Легионер. Пять лет во Французском Иностранном легионе - Саймон Мюррей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Граница с Марокко проходит всего в трех милях отсюда, и ясно, что нас сюда кинули на тот случай, если феллахи, засевшие по ту сторону границы, решат, что проведение референдума служит сигналом к их возвращению на родину. Чтобы они не впали в это заблуждение и не развили активную деятельность преждевременно, мы и поджидаем их тут со своими пулеметами.
Канун Нового годаКончается год, который я никогда не забуду. Это мой первый год в легионе, и я просто счастлив, что он позади. Кажется, что февраль был в далеком прошлом. А у нас накануне Нового года нет даже ни одной бутылки пива! Совсем не так его встречают на Трафальгарской площади и на Пиккадилли!
1961 1 января 1961 г.Около часа ночи в казарму ввалился Катценбергер и поднял всех на ноги. Он каким-то чудом раздобыл целый ящик пива — должно быть, выпросил (или украл) в одном из ближайших лагерей регулярных войск. Вот молодец! Не мог допустить, чтобы парни его взвода проводили ушедший год трезвыми. Он обошел всех, обменялся с каждым рукопожатием и вручил по паре бутылок. Это было очень здорово и трогательно, просто слов нет.
Я попросил транзистор у Старри и поймал Лондон. Там время отстает на час, и я как раз попал на новогоднее поздравление по Би-би-си. «Счастливого вам всем Нового года!» — донесся до меня такой знакомый, такой замечательный голос, который я не слышал столько месяцев. Я стоял у своей койки, прижимая к уху приемник, и в нем раздавался призывный бой Биг-Бена. А между ударами часов продолжал звучать тот же голос, в котором сливались голоса всех моих друзей: «…всем, кто находится далеко от родных, кто лежит в больнице…» Это привело меня в ностальгическое и приподнятое настроение. Вокруг меня буйствовали со своим пивом мои товарищи, но я был очень далеко от них.
4 января 1961 г.Здесь есть всё: отличная еда, удобные постели, водопровод, душ в любой момент и даже кино. Прямо батлинский рай[48] по сравнению с тем, к чему мы привыкли.
И погода здесь гораздо теплее. Проснувшись сегодня, я впервые за много дней с удивлением увидел, что на моей постели не намело сугроба снега. Теобальда, Декалёва и капрала Вилке застукали сегодня в два часа ночи за покером. Всем им объявили по восемь суток ареста и пелот в течение двух дней, а также, разумеется, для проветривания мозгов их постригли буль а зеро.
Утром совершили патрульный обход нашего участка границы. Удивительное зрелище. Французы возвели целую сеть заминированных укреплений из колючей проволоки, которая тянется от средиземноморского побережья через весь Алжир, заканчиваясь далеко на юге, в песках Сахары. С востока страна отгорожена таким же барьером от Туниса. Образцом для этих укреплений послужила линия Мажино,[49] но, конечно, они не являются абсолютно непроницаемыми. Арабам часто удается прорвать их с помощью так называемой бангалорской торпеды. Она представляет собой кусок трубы, начиненный взрывчаткой. Труба просовывается под проволочные заграждения и при взрыве подрывает все ближайшие мины, проделывая тем самым безопасный проход. Арабы тут же устремляются в проход и быстренько рассеиваются в горах. Наша роль в этой игре состоит в том, чтобы угадать, где они собираются прорваться, а самим устроить засаду и всех их захватить.
За линией заграждений тянется полоса ничейной земли шириной примерно милю, огороженная с противоположной стороны марокканскими укреплениями. Этот участок мы регулярно и патрулируем, как и марокканцы. Однако полоса время от времени подвергается с обеих сторон артиллерийскому обстрелу, так что задерживаться там надолго не рекомендуется.
Мне доставили две неподъемные посылки от фирмы «Фортнум и Мейсон».[50] Рождественский торт, консервированные фрукты, сигареты и куча всего прочего. Это такое же фантастическое событие, как получение в школе-интернате коробки со сладостями из дому, — оно сокращает расстояние, и кажется, что в этот момент вокруг тебя стоят твои близкие и родные. В алжирскую глубинку неожиданно вторгается цивилизация. Мы устроили во взводе настоящее пиршество. Парни со смехом говорят, что я, очевидно, какой-то эксцентричный сынок миллионера, и не могут понять, чего ради я корячусь тут вместе с ними. Не уверен, что я сам это до конца понимаю. А вслед за этим пришла еще одна посылка, на этот раз от Иэна Маккалема, — сотня турецких сигарет и томик Оскара Уайльда. Я с огромным удовольствием тут же всем им написал письма. «Фортнум и Мейсон» в Марнии — свихнуться можно!
8 января 1961 г.Сегодняшний день должен стать поворотным пунктом в истории Алжира. Сегодня был сделан первый реальный шаг к заключению мира, который даст стране независимость. Подавляющее большинство сказало на референдуме «да», что развязывает де Голлю руки на переговорах с ФНО. Здешние европейцы восприняли результаты референдума вроде бы спокойно, и это удивляет и даже немного настораживает.
Нас отпустили на целый день в увольнение, и мы высадили массовый десант в этой заштатной Марнии. Я уже давно ничего не получал от Дженнифер и в приливе сентиментальных чувств потратил шестимесячное жалованье на дамские часики ей в подарок. Я оставил их владельцу магазина, наказав отправить их Дженнифер, а теперь жалею об этом и боюсь, что часы до нее не дойдут.
Восемь дней спустяПохоже, никто не имеет представления, как будут развиваться события дальше. Ясно только, что скоро должны начаться переговоры между французами и Фронтом национального освобождения. А что будет с нами — непонятно. То ли мы снова будем воевать, то ли сдадим оружие и разъедемся по домам, то ли еще что-то. Интересно, кто первым сделает следующий шаг — арабы или французы? А может быть, не те и не другие, а ле колон (поселенцы)?
В последние несколько дней мы продолжали патрулировать приграничную территорию и никаких намеков на военные действия с марокканской стороны не замечали.
Однажды мы работали вместе с подразделением Специального военно-воздушного полка. Полк состоит из арабов, вступивших во французскую регулярную армию. И надо сказать, это просто образцовые солдаты. Они обыскивают местность с невероятной тщательностью, не оставляя необследованным ни одного дюйма. Если французы уйдут из Алжира, этим арабским наемникам придется несладко. Скорее всего, они будут вынуждены уехать во Францию и перебиваться там случайными заработками. В любом случае им не позавидуешь: французы не самый благодарный народ.
26 января 1961 г.20 января мы оставили лагерь регулярных войск и опять поехали на восток, в Сиди-бель-Аббес. Было очень жаль покидать этот уютный уголок, в котором мы провели две недели. Так приятно было возвращаться сюда вечером, находившись целый день по горам. Солидный кирпичный дом или жалкая палатка — большая разница, особенно когда непрерывно льет дождь. Жить в кирпичном здании — значит вести стабильное и надежное существование, а кочевать с палатками, меняя место каждые три недели, очень утомительно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});