заявлявшие, что они ненавидят реформизм и отстаивают «Программу 1892 года» (год создания партии) без всяких «программ-минимум». В группы входили, в частности, Костантино Ладзари и будущий лидер Социалистической партии Джачинто Менотти Серрати (1872–1926), о котором Кортези писал, что он единственный, кто может выдержать сравнение с Филиппо Турати по цельности, честности и глубочайшей преданности социализму.

На XI съезде доклад о «генеральных критериях» политической линии партии делал Турати, и «непримиримые» боялись, что съезд «попадет в ловушку, расставленную реформистами», поскольку впервые после 1897 г. с докладом выступит «такой человек», «такой оратор», который сможет оказать «такое влияние». К моменту открытия съезда было ясно, что партия переживает кризис. Одним из симптомов было снижение ее численности: в 1908 г. в партии состояло почти 44 тыс. человек, а в 1910 г. — немногим более 32 тыс. Другим симптомом было несоответствие между ростом голосов, подаваемых на выборах за кандидатов-социалистов, и численностью самой партии. Турати не отрицал наличия кризиса, много внимания уделил вопросам тактики, упомянув, что борьба течений, естественно, не может способствовать успеху партии в массах. Он признавал и слабость социалистической культуры, но настаивал на том, что у партии есть одна важная заслуга: «Она превратила плебс в народ». Турати придавал огромное значение развитию социалистического самосознания и был убежден, что, хотя процесс превращения рабочего класса в руководящий класс происходит медленно, он все же развивается неуклонно и неотвратимо.

На съезде происходили очень серьезные споры. Сальвемини разошелся с реформистами. Он заявил, что внутри партии формируется «привилегированная олигархия», которая превращается «во врага рабочего класса», и что скоро социалистическая партия мало чем будет отличаться «от любой консервативной партии». На съезде произошло также событие, которое газеты назвали «крупным скандалом» и которое действительно не имело прецедентов в истории итальянского социализма. Этим «скандалом» оказалась речь Биссолати.

Мы уже говорили об остроте, которую приобрел вопрос о взаимоотношениях партии и синдикатов, о том, что еще на флорентийском съезде лидер ВКТ Ринальдо Ригола говорил о «разделе сфер влияния». Об этом много писали в социалистической прессе, а затем Ригола выдвинул план создания широкой Партии труда, в которой объединились бы Социалистическая партия и синдикалисты. Турати отверг и идею такого объединения, и возможность ее осуществления. Тогда Ригола отказался от своей идеи и фактически перешел на позиции Турати, заявив, что партия лишь должна больше считаться с ростом влияния ВКТ. Но некоторые ораторы настаивали на создании такой, как сказал Турати, «более или менее аполитичной Партии труда». И вот выступил Биссолати. Сначала он расхваливал политику реформ, а потом вдруг заявил: «Когда свобода завоевана, когда — позвольте мне произнести эти еретические слова — партия уже осуществила главную свою задачу, состоявшую в том, чтобы добиться для трудящихся масс права участвовать в политической жизни нации, с этого самого момента Социалистическая партия в ее теперешнем виде обречена на судьбу сухой ветви»{107}. За этим следовало, что такая «сухая» или «засыхающая» ветвь должна быть заменена новыми побегами. Поэтому Биссолати считает необходимым, чтобы Социалистическая партия, к которой он сам принадлежит, во имя марксизма «передала свои права и власть Всеобщей конфедерации труда». Рабочий класс не нуждается более «в советниках и апостолах». Короче говоря, это был прямой и откровенный призыв к ликвидации политической партии пролетариата. Биссолати определил программу правых реформистов, — программу, с которой никогда не мог согласиться Филиппо Турати. Термин «сухая ветвь» вошел в историю итальянского социалистического движения как девиз и символ правого ревизионизма.

Среди представителей левого течения, выступавших по вопросу о «генеральных критериях», назовем Ладзари. Если судить по результатам голосования, XI съезд закончился победой левого крыла реформистов. Биссолати «по личным причинам» ушел из «Аванти!», и директором стал Клаудио Тревес. Революционные группы решили во имя единства остаться в рядах партии. Однако они создали фракцию своих групп и избрали центральный комитет этой фракции. Но осенью 1910 г. общее положение в стране казалось довольно спокойным и даже самые проницательные люди не предвидели того, что надвигалось.

Мы в этой работе не можем анализировать влияние международных событий на итальянские дела и поэтому ограничимся минимумом. В 1908 г., когда Австро-Венгрия оккупировала Боснию и Герцеговину, в Италии это было воспринято очень болезненно. В период «долгого министерства» Джолитти активизировалась политика Италии на Балканах, при Соннино этот курс продолжался. Италия настаивала на том, что у нее на Балканах есть «особые интересы». Важную роль в этом играли ирредентистские[17] настроения. Сущность ирредентизма сводилась к борьбе за присоединение к Италии пограничных районов, население которых составляли преимущественно итальянцы. Эти районы когда-то принадлежали Италии, но в период объединения и воссоединения страны не были освобождены. Кроме того, итальянский империализм поддерживал свои «права и интересы» в бассейне Средиземного моря и в Северо-Восточной Африке. В 1909 г. в палате обсуждался вопрос об увеличении военного бюджета. Турати очень резко выступил против военных ассигнований, но парламентская фракция партии его не поддержала.

Под влиянием ряда причин — экономических, внешнеполитических и др. — начиная примерно с 1909 г. положение на итальянской политической сцене обострилось. Постепенно стали развиваться «ферменты», которые медленно, по неуклонно подтачивали сами основы «социалистической монархии». Казалось, что все более или менее спокойно, а на самом деле где-то в глубине зрели и увеличивались недовольство, раздражение, жажда перемен. Это касалось культуры, нравов, общественной психологии. Все более очевидными становились как иллюзорность «классового мира», так и нарастание противоречий между классами. Антиджолиттианские настроения в определенных кругах буржуазии и буржуазной интеллигенции становились все сильнее.

Крепло националистическое движение. Примерно в это время начала выходить газета «Триколоре» (буквально: трехцветный, в данном случае подразумевался национальный флаг Италии). Чтобы дать представление об идейных позициях этой газеты, достаточно сказать, что короля она называла «товарищ Савойя» и «первый социалист Италии». Если уж Виктор Эммануил обвинялся чуть ли не в прямых связях с революционным движением, нетрудно вообразить, как поносили Джолитти, В декабре 1910 г. в Палаццо Веккьо во Флоренции состоялся первый съезд националистов, на котором организационно оформилась Итальянская националистическая ассоциация.