Против странного устройства - Эрик Рассел

– Понятно, – сказал Брансом, понимая, что детектив из него получился более чем слабый.

– Дело в том, что перегонщиков нанимают очень крупные компании, разбросанные по всей стране. А не такие маленькие, как те четыре, которые находятся в нашем городке. Таких фирм по всей стране всего лишь дюжина и каждая имеет более сотни шоферов. Ваше описание может подойти к сотне шоферов, которые находятся в данный момент в любом месте от северного полюса до южного, – он беспомощно развел руками, – Искать их хуже, чем двух определенных блох в собачьей будке. Я бы на вашем месте это бросил: жизнь слишком коротка.

– Понятно, – сказал Брансом, – к этому стоит прислушаться. Большое спасибо за то, что вы мне рассказали. Учиться никогда не поздно.

– Не стоит благодарности, – сказал Ричардс, провожая Брансома глазами. – Да, вот что, я только подумал об этом. Пара перегонщиков не могла ждать поезда на нашей станции.

– Почему нет?

– Они никогда сюда не заезжают. Здесь нет для них никакой базы.

Брансом переварил это:

– Значит, они были не теми за кого себя выдавали, а? Но я сам их видел: они выглядели как обычные шоферы.

– В наши дни можно встретить человека, который выглядит как Наполеон, но он не является им.

Брансом вернулся к барьерчику, перегнулся через него, и, схватив Ричардса за руку, сказал:

– Вы победили.

Он вышел, поспешно пересек двор и подошел к воротам. Сторож у ворот вышел из своей будки и поинтересовался:

– Успешно, мистер?

– Нет, – ответил Брансом, – их вчера повесили. Справедливость восторжествовала!

Он продолжал идти не дав возможности для дальнейших вопросов. Сторож стоял как пораженный громом, потом бросился в будку и схватился за телефон.

– Кого там повесили? Или что, этот парень сумасшедший?

– Тебе платят за то, чтобы ты держал их снаружи, а не проводил внутрь. Проснись, свинья!

Точно зная из своего опыта, каким будет маршрут Дороти, Брансом встал в конце небольшой стоянки для автомашин и наблюдал за ее приездом. Примерно за пять минут до назначенного времени, она въехала на стоянку, ловко установила машину на свободное место, вышла из нее и закрыла двери. Задержавшись только для того, чтобы заплатить за стоянку, она вышла на улицу и поспешила вдоль нее. Сумка висела у нее на правой руке, хорошо знакомый для него чемоданчик она несла в левой. Она шла довольно быстро, демонстрируя в деле стройные ноги, на которые некоторые мужчины бросали восхищенные взгляды.

К стоянке подъехала еще одна машина и встала недалеко от машины Дороти. Из нее вылезли двое мужчин, заплатили за стоянку и повернули направо. Они шли неторопливым шагом всего в ста ярдах от Дороти. Несколько дней назад Брансом бы с большим подозрением отнесся к этой паре, но сейчас, по его мнению, мужчины были слишком седые, и пожилые, чтобы играть в Шерлоков Холмсов. Но все равно, он осторожно направился за ними, следя в то же время, не появятся ли другие сопровождающие, которых могла привести за собой Дороти.

Вскоре пожилые мужчины свернули в какое-то учреждение и прошли внутрь через крутящиеся двери. Дороти продолжала идти вперед, иногда замедляя шаги перед интересующими ее витринами. Постоянно оглядывая улицу вокруг, Брансом пришел к выводу, что слежки за Дороти нет. Он обратил внимание только на двух случайных прохожих, идущих в том же направлении. Обращать внимание на проходящий мимо транспорт он не догадался. Дороти подошла к небольшому ресторанчику, где несколько лет назад она оставила серебряную пудреницу, а потом вернулась и нашла ее. Она вошла туда как раз вовремя. Идя по противоположной стороне, Брансом прошел далее более ста ярдов, затем перешел дорогу и вернулся. Но он не заметил никого, кого ввел бы в растерянность этот его маневр. Насколько он мог судить, все было спокойно. Он вошел в ресторанчик и нашел Дороти, сидящей за уединенным столиком для двоих.

– Привет, милашка, – сказал он, вешая шляпу на ближайшую вешалку и садясь на стул напротив.

– Привет, милочек, – ответила она. – Ты так в своем костюме и спишь?

Инстинктивно загладив рукава, он возразил:

– Не так уж он и мят.

– А в чем же ты спишь? – продолжала она с опасной любезностью.

– Я сплю в кроватях, – ответил он. – Послушай, я встретился с тобой не для того, чтобы…

Он замер на полуслове, когда увидел как она наклонилась и, достав из-под стола поставила на стол чемоданчик. Это был чемоданчик, который он оставил в поезде, во время бегства от Рирдона. Он мрачно уставился на чемодан.

– Где ты взяла его?

– Высокий темный незнакомец пришел к нам, постучал в дверь и отдал его мне.

– Он не сказал, как его зовут?

– Сказал – Рирдон. И я, естественно, хочу знать как он попал к нему и как ты обходишься без своих бритвенных принадлежностей и без одежды для сна.

– Если уж это так интересует тебя, я сплю в подштанниках. Что он сказал тебе?

– Он сказал, что отпускаешь бороду и предпочитаешь спать голым, а причины всего этого он просто не знает. Если я не буду задавать вопросов, то и не услышу лжи, а он не хочет быть участником возможного развода.

– Верь ему больше, – заметил Брансом. – Он хотел разозлить тебя. Без всякого сомнения он решил, что если разозлить тебя ты быстрее согласишься помочь ему. Он, конечно, задал тебе вагон вопросов на тему: когда ты обо мне что-либо слышала и где я нахожусь, и что я делаю и так далее.

– Он задал несколько вопросов. Но в конце концов, я ему ничего не сказала. Да я и не могла ему ничего сказать при всем желании. Слушай, Рич, что происходит?

– я бы очень хотел рассказать тебе все, но пока я не могу сделать этого. Пока нет. Когда все это кончится, власти могут захотеть оставить все это в тайне. Ты знаешь, что они могут сделать с людьми, которые разговаривают слишком много.

– Да, конечно.

– Пока я могу тебе сказать одно: все это очень секретно. Это впрямую касается меня и это-то так меня и беспокоило перед отъездом. С тех пор я узнал, что это касается не только меня, но и многих других. Я также выяснил, что это не так уж серьезно, как мне казалось в начале.

– Это успокаивает, – сказала она с явным облегчением.

– Успокаивает, но только наполовину. По причинам, которые я не могу объяснить тебе, это надо довести до удовлетворительного конца, – он хотел объяснить ей хотя бы часть не раскрывая всей сущности. – Это как больной зуб. Ты можешь положить на него ватку с каплями и он перестанет так болеть. Но это полумеры. На самом деле надо просто вырвать его.

– Тебе самому?

– Я один из тех, кто страдает от этого. И я считаю, что я должен что-то по этому поводу сделать, если смогу.

– О каких страданиях ты говоришь? А что власти не могут что-нибудь сделать?