Золотые розы - Патриция Хэган

– Какая незадача! – отрезала она, сверкнув глазами. – Я никак не смогу утешить тебя в этих страданиях, потому что мечтаю только об одном: как бы поскорее покинуть ранчо. Если бы ты не украл у меня деньги, ноги бы моей тут давно уже не было!

На какую бы реакцию она ни рассчитывала, но только не на искреннее веселье Валдиса. Он отошел к столу и присел на него, скрестив руки на груди.

– Не стану отпираться, дорогая моя сеньориточка, что взял твои деньги. Зачем? Чтобы оградить тебя от самой себя. Ты могла совершить какой-нибудь необдуманный поступок, например, бежать. Вот только бежать тебе некуда. Твое место здесь, на ранчо Алезпарито. Здесь твой дом, и он останется твоим домом, хочешь ты того или нет.

– Ну уж, нет, Валдис, этому не бывать, – возразила Эмбер холодно и очень спокойно. – Ты не можешь держать меня здесь против моей воли. Если придется, я уйду пешком, а если ноги откажутся меня нести, я буду ползти на четвереньках. Ни голод, ни холод не пугают меня.

– Какой пыл! – усмехнулся он так мрачно, что Эмбер вздрогнула. – Тебе не придется так мучить себя, моя голубка, потому что ты останешься под моим кровом и будешь впредь пользоваться моим гостеприимством. Все дело в том, что ты не представляешь, каким великодушным и щедрым я могу быть. В сущности, я – повелитель здешних мест, я – король всей долины, и недостает мне только королевы, которая была бы мне под стать. Ты станешь моей королевой!

– Ты, видно, не в своем уме! – не выдержала Эмбер и снова попыталась вскочить.

Валдис удержал ее, на этот раз со смехом, в котором действительно было что-то безумное.

– Не смей вести себя со мной таким образом! Никто не вправе удерживать человека против его воли. Здесь не тюрьма, а я – не твоя пленница.

– «Не смей», «не вправе»… слова-то какие, – хмыкнул он. – И кто же, скажи на милость, помешает мне? Уж не Корд ли Хейден? Насколько мне известно, вчера он вез тебя до асиенды так долго, что за это время можно было бы добраться до американской границы. От меня ничего не скроешь! Например, я знаю, что вчера ночью ты сбежала из дома, чтобы валяться под кустом с этим ловеласом, Армандом Мендосой.

– Так это ты подсматривал за мной! – возмутилась Эмбер. – И как тебе только не стыдно!

– А как тебе не стыдно навлекать позор на мой дом? – прошипел Валдис, наклонился, схватил ее обеими руками за лицо и больно сжал. – Выходит, я правильно сделал, моя невинная крошка, когда решил защитить тебя от себя самой. Я хочу, чтобы твоя красота и впредь оставалась непорочной. Арманд Мендоса побеждает женщин с той же легкостью, как и быков на арене, и потому и тех и других ни в грош не ставит. Может быть, ему кажется, что честь и достоинство мужчины состоит в том, чтобы сражаться на арене, а по-моему, будь он человеком достойным, он сдержал бы слово, данное его отцом. Он бы взял в жены мою сестру. Но он не настолько благороден, этот Мендоса, он прячется за алым плащом матадора, как трус… да трус он и есть! Клянусь, больше ему не заманить тебя в кусты, как какую-нибудь податливую служанку, – Валдис перевел дух. – Что же касается этого gringo Корда Хейдена, то я до него доберусь. Он, похоже, сбежал из своей страны. Пока мне не удалось узнать, что послужило тому причиной, но я узнаю, можешь не сомневаться. Должна, должна быть причина для того, чтобы жить вдали от родины… скорее всего Корд Хейден – изменник, а изменник – неподходящая компания для моей будущей жены.

Эмбер понимала, что Валдис намеренно старается вызвать ее на вспышку, и поэтому изо всех сил старалась держать себя в руках.

– Я не твоя будущая жена! – крикнула она и тотчас пожалела об этом, поскольку он расхохотался, довольный. – Я требую, чтобы ты вернул мне деньги на дорогу до Америки! Если бы только был жив мой отец…

– Если бы твой папаша был жив, он бы сейчас валялся наверху, пьяный до бесчувствия, – перебил Валдис. – Он только и делал, что глушил спиртное, твой папаша! В жизни не видел такого забулдыги. Никчемный пьяница, который женился на моей мачехе в надежде подцепить ее денежки. А когда стало ясно, что номер не проходит, он допился до смерти, как последний ублюдок, кем он, честно говоря, и был.

– Не смей! – закричала Эмбер в отчаянии, пытаясь вырвать руку из железных тисков Валдиса и вскочить на ноги. – Я не позволю тебе бесчестить память моего отца. Ты не имеешь права говорить о нем такое!

Но обида была настолько сильна, что она опустилась в кресло, закрыла лицо руками и перестала бороться с потоком слез. Это отрезвило Валдиса. Он вдруг опустился на колени, отнял руки Эмбер от залитого слезами лица и прижал их к своей груди.

– Довольно слез, Эмбер! – прикрикнул он, впрочем, уже беззлобно. – Я совсем не хотел наговорить тебе резкостей. Как я уже сказал, я хочу быть щедрым и великодушным, хочу любить тебя и лелеять. Я хочу, чтобы ты восседала на троне рука об руку со мной. Но для того чтобы все было именно так, ты должна перестать спорить со мной, раздражать меня и вызывать во мне гнев. Только так, Эмбер, и никак иначе. Волей или неволей, но ты станешь моей женой. С той самой минуты, как я впервые увидел тебя, я дал себе слово, что ты будешь принадлежать мне. Я никогда не встречал такой красавицы! Я одену тебя в шелка и бархат по самой последней моде, стану дарить тебе украшения, такие, что все женщины долины перемрут от зависти! Я дам тебе все, что ты пожелаешь!

Эмбер перестала плакать и смотрела на него тупо, равнодушно, но уже одно отсутствие сопротивления с ее стороны взволновало Валдиса. Он погладил ее по одной щеке, потом по другой, просунул руку под узел волос и ловко распустил его. Когда волосы серебряным водопадом упали на плечи, он вплел в них пальцы, приговаривая:

– Богиня… ты – богиня, моя Эмбер… моя… только моя…

В этот момент он поднял взгляд и увидел отвращение в ее глазах. В тот же миг ласка превратилась в наказание – Валдис с силой рванул за волосы и прошипел:

– Моя – или ничья! Никто, кроме меня, не прикоснется к тебе! Скорее я убью тебя своими руками!

У Эмбер вырвался громкий крик боли. Валдис выпустил волосы и поднялся, но лишь для того, чтобы рывком поднять также и ее. Он грубо схватил ее в объятия и потянулся жадно приоткрытым ртом к ее губам.

– Не прикасайся ко мне! – с ненавистью и ужасом закричала она, сопротивляясь изо всех сил.

Ей удалось высвободить правую руку. Не медля ни секунды, она с неожиданной силой впилась ногтями в лицо Валдису и процарапала четыре длинные кровавые борозды вдоль левой щеки. Издав рев, очень похожий на рев раненого быка, он шарахнулся в сторону, схватившись за лицо.

– Убирайся! – сдавленно пробормотал он. – Будешь сидеть взаперти до тех пор, пока я не пришлю кого-нибудь за тобой. Подумай хорошенько над тем, что я сказал. Или ты примешь мое предложение – или останешься в своей комнате, пока не сгниешь!