Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Советская классическая проза » Антология осетинской прозы - Инал Кануков

Антология осетинской прозы - Инал Кануков

Читать онлайн Антология осетинской прозы - Инал Кануков
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 141
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

— А этот бокал выпьем за того святого, который помог нам больше других, и пусть будет славен тот святой, которого мы забыли упомянуть!

Отдельно выпили за предков, не осталось ни одного покойника, которого не помянули бы добром. Одним словом, хоть и стояла темная ночь, а дно кувшина все же засветилось.

А вскоре Парса схватил пустой кувшин и с размаху швырнул его в сторону реки, мол, это тем святым, которые надеялись что-то от нас получить. В темноте послышался звук разлетевшегося на части кувшина.

После этого друзья принялись обниматься и целоваться. Пошли к корове, повисли на ней и тоже стали ее обнимать и целовать, мол, жалко резать такую тихую, смирную скотину. Потом разлеглись на траве и, чертыхаясь и икая, стали переговариваться.

— Пусть бог, который не создал тебя моим братом, на том свете в аду и в раю собакой воет… И на этом свете тоже пусть воет.

Сердце Пала разрослось, поднялось, точно на дрожжах, оно уже не вмещалось в его груди, и тут из глаз Пала полились слезы, и он заплакал навзрыд.

— О мой дорогой… нет у меня… хыкк… нет у меня никого, кроме тебя… моя семья… хыкк… вся моя семья… хыкк…

Он так и не смог договорить, слезы душили его.

Парса обнял друга, стал его успокаивать, но тот все не унимался..

— Пала… Эй, Пала, видишь, на небе звезды горят?.. Вон там Семь Сестер… Семь… Все они мои, тебе я ни одну не дам… Хочешь, я их имена назову?.. Адин зват Гадагк, другой Уадагк, есчо Аззе, есчо Уззе, Ац и Урдаган… Последний из них — бедный Гадо… такой же бедный и такой же дурак, как ты. Я есть первый. Я… я… хыкк!

Парса икнул напоследок, и по роще прокатился его могучий храп.

Пала, наплакавшись, сунул под голову шапку и тоже захрапел.

Корова долго косилась на спящих друзей, а когда их вид ей наскучил, она тоже опустилась на траву и принялась жевать жвачку.

III

Давно уже рассвело, а Парса все еще досматривал удивительный сон. Словно его друг Пала проснулся, встал и — вот чудо! — вдруг на голове у него выросли рога, огромные рога. Может, это вовсе не Пала?! Конечно, не Пала, это какой-то великан, горбатый, мохнатый, точно домовой дома Лекса, а ростом он с целую гору.

Парса кричит домовому:

— Эй, не подходи ко мне близко, я нарт Батрадз и весь с головы до пят булатный!

Великан бросился на него, и душа Парса обмерла. Стал Парса убегать, бежит, ноги под ним подгибаются. Еще немного, и великан ростом с гору его догонит. Погиб Парса, нет ему спасения, хоть бы на семью ему в последний раз взглянуть.

Парса продолжает бежать, а про себя думает: «Такого домового я никогда прежде не видел, весь шерстью оброс, а сзади хвост волочится. Постой-ка, да ведь это Пала!»

«Эх, чтоб тебя бог загубил, ну и напугал ты меня! Пала, родной, не гонись за мной, ведь я Парса, Камбокаты Парса, или ты не узнал меня!»

Парса остановился, тяжело дышит. Ну и уморил его этот губошлеп! Смотрит, вместо домового рядом с ним и в самом деле сидит Пала. Вдруг на голове Пала опять появились рога, настоящие коровьи рога, а сзади коровий хвост. Пала на глазах превратился в корову. О боже, прости…

«Пошла прочь, шельма, прочь! Никак эта та самая корова, которую они украли ночью, да прирежут ей на поминках! Наверно, отвязала веревку и вот прибежала сюда».

Корова надвигается прямо на Парса, хватает его зубами за подол черкески и тянет за собой.

— Пала, отстань! Что это ты в корову превратился? Брось дурить!

Корова не отпускает его, еще сильнее тянет за рукав.

— Эй, Пала, пошел отсюда, дай мне поспать… Прочь, говорю, мать твою и отца!

И тут корова заговорила человеческим голосом:

— Вставай, осел! Или не слышишь, что тебе велели встать!

С этими словами Парса получил удар в бок, а затем его затрясли, точно спелую грушу.

— Хе-е… Па… Па… Бэ-э-э… — Увидев перед собой трех вооруженных молодых людей, Парса заблеял, точно ягненок, лишившийся матери. Потом стал торопливо протирать заспанные глаза кулаками, думая, что это все еще сон. Только какой там сон! Три дюжих широкоплечих комсомольца, чтоб им пусто было, склонились над Парса, а один из них, Гегет, ухватив его за рукав, протащил по земле несколько метров и опустил рядом с Пала.

Проснувшись, Пала до того перепугался, что цвет лица его из молочно-белого превратился в иссиня-черный.

Комсомольцы подняли друзей на ноги, отвязали корову и всех троих погнали в Стырфатан.

— Эх вы, недотепы, как вам пришло в голову украсть корову у бедного человека?

— Мы, мы ничего… она сама…

— Ну, конечно, это не вы, а она вас чуть не украла… До чего удивительная корова, а!

При каждом шаге ржавая сабля бьет Пала по ногам, ноговицы у него изодраны в клочья, также в клочья изодрана черкеска Парса. Друзья плетутся, потупив головы, да это и не удивительно: от вчерашней попойки головы у них будто свинцом налиты.

Прямо перед ним бежит корова, вертит задом, будто дразнит.

— А что, вкусные должны были получиться шашлычки, а? — смеется Гегет и подмигивает незадачливым ворам. Вслух те не решаются произнести ни слова, про себя же клянут его на чем свет стоит.

— Зачем нам вести их так далеко, не лучше ли избавиться от них прямо здесь, — говорит один из спутников Гегета и щелкает затвором винтовки. При этих словах у Пала и Парса от страха подгибаются ноги.

— Прикончим их здесь! — соглашается другой юноша и тоже начинает щелкать затвором.

— Эй, парень, убери эту игрушку, а то вдруг она и впрямь выстрелит, — просит Пала, стараясь унять дрожь в теле. Рядом идет его друг Парса, шатается не то от страха, не то от избытка выпитого. Глядеть друг на друга друзья избегают.

Парса между тем рассуждает про себя: как это могло случиться, что их так быстро нашли? Видно, долговязая тень, которую они вчера видели в ольховой роще, принадлежала все же Гегету, а не Сала. Но кого он мог выслеживать такой темной ночью?

А что, если во всем виновато радио? Точно, без радио тут не обошлось! Это наверняка оно их загубило. Радио может повторить речь человека, который сам находится за семью перевалами, а ведь они с Пала стояли прямо возле вышки…

Улучив момент, Парса бросил на друга надменный взгляд и прошептал:

— Теперь будешь знать, что такое радио. Ведь сколько раз просил тебя, губошлеп, говори потише, это проклятое радио выдаст нас…

— Откуда мне это было знать! — с виноватым видом отвечает Пала. — На какие-то столбы натянули провода, так разве я мог знать, что внутри проводов черти сидят…

Услышав, что друзья о чем-то шепчутся, Гегет предупреждающе помахал винтовкой:

— Эй, вы там, не вздумайте бежать, а то вам не поздоровится.

Солнце стояло уже высоко, когда группа из пяти человек во главе с похищенной коровой вошла в село. У здания исполкома собралась многолюдная толпа, в большинстве своем молодежь. Завидев понуро бредущих Пала и Парса, люди зашевелились, засвистели, но тут Гегет скрылся с двумя провинившимися в здании исполкома, и толпа опять притихла.

Спустя три дня Пала и Парса этапом отправили в город.

Теперь друзья сидят в тесной тюремной камере и, вцепившись в металлические прутья решетки, глядят на улицу из крошечного окошка. В выпуклых глазах Пала печаль. Такой же понурый вид у Парса.

— Эй, Пала, что ты глядишь, будто в утробе твоей ягненок подох? — пытается расшевелить друга Парса.

— Что тебе, Зелимхан? — С некоторых пор Пала зовет друга только этим именем.

— Ну, как, губошлеп, правда, радио и в самом деле большое чудо? — спрашивает Парса.

— Что еще может быть чудеснее этого? — вопросом на вопрос отвечает Пала.

Оба с тоской глядят из окна тюрьмы. Перед глазами у них встает исполком в Стырфатане и радиовышка над крышей.

— Бедовая нынче пошла молодежь, чего только не выдумает! — заключает Парса, переименованный своим другом в Зелимхана.

Перевод А. Дзантиева

Езетхан Уруймагова

НАВСТРЕЧУ ЖИЗНИ

Главы из романа

1

Ребенок стоял посреди глиняного пола на высохшей телячьей шкуре. Поодаль от него лежали две тыквы: одна — ярко-оранжевая, другая — зеленовато-жухлая. Мальчик тянулся к ним, но боялся шагнуть. Мать, сидя на краю жесткого топчана, улыбалась ему и звала:

— Иди, иди смелее, на, возьми…

Носком сафьянового чувяка она подтолкнула к ребенку тыкву и протянула ему руку. Малыш, выбросив ручонки вперед, как бы умоляя прийти ему на помощь, сделал два неуверенных шага и остановился.

— Ах, ты, маленький трус, лишний шаг боишься сделать. Ну-ка, давай, шагай, в год не научился еще ходить…

Она присела на корточки и ласково подзывала сына, катая перед ним тыкву. Ребенок стоял, вытянув руки, и вдруг бросился к матери и обхватил ее за шею.

В дверь постучали. Мать посадила ребенка на топчан, оправила косынку на голове, которую носят все замужние осетинки, затем открыла дверь. На пороге стоял коренастый, большеголовый мужчина, с коротким туловищем и крутыми бочкообразными боками. Это был стремянный помещика Туганова, Габо. К поясу его черкески были привешены две уздечки.

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 141
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈