Зарубежный детектив - Димитр Пеев

Время шло, телефоны молчали, а нервное напряжение росло в геометрической прогрессии к числу кругов, описываемых минутной стрелкой. Наконец раздался знакомый прерывистый звонок. Часы показывали девять часов ровно.

Я схватился за трубку и узнал голос начальника КПП.

— Это ты, Берталан? Еще жив?

— Жив. Говори скорее!

— Все в порядке. Вчерашний шведский гость, господин Роберт Шмидт, опять у нас. Сидит в соседней комнате. Хотел проследовать в Вену, но мы его попросили немного задержаться.

— Правильно сделали! — Я с облегчением вздохнул.

— Что дальше?

— Задержите его как бывшего резидента гестапо, действовавшего на территории Венгрии в годы войны. Не спускайте с него глаз, мы выезжаем. Если будет протестовать, успокойте. Скажите, через два часа он получит возможность снять с себя это обвинение.

Я бросил трубку, встал и потянулся.

— Ну, Козма, пора и нам вступить в бой. Время не ждет. — Часы показывали девять двадцать. — Ровно в полдень, захватив с собой еще двоих наших парней, ты поедешь в Обуду и доставишь сюда белокурую Хельгу Хунт вместе с ее мамочкой, Илоной Пайж, она же Акошне Драгош.

— Что мне им сказать?

— Скажешь, что господин Шмидт попал в аварию.

— Понял.

— Одного сотрудника оставишь в Обуде при престарелой Ференцне Кольбех. Пусть ждет дальнейших распоряжений, А сейчас, как только я выйду, свяжись с Сабо и его коллегой. Пусть ровно в одиннадцать они посадят в машину вдову Шулек и везут ее сюда, в управление. Всех гостей разместить по отдельным комнатам. Предусмотреть, чтобы никто из них не видел друг друга. За усадьбой Драгошей наблюдение продолжать. А теперь я спешу. Прихвачу по дороге Бордаша и вернусь сюда как можно скорее.

Уже на пороге я обернулся и добавил:

— И ни малейшего волнения! Это понятно?

Козма кивнул, хотя это последнее указание больше всего касалось меня самого.

Через четверть часа мы с Бордашем уже мчались по автостраде, ведущей к границе.

— Ну что, Бордаш? Может быть, хочешь пари? Ставлю «Москвич» против слепой лошади, если мы не раскроем это дело до конца!

— Не могу понять господина Шмидта. — Бордаш предпочел уклониться от предложенного пари и всю дорогу говорил только о госте из Швеции. — Почему ему так приспичило перескочить через границу? Ей-богу, не понимаю.

В половине двенадцатого мы подкатили к зданию пограничной заставы. Начальник КПП ждал нас на крыльце.

— Что-то мы часто стали встречаться последнее время, — заметил я после рукопожатия.

— Пожалуй, — майор рассмеялся. — И всякий раз по поводу какой-нибудь любопытной истории. Скажи, этот господин Шмидт в самом деле такой отпетый негодяй, как ты сказал мне по телефону? Пробу негде ставить?

— Только если на ошейнике из веревки. Где он?

— Сидит у меня и беседует с двумя моими офицерами.

— На каком языке?

— На немецком.

— Вот мерзавец! — Я не удержался от эмоций. — Ведь он говорит по-венгерски не хуже нас с тобой.

— Добрый день, господин Шмидт, — поздоровался я, войдя в сопровождении Бордаша и начальника КПП в большую комнату, где находился задержанный.

— Простите, не понимаю, — ответил он по-немецки.

— Оставим эти штучки, герр Кольманн! Вы прибыли сюда прямехонько с Балатона, от вдовы Шулек, она же Тереза Коллер. Вы с ней тоже по-немецки объяснялись? Думаю, мы лучше поймем друг друга, если будем придерживаться венгерской речи.

Лицо Роберта Шмидта выразило безграничное удивление. После короткого раздумья он сказал:

— Хорошо, согласен. Будем объясняться по-венгерски. Уж если вы знаете, кто я такой.

— Вот видите! Так будет куда разумнее.

— Что вам угодно?

— Собственно говоря, мне угодно получить ответ только на один вопрос: кто вы? Ференц Коллер? Франц Кольманн? Роберт Шмидт? Ференц Шулек? Или у вас есть еще какое-нибудь, настоящее имя?

— Нет. Мое настоящее имя со стороны матери Ференц Коллер. А со стороны отца Роберт Шмидт.

— Не понимаю.

— Результат небольшой семейной путаницы. Мои родители, после того как на свет появился я, не захотели сочетаться законным браком. С младенческого возраста я воспитывался у сестры моей матери, Терезы Коллер.

— Которую вы сегодня ночью и посетили?

— Да. Когда Тереза Коллер вышла замуж, мое имя превратилось в Ференца Шулека, так как ее муж меня усыновил. В то время моя родная мамочка тоже вышла замуж, на этот раз за Акоша Драгоша, но вскоре с ним развелась и уехала в Швейцарию, где проживает по сей день. Мой отец, который тоже живет в Швейцарских Альпах, всегда называл меня Робертом, и, когда я приехал к нему, он везде заявил обо мне и выправил документы тоже на имя Роберта Шмидта. Вот почему я им теперь используюсь. Остальное, как я понимаю, вам известно.

— Если позволите, еще один вопрос. Когда вы женились на Хельге Хунт?

— В 1944 году, в Венгрии. Я тайно обвенчался с ней в Капошваре.

— Под каким именем?

— Под именем Роберта Шмидта.

— Но ведь вашим официальным именем было тогда имя: Франц Кольманн. Ваша невеста знала только это имя!

— Хельга — человек сообразительный. Я объяснил ей, в чем дело, и она поняла.

— И еще один вопрос. Почему вы решили столь быстро покинуть Венгрию? Ведь не прошло и суток, как вы с женой пересекли границу.

— Стоило мне ее пересечь, как я понял, что совершил глупость. Но жена категорически настаивала на том, чтобы мы ехали вместе. Я подчинился ее желанию — и вот, пожалуйста, имею удовольствие беседовать с вами. Между тем уже в Будапеште я почувствовал, что вокруг меня пахнет жареным.

— Почему?

— У меня было такое ощущение, будто все вокруг за мной следят. Поэтому я решил доставить Хельгу к бабушке, навестить приемную мать, меня воспитавшую, и как можно быстрее убраться. Но я, кажется, опоздал.

— Вы не ошиблись. И нам пора в обратный путь.

— Что вы от меня хотите?

— И вы еще спрашиваете, господин Шмидт? Я полагаю, нам есть о чем поговорить, чтобы выяснить все недоразумения в более удобной для этой цели обстановке.

— Но я гражданин Швеции, подданный короля!

— Теперь да. Но в то, другое время, вы им не были, не так ли? Ваш автомобиль останется пока здесь. О нем позаботятся вот эти товарищи. А вы поедете с нами, о вас позаботимся мы.

Я попрощался с начальником КПП, от всего сердца поблагодарив его за помощь, которую он оказывал нам уже не в первый и, вероятно, не в последний раз.

Когда мы подкатили в Будапеште к подъезду управления, солнце уже клонилось к западу. Все шло так, как было намечено утром. Прибывших «гостей» разместили в отдельных «палатах». Я мысленно набросал список: Матьяшне Шулек, урожденная Тереза Коллер; Хельга Хунт, она же супруга Роберта Шмидта; Акошне Драгош, урожденная Илона Пайж, или, если угодно, Илона Кольбех.

Прежде всего я поднялся к генералу. Подробно доложив о состоянии дел и ответив на его вопрос о моем дальнейшем плане действий, я заглянул к майору Кеньерешу, чтобы сообщить и ему о том, как разворачиваются события по делу, первым следователем по которому он оказался волею судеб и высшего начальства почти десять лет назад.

— Значит, все-таки ты добился своего? — с радостью в голосе спросил Кеньереш.

— Еще не окончательно, но надеюсь.

Прихватив Козму, я вошел в комнату, в которую поместили Роберта Шмидта. Начался официальный допрос.

— Скажите, в каком году вы в первый раз покинули Венгрию?

— В 1941-м.

— Под каким именем?

— Под именем Роберта Шмидта.

— Как вам удалось получить на это имя паспорт?

— Мой отец находился в то время в Будапеште и все устроил, чтобы меня не призвали в армию.

— Когда вы вернулись в Венгрию?

— В первый раз весной 1942 года.

— Под каким именем?

— Под именем Франца Кольманна.

— Как это произошло?

— В Вене я примкнул к фашистам. Там я прошел специальную школу и, поскольку хорошо говорил по-венгерски, еще с несколькими коллегами был направлен на родину.

— В качестве кого?

— В качестве резидента гестапо. В числе прочих я получил задание наблюдать за одной венгеркой, репатриировавшейся из США. Она жила в небольшом курортном поселке на берегу Балатона. Эту женщину по фамилии Кочишне гестапо подозревало в связях с английской и русской разведками.

— Что вы установили, наблюдая за Кочишне?

— На первых порах тот факт, что большинство персонала ее пансиона — люди весьма подозрительные: либо «левые», либо коммунисты. Значительно позже, незадолго до прихода русских мне стало известно, что у нее есть радиопередатчик. Но с кем она поддерживала связь, установить так и не удалось.

— Я знаю, что на вопрос, который я сейчас задам, ответить вам будет нелегко. Но все же я его поставлю: от кого вы узнали, что у Кочишне имеется радиопередатчик?

— К сожалению, не помню.

— Понятно. К вашему сведению, мы-то знаем, от кого, но хотели проверить, откровенны ли ваши показания до конца. Впрочем, ваша неискренность легко объяснима — вам пришлось бы дать обвинительные показания против своих родственников и близких. Скажите, пожалуйста, с какой целью вы постарались устроить на работу к Кочишне вашу приемную мать Терезу Коллер и свою будущую жену Хельгу Хунт?