Стразы (СИ) - Максимовская Инга

- Расксажи мне, Алекс,- тихо просит Китти, - ты звал маму. Что произошло?

- Мама Эмма мне не родная,- проглотив колючий ком говорю я, впервые в жизни открываясь перед кем либо. – Моя мать – наркозависимая блядь, которая искалечила менят а потом сдохла, бросив маленького сына на произвол судьбы.

Пытаюсь вложить в свои слова ненависть, но звучу неуверенно. И Китти это понимает, смотрит так, словно читает мою душу. И мне становится так легко. Груз боли пронесенный сквозь жизнь ломается, трескается, как скорлупа, давая мне выход из оков памяти.

- И поэтому ты так меня ненавидишь? – неожиданно спрашивает Эмма. – Ты видишь во мне ее? Ведь так?

Ее вздох крадет остатки моей души, вырывает с мясом, сбивает дыхание. Я вспоминаю какой нашел ее – мою зверушку. Мерзкую, воняющую нечистотами, чужими прикосновениями. Казалось она такая же, как и все остальные: порочная, грязная тварь, не заслуживающая ничего, кроме боли. Но она оказалась другой. Такой же как я, когда был маленьким мальчиком. Такой же испуганной, такой же потерянно, сломленной. Мне нужно было избавиться от этой маленькой игрушки сразу. Но я оказался слаб. Я чувствую ее, каждый страх, боль. Даже когда ей просто холодно, я чувствую и желаю только одного – согрет, укрыть, облегчить страдания.

- Я не могу тебя ненавидеть,- улыбаюсь сквозь силу, не сводя взгляда с моей Эммы. – Даже если очень этого захочу.

- Алекс, контракт почти закончен,- шепчет Китти. – Я буду твоей еще неделю. А потом уйду.

Ее слова разбивают мой мир на миллиарды острых как бритва осколков.

- Останься,- шепчу, проклиная себя за просящий тон.

- Я не могу. Прости. Алекс, тебе не нужна я. У меня слишком большой груз за плечами.

Она берет мою руку и кладет на свой живот. Ощущаю пальцами тонкий шов на ее животе. Хирург был мастером. Я даже не замечал его раньше.

- Его звали Ванька,- шепчет Эмма, и в ее словах такая боль, что мне хочется только одного. Я хочу чтобы Эмма замолчала, потому что боюсь услышать продолжение ее рассказа. – Алекс, я убийца. Я убила своего сына. Тебе нужно бежать от меня. Бежать без оглядки. Твоя мать не такой монстр, каким являюсь я.

ОНА

Я думала он ударит меня, оттолкнет. Но я в очередной раз ошиблась. Алекс другой, не подвластный разуму, и потому еще более притягательный. Боль, которую я выпустила из себя превращается в агонию.

- Я не верю. Знаю, что ты просто не могла убить своего ребенка,- хрипит Алекс, заставляя меня вернуться на землю. – Это не ты, Эмма.

- Кровь, он там. Мой муж,- словно сойдя с ума, я бьюсь в сидьных руках моего хозяина. – Лестница. Пусти. Отпусти меня.

Алекс только крепче прижимает меня к себе. Чувствую лицом его колючую щеку, но не в силах остановиться. Боль вырывается толчками, мешая дышать. Я вдруг бью моего Беркута. Раз, другой, третий. Бью, не разбирая куда. Мои удары не наносят ему вреда. Он, кажется, просто не чувствует их.

- Я так любила его,- уже кричу, чувствуя, что теряю силы. Мои удары ослабевают, и Алекс подмяв меня под себя, накрывает своим телом, словно пытаясь защитить, укрыть от всего.

- Китти. Моя Китти,- его темный голос проникает в самое подсознание.

Я чувствую, как рушатся стены между нами. И слышу слова, которые словно целительный эликсир соединяют обрывки моей души в единое целое. Он прав, я не убийца. Я жертва. Такая же, как и мой сын. Это понимание помогает мне дышать. И хочется жить.

- Ты только моя, Эмма,- шепчет Алекс, - и я больше никому не позволю сделать тебе больно. Никому и никогда. Я люблю тебя, слышишь?

Сердце сжимается от его слов. Прорускает удары. Зачем? Это так больно понимать, что счастье закончтся и очень скоро. Я уйду, оставив с ним свое чертово сердце. Ведь я замужем. И ничего хорошего это знание не принесет в мир этого сильного и в то же время ранимого мужчины.

- Я тоже люблю тебя,- шепчу в его рот. И это чистая, непреложная правда.

Утро вступает в свои права. Дом наполняется звуками. Но мы все еще лежим на вонючем матрасе в темной маленькой каморке. Не чувствуя холода. И кажется, что нас нет. Мы в другом, параллельном мире. И в нем есть место только нам двоим и никому больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Эмма, пора выходить,- улыбается Алекс. – Сейчас Кристина накроет к завтраку. Представляешь, что будет если мы не явимся?

В глазах моего Беркута озорство, и мне передается его настроение.

- Знаешь, я решил – эта комната должна измениться. Мне больше не нужна эта вонючая нора

Я замираю. Что – то происходит. Что – то странное, пугающее, меняющее нас в лучшую сторону.

- И ты предлагаешь мне разрушить твою прошлую жизнь?- я пытаюсь звучать шутливо. Но дрогнувший голос звучит неуверенно.

- Ты уже давно ее сломала. Не оставила камня на камне,- лицо Алекса серьезно. – Прости, мне нужно идти. Я и вправду должен немного поработать с утра. Встретимся за завтраком. И бога ради, Эмма, надень на себя что нибудь. Ты не даешь мне думать ни о чем, кроме твоего тела.

Не помню, как оказываюсь в душе. Не знаю, сколько времени прошло, но судя по настойчивому стуку, я опоздала на завтрак. Да и вообще, я опоздала жить, и это самое страшное. Выхожу в спальню, вдыхаю запах Беркута, которым пропитана эта комната. И мне так становится тепло. Ноги тонут в ковре, пока я добираюсь до комода. Мне так хочется верить, что все будет хорошо. Но я знаю, уверена, это не так. Арсеньев не оставит Алекса в покое. Он не прощает, когда кто либо забирает себе принадлежащее ему имущество. Он не прощает никогда. А я его любимая вещь. Его сумасшествие. Евгению нравится доставлять мне страдания. И это не та боль, щемящая и освобождающая, какую дарит мне Алекс. Пытки моего мужа превращают людей в животных, не могущих соображать тварей. Ничего хорошего не будет. Он не успокоится, пока не отнимет меня, не заберет отсюда, при этом не уничтожив людей, которые мне дороги, которых я люблю. Алекс или умрет, или окажется в тюрьме.

Но в этот раз я не позволю Арсеньеву победить. Пришло время убираться отсюда. Может хоть так я смогу сберечь тех кто мне дорог.

Я мшинально копаюсь в сумке, в поисках пакета из аптеки. Напросилась с Зоей за покупками, а пока она затаривалась провиантом, я купила то, что мне было нужно. Хотя нет. Мне это даже и не нужно. Я и так уже все знаю. Я чувствую. Я помню это состояние. Состояние счастья.

Коробочка с тестом жжет мою ладонь, из груди вырывается истеричный смешок. Мне кажется, я сойду с ума от ожидания. Две чертовы минуты растягиваются в миллионы длинных мгновений.

Мне стоило рассказать все Алексу, давно, и тогда он может быть сам не стал бы связываться со мной. И у него бы не возникло таких проблем. Я оказалась слабой. А теперь уже поздно.

Две минуты. Две полоски. Два дня, которые я сама себе даю. Два дня счастья. Я их заслужила. А потом я уйду. Думаю Алекс выполнит обещание и выплатит мне причитающееся по котракту гонорар. Теперь мне очень нужны эти деньги. Я больше не одна. У меня останется продолжение Алекса Беркута, излечившего и укравшего мою душу.

Глава 31

ОН

- Алекс,- Лис без стука входит в кабинет. Обычно он себе не позволяет такой наглости. – У нас проблемы.

Я смотрю на своего верного телохранителя и понимаю, что у нас проблемы. Но сконцентрироваться на них сейчас не могу. В голове крутится три коротких слова, которые сорвались ночью с моего языка. И это сейчас самое важное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Говори, коротко киваю. Понимаю, что от проблем сегодня мне сбежать не удастся. И судя по лицу Лиса это даже не проблемы, а катастрофа. – Олег?

- Я думаю, что это он,- неуверенно отвечает Лис,- но действует он не один. У Олега не хватило бы возможностей провернуть все самому.

- Может уже скажешь, что произошло? – морщусь я.

- Венера. Ее нашли убитой в номере вашего отеля,- докладывает Лис, и передо мной ложится лист бумаги, на котором написна записка. Буквы скачут в моих глазах, когда я читаю выведенные крепкой пукой строки.