Семейные узы. Смятение чувств - Анна Альварес

— Во всем есть свои минусы и свои плюсы, — сказал он ей утром. — Я поссорился с тетей, ушел из дому — это минус. Но зато мы с тобой теперь можем здесь встречаться, и это большой плюс! Хотя бы поэтому я не стану мириться с тетей и возвращаться домой.

Элена была другого мнения на сей счет: она советовала Эду уладить отношения с Алмой, зная, что та болезненно переживает их разрыв.

Из-за чего на самом деле произошел этот разрыв, Элена так и не знала, потому что Камила решила скрыть от нее правду и попросила Эду тоже помалкивать. По ее мнению, Элена бы очень огорчилась, узнав, что Камила ходила на вечеринку вдвоем с Эду и ее там приняли за его девушку. Эду тоже не хотелось огорчать Элену, поэтому он сказал ей, что поссорился с Алмой из-за пустяка.

И вот теперь Элена уговаривала его повиниться перед тетей.

— Нет, я пока не готов к примирению, — ответил он. — И потом, нам же с тобой надо где-то встречаться наедине! Делать это, как раньше, у тебя мы не можем, там теперь живет Камила…

Элене и самой теперь было неудобно оставлять у себя Эду на ночь, но ей не понравилось, что первым об этом заговорил он, а не она. Неприятный холодок тревоги вновь шевельнулся у нее в груди. Элена вздохнула, и Эду не оставил без внимания этот вздох:

— Что, не хочется идти на работу? Мне тоже не хочется тебя отпускать. Может, останешься тут еще на денек? Мы проведем его в постели!

Элена, забыв о своей тревоге, засмеялась:

— Нет, такого марафона я не выдержу!

— Ну, тогда до вечера! Я буду ждать тебя!

— Не очень жди. Я позвоню тебе в конце дня. Боюсь, у меня сегодня будет слишком много работы.

Она заранее знала, что вечером не придет к Эду и тем более не останется у него еще на одну ночь. Ей надо было отдохнуть, отоспаться в своей постели после Японии, после поездки на фазенду, да и Камилу она не могла совсем забросить. А тут еще работы накопилось за время ее отсутствия! Надо было наверстывать упущенное, чтобы не потерять пациентов, которые давно записались именно к ней и ждали ее возвращения.

Несколько дней Элена работала с утра и до позднего вечера — вела дополнительный прием пациентов. Домой возвращалась усталая и с Эду виделась только за ужином. Зилда теперь готовила ужин в расчете и на него, потому что он приходил к ним каждый вечер.

А обедал Эду — по сложившейся традиции — вместе с Камилой. Заезжал за ней в университет, и они отправлялись в какой-нибудь уютный ресторанчик или в кафе к Мигелу. Но в беседе с Эленой, не сговариваясь, об этом умалчивали.

Однажды, когда они обедали в кафе Мигела, их там увидела Сеса и не преминула спросить:

— Камила, а мама разрешила тебе пойти сюда с Эду?

— Конечно, — ответила та.

— Господи! Как скучно ты живешь, Эду! — сокрушенно покачала головой Сеса. — Мама и дочка, один и тот же репертуар, одни и те же разговоры. Ты не устал от этого однообразия?

— Нет, — ответил Эду. — Они совершенно разные.

А Камила выразилась жестче:

— Это ты скучная и однообразная, Сеса! Вот у тебя уж точно один заезженный репертуар: каждый раз пытаешь заигрывать с Эду, хотя тебе известно, что у него уже есть женщина.

— Но сейчас он один! — не растерялась та.

— Как это один? Он со мной, — возразила ей Камила.

— Ты не в счет, ты ведь ее дочь. Или в счет? — язвительно усмехнулась Сеса.

Камила рассердилась:

— Может, хватит? От твоих шуточек меня тошнит. Пойдем отсюда, Эду, пока меня и вправду не вытошнило!

Они ушли, а Сеса поднялась в кабинет к отцу и в красочных выражениях рассказала ему о том, как «мама и дочка клещами вцепились в одного и того же мужчину».

Мигел, долго терпевший подобные выпады Сесы по отношению к Элене, на сей раз вскипел:

— Замолчи! Не смей обливать грязью Элену и распускать о ней всякие мерзкие сплетни! Если ты позволишь себе еще что-нибудь в том же духе, то будешь сидеть дома без денег на карманные расходы!

Он никогда не наказывал дочку и тем более не прибегал к такому методу наказания, поэтому неудивительно, что Сеса пришла в негодование. Она стала говорить, что Мигел и так ущемляет ее по сравнению с Паулу, на которого уходит гораздо больше денег из семейного бюджета.

— Все эти ортопеды, логопеды, физиотерапевты, — перечисляла она, — а еще фотоаппараты, компьютеры и прочие электронные прибамбасы!.. Посчитай, во что это выливается, в какую сумму! Я не против, ради Бога! Но мне ты должен давать гораздо больше денег, чем Паулу, потому что я женщина, я по определению нуждаюсь в больших тратах, чем мужчина!

— Значит, с завтрашнего дня ты будешь работать здесь, в издательстве, если у тебя такие непомерные запросы. А я буду выплачивать тебе жалованье, — заявил Мигел.

— Работать? — рассмеялась Сеса. — Но я уже учусь!

— Будешь учиться и работать! — остался непреклонным Мигел.

— Но я же ничего не умею делать.

— Тебя научат! Для начала будешь продавщицей в книжном магазине или набирать на компьютере тексты рукописей.

— Ты шутишь?!

— Нет. Я серьезен как никогда, — ответил Мигел. — Через месяц получишь жалованье продавщицы или машинистки и все заработанные деньги можешь потратить исключительно на себя!

Шпилька, пущенная Сесой, глубоко задела Камилу. Это был уже второй случай, когда ее дружба с Эду воспринималась посторонними как нечто иное. Сначала Алма, теперь вот Сеса… Не исключено, что и мать скоро начнет ревновать Эду к ней! Надо вести себя осмотрительнее.

— У меня завтра нет занятий, я буду дома, но ты не приходи ко мне, — сказала она Эду. — Я хочу как следует подготовиться к зачету.

— Ты что, всерьез восприняла насмешку Сесы? — догадался он. — Перестань, ты же знаешь ее. Мало ли какие глупости она болтает!

— Нет, мне в самом деле нужно позаниматься.

— Ну ладно, пообедаю один, — неохотно согласился Эду.

Однако на следующий день он явился к Камиле и с торжествующим видом выложил перед ней костюм для верховой езды:

— Вот, прими мой подарок! Звонил Педру, просил передать тебе и Фреду, что вы можете вступить во владение лошадьми. Их уже доставили с фазенды.

— Ой, как здорово! — обрадовалась Камила.

— Я тоже так считаю. Поедем туда! Педру нас ждет.

Они отправились на конезавод и провели там весь день.

Камила была счастлива, Педру — тоже. Он предложил ей на выбор любую лошадь, и она, по его мнению, выбрала самую лучшую.

— У тебя есть чутье! — отметил он с удивлением. — Откуда? Элена хотя и выросла на фазенде, но от лошадей всегда шарахалась.

— Возможно, это у меня от деда, — предположила Камила. — Или от отца. Правда, я его совсем не помню и не знаю, любил ли он лошадей. А я их обожаю!