Там, где кружат аспиды - Олеся Верева

Но она не успела. И Ульяна не успела. Не успела увернуться. Русалка будто бы не поняла, что произошло, и только глубокий порез на лбу вставшего перед ней Похвиста говорил — случилось что-то нехорошее.

— Всток! Буйнопомешанный! — Варьял вопил и размахивал руками. — Ты его чуть не убил! На кой ляд на русалку кинулся? Наиграется он с ней и бросит! А не бросит — сама сдохнет рано или поздно! Биться с братом родным зачем?

— А он и не бился. Всток ветров потоки в сторону отвёл, в безопасности русалка была. Впрочем, с искушением не справился, след свой на Похвисте оставил, так ведь? — спросил Сарма у Встока. Всток лишь высокомерно искривил губы в ответ. — Ну на что она тебе, брат? — теперь Сарма смотрел на Похвиста. — Она же из рода коварного, душегубица. Али не видел, как мыслями чужими такие вертят, как дураков наивных любить себя заставляют? Задумайся, по своей ли воле поступаешь или под чарами её. Некому постель тебе греть? Так любая из деревни рада будет.

— Не под чарами я. — Похвист не утирал стекающую кровь, и она заливала ему глаз, капала на дорогую рубаху. — Это вы к мелочам цепляетесь, о главном забывая. Догода пропал, брат ваш родной, а вы к русалке безвинной пристали. Но не сдамся я, пока домой его не приведу.

— Как привести того, кого уж нет? Иль ты, наглец самодовольный, у смерти внука моего отобрать сможешь?

Не так представляла себе Лёля бывшего друга батюшки своего. Думала она, что похожи Сварог со Стрибогом, да только если и роднило что-то двух богов, так это взгляд, до самых потаённых уголков сердца пробирающий. Высокий, с волосами седыми, длинными, облачён Стрибог был в одеяние чёрное с рукавами широкими, точно крылья. По груди перевязь кожаная с рунами крест-накрест пропущена. А в руке хлыст, похожий на верёвки пеньковые, друг с другом свитые. Толстым, неповоротливым тот хлыст казался, но Лёля подумала, что жалить он больнее пронзающих ветров Встока может.

— Что молчишь? Али понимаешь, как противно смотреть мне на внука, что с нечистью речной спутался и эту… — взгляд, полный ненависти, скользнул по Лёле, — в родной дом без совести приволок.

— Не говори так о дочери Сварога! — Похвист нащупал руку Лёли и сжал её. — Она, не боясь гнева отца, из Прави ушла, с тобой встретиться, весть важную о Догоде донести.

— Простите за вторжение внезапное, — Лёля поклонилась, руки Похвиста не отпуская. — Я пришла от всей души извиниться за батюшку своего. Погорячился он, когда внуков ваших из Прави выгнал. Я ни в чём их не виню, братьями своими считаю. Мы с Похвистом обязательно Догоду отыщем. Я и перед ним прощения испрошу. Может, тогда и вы с батюшкой примириться сможете.

— Глупая девчонка, — Стрибог презрительно скривился. — Своих детей у тебя нет. Вот когда доверишь ты их близкому человеку, а он из-под опеки своей детей твоих выкинет, одних оставит, не озаботившись, как выживать будут они, тогда и поговорим. Когда увидишь, как сердце внука любимого от тоски заживо сгорает, как обида несправедливая его мучит, тогда будем речи с тобой вести. Когда скажут тебе, что в Навь ушёл тот, кого ты любишь, а ты прождёшь его год, другой, и не вернётся он — тогда ты меня поймёшь.

— Пусть в Нави исчез Догода, да жив он, — упорствовал Похвист. — Мокошь поведала, что нить жизни его вьётся ещё.

— Тебе, что ли, поведала? — усмехнулся Стрибог. — На кой ты ей, самый из внуков моих своевольный и упрямый?

— Не мне, — Похвист стушевался, но стоял на своём. — Лёля чести удостоилась дом её посетить.

— А ты верь подружке больше. С Родом Великим она, случаем, не разговаривала? Сварожье семейство лживое и прогнившее. Сварога послушать, так сын его — молний правитель, дочь — Берегиня, а мы прислужники их, без правьских богов ни на что не годные. А сами то они со Скипер-змеем заодно были. И в первых рядах она выступала, та самая, кого ты безрассудно в твердыню нашу, спрятанную в лесах, привёл. Ох, Похвист, когда ты уже поймёшь, что доверять мы лишь своей семье можем? — Старик осматривал Похвиста таким разочарованным взглядом, что у Лёли неприятно засосало в животе. — Заходи в дом, скоро братья твои за ужином соберутся, потолкуем. А с ней, — он посмотрел на Лёлю, одновременно замораживая взглядом и прожигая дыру, — я тебе общаться запрещаю. И каждому — Стрибог обвёл глазами остальных внуков, — кто хоть слово ей скажет, придётся дом себе новый искать.

— Разве можно так, дед? — не выдержал Сарма. — Пусть и не по нраву тебе, с кем Похвист дружбу водит, так законы гостеприимства никто не отменял. Ночь же скоро, куда они пойдут? Сгинут в лесу, женщины всё-таки, Род, помилуй.

— А я их и не гоню. Даю разрешение милостивое до рассвета остаться. — Недобрая улыбка на лице Стрибога повисла. — В конюшне много места. А коли свиньи кормушки не все подчистили, так и ужин им найдётся.

— Да как так-то?.. — почти неслышно выдохнул Варьял.

— А теперь в дом. Руса уже стол накрыла. — Первым, не оглядываясь в терем вошёл Всток, за ним с опущенной головой последовал Сарма. — Бегом! — прикрикнул Стрибог на мнущегося последним Варьяла, и Лёля успела перехватить его виноватый взгляд перед тем, как юного красавца поглотила распахнутая дверь. — Ну а ты что ждёшь? — Стрибог строго посмотрел на не шелохнувшегося Похвиста. — Али к свиньям?

— К свиньям. — Похвист выдержал дедов взгляд.

Дверь за Стрибогом захлопнулась крышкой гроба. Громко, гулко. И наступила тишина.

— Ох ты ж, страха какого натерпелся! — бухнулся на колени Похвист и спрятал лицо в ладонях. — Клянусь, думал, в колоду деревянную обращусь под взором его.

Ульянка бросилась промокать рану Похвиста рукавом платья, а затем ласково коснулась поцелуем кожи возле царапины, полученной за неё.

* * *

— Ну что, довольна? Помогла тебе встреча с дедом моим?

Лёля лежала на ароматном сене, кутаясь в свой платок. Вообще, это было не так уж и плохо, а даже довольно уютно. Внизу, под стропилами, фыркали лошади, сквозь крохотную прореху в крыше мелькали далёкие звёзды. Может, те же самые, что она видела из Прави. Похвист отвёл Лёлю и Ульянку на чердак амбара, где хранили запасы сена, и там устроил ночлег. И пусть в желудках всех троих свербило от пустоты, зато этой ночью они хотя бы выспятся в тепле.

Лёля повернулась к Похвисту, раскинувшемуся на сене рядом.

— Ничем мне эта встреча не помогла. Напугала только, — повинилась Лёля,