Невеста по завещанию - Ольга Куно

Дамиан со стоном рухнул на кровать, заложил руки за голову и прикрыл глаза. Я подошла, села рядом и ободряюще потрепала его по плечу. Он открыл один глаз и взял мою руку.

– Знаешь, пожалуй, за такую гениальную идею я мог бы на тебе жениться.

Я рассмеялась.

– Поздновато ты спохватился.

Дамиан принял сидячее положение, по-прежнему переводя дыхание.

– Уж прости, но эту ночь мне придется провести у тебя, – предупредил он, разводя руками.

– Да уж догадываюсь.

Не могу сказать, чтобы меня это так уж сильно тревожило: те времена, когда я боялась Дамиана, давно прошли.

– Скажи, а твоя мать… она завтра в какое время уедет? – с некоторым беспокойством осведомилась я.

– О, на этот счет можешь не беспокоиться, – твердо заверил он. – Встает она поздно, а дорога предстоит неблизкая. И я распоряжусь, чтобы карету подали своевременно.

Я хмыкнула: последнее отчего-то сомнений не вызывало.

– Кстати, – прищурился Дамиан, – это была неожиданная шутка насчет Совета Жрецов.

– Это не шутка, – возразила я.

На это он ничего не сказал, но его взгляд требовал объяснений.

– А что, у тебя есть какие-то теплые чувства к этому жрецу? – поинтересовалась я.

– Нет.

Его ответ прозвучал более чем уверенно.

– Так в чем же тогда проблема?

– Проблемы нет, – качнул головой Дамиан, глядя на меня с интересом. – Просто мне любопытно, как и почему это пришло тебе в голову.

– Ну это ты у нас безбожник, – легкомысленно пожала плечами я, плюхаясь в кресло. – А я – уважаемая дочь Триады, вышедшая из лучшего пансиона страны, да еще и с отличными рекомендациями. Так что могу и написать в Совет. Завидно?

– Ничуть, – со смешком возразил он.

– Кстати! Дай мне хотя бы прочитать эти рекомендации! – воскликнула я.

– Зачем это? – рассмеялся Дамиан.

– Как это зачем? Хочу почитать, как про меня пишут что-то хорошее.

– Зазнаешься, – отклонил просьбу он.

– Вовсе нет!

– Ты уже начала!

– Когда это?

– Дай-ка припомнить. «Уважаемая дочь Триады»?

– А что тут такого? – возмутилась я, упирая руки в бока.

– Например, то, что у тебя муж – безбожник, а ты вместо того, чтобы наставить его на путь истинный, во всеуслышание защищаешь его перед жрецом.

– Ладно, уговорил, – грозно кивнула я. – Сейчас начну наставлять на путь истинный. Знаешь, какое средство лучше всего для этого подходит?

– Молитва? – с сомнением предположил Дамиан.

– Нет! Что-нибудь тяжелое, вроде канделябра!

Я замахнулась на него вышеупомянутым предметом. И в этот момент в дверь громко постучали.

Мы замерли как были. Я с канделябром в поднятой руке, Дамиан – отклонившись в сторону, готовый к самозащите. Всякая тень улыбки слетела с его лица, в глазах снова поселился холод.

– Детки, вы не заняты? – проникновенно спросил из-за двери нежный материнский голос. – Сынок, ты забыл дать мне книгу. Я все жду и жду. Дай, думаю, сама зайду, попрошу.

Дверная ручка дернулась, но замок делал свое дело. Я медленно опустила руку с канделябром, неожиданно ощутив всю его тяжесть.

– Да, матушка, мы заняты! – резко сказал Дамиан.

Впрочем, судя по озверелому взгляду, которым сопровождались эти слова, равно как и по гневно раздувшимся ноздрям, на эффективность такого ответа он не рассчитывал.

– Ну я ведь только на минуточку зайду, и все, – невозмутимо ответили из-за двери.

Дамиан с рычанием устремился ко входу.

– Стой! – Моя раскрытая ладонь уперлась ему в грудь, останавливая на полпути. – Я сама ее выпровожу.

– Ты?

Сперва он посмотрел на меня скептически, но затем отступил.

Я метнулась к шкафу. Встала на цыпочки, шаря рукой по полке, на которой хранились ночные рубашки. Обычно мне туда лазить не приходилось: Мэгги сама каждый вечер клала мне на постель свежую рубашку. В руку ткнулось нечто странное на ощупь. Подтянув предмет гардероба поближе к краю полки, я с удивлением опознала в нем тот самый сиреневый чулок. Видимо, что делать с этим бельем, горничные не решили, а у меня спросить не осмелились и потому засунули на полку до лучших времен.

Идея созрела в моем неблагочестивом мозгу быстро. Я отыскала под прочими рубашками ту, которую мне когда-то подготовили для брачной ночи и которую я так ни разу с тех пор и не надела. Используя дверцу шкафа как ширму, за которой можно было спрятаться от Дамиана, я сняла с себя платье и все остальное, а взамен натянула кружевную ночнушку и чулки.

Боги, простите меня, я знаю, что совершаю страшный грех, с какой стороны ни посмотри… Надеюсь, искреннее раскаяние спасет меня от демонов. Все-таки я действую в интересах своего мужа, а это же не грешно?

На долгие размышления времени не было: стук в дверь повторился и был на этот раз еще более настойчивым. Захлопнув дверцу шкафа, я под взглядом совершенно ошарашенного Дамиана метнулась к книжным полкам в поисках нужного тома. А уж потом, с книгой в руке, пошла открывать.

Я распахнула дверь с самой приветливой улыбкой, какую только была способна изобразить. Но мое гостеприимство отчего-то возымело прямо противоположный эффект. Онемевшая Камилла замерла на пороге с открытым ртом. Я радостно протянула ей книгу.

– Вот, матушка, трактат по естествознанию, как вы и просили. Может быть, вас еще какая-нибудь литература интересует?

Камилла машинально взяла книгу в руки, но вес последней словно явился для нее неожиданностью, и трактат упал женщине на ногу. Она подскочила, а я услужливо наклонилась, предоставляя свекрови на обозрение совсем уж непристойное зрелище. И вновь протянула ей книгу с радушной улыбкой на лице.

Камилла, которую боль слегка вернула к действительности, заглянула в комнату. Я последовала ее примеру. Как оказалось, Дамиан успел к этому моменту стянуть с себя рубашку, и теперь возлежал на кровати, нагой по пояс. В руке он держал тот самый канделябр, которым совсем недавно замахивалась я. Вытянув в нашу сторону руку с канделябром, он, тоже вполне радушно, осведомился:

– Матушка, будете держать свечку?

Камилла стрелой полетела прочь по коридору. Я захлопнула дверь и снова заперла ее. На пару секунд в комнате повисла тишина, после чего мы с Дамианом синхронно согнулись пополам в приступе хохота.

Смех, однако, продлился недолго. Заметив, что Дамиан как-то странно на меня смотрит, я быстро вспомнила, в каком виде нахожусь, и бросилась к шкафу. Опять спрятавшись за дверцей, взяла с полки другую ночную рубашку, целомудренную донельзя. Длинную, почти до пят, с рукавами, из плотной ткани. Запаковалась в нее побыстрее, прямо поверх того, что было на мне раньше. После чего забралась под одеяло.

Дамиан, напротив, поднялся с кровати и принялся критически оглядывать комнату. Потом взял одну из подушек и перебросил ее на кресло. Кушетки в моих покоях предусмотрено не было.

– Да ладно, – сжалившись, проговорила я. – Кровать большая. Я здесь слева лягу, – продолжила я, пододвигаясь к краю, – а ты справа. Небось не подеремся.

Он снова посмотрел на меня как-то странно, с сомнением, что ли. Но потом все-таки забрал с кресла подушку и, затушив свечи, шагнул к кровати.

– Ну ладно, спасибо.

Раздеваться дальше он не стал, лег как был, укрылся краем одеяла.

– Спокойной ночи, – сказала я, все же чувствуя себя немного смущенной, и повернулась на бок, к Дамиану спиной.

– Спокойной ночи.

Я слышала, как он устраивается на кровати, ощущала, как покачивается при этом матрас. Потом закрыла глаза и попыталась уснуть.

Если в прошлый раз в присутствии Дамиана мне было спокойно и уснулось прекрасно, то сегодня все было не так. Нет, не потому, что я его боялась и тревожилась из-за его соседства. Просто не спалось, и все. Я слушала его дыхание, ощущала тепло его тела и испытывала почти непреодолимое желание повернуться, переместиться к нему поближе, коснуться кожи, поцеловать в плечо, а может быть, даже в губы… Великая Триада, что со мной происходит???

Я тряхнула головой, словно надеялась, что все неправильные мысли высыплются из нее, как кристаллики соли из солонки. Вдобавок ко всему прочему в комнате было очень жарко, хотя день вроде бы выдался прохладный, и окно было распахнуто, и легкий ветерок гулял по покоям… Я провела рукой по вспотевшему лбу, откинула назад волосы, а вот избавляться от одеяла в присутствии Дамиана не решилась. Хотя наверняка жарко было именно из-за него.

Тихонько заскрипела кровать. Дамиан тоже не спал. А если все-таки… Что такого уж страшного будет, если я повернусь и обниму его? Боги, что за мысли?! Самой приставать к мужчине? Так поступают продажные женщины, а не порядочные девушки. Я только все испорчу. Он сам потом не сможет относиться ко мне с уважением, даже если не оттолкнет… А если оттолкнет, тогда и вовсе хоть вешайся…

Но в конце-то концов он же все-таки мой муж?

Фиктивный, фиктивный, фиктивный! Он сам это предложил, и сам двадцать раз об этом повторял. И говорил, что вовсе ты ему для этих целей не нужна, у него есть другие кандидатуры. Другие, во множественном числе, так что увольнение Амандины ничего не меняет. Да и вообще, если бы ты была ему нужна как женщина, он сам бы сейчас проявил инициативу. А он лежит отвернувшись и тяжело дышит, наверное, ему тоже жарко. Не глупи, Николь, даже не смей к нему прикасаться. Не делай из себя круглую дуру!