Волчья натура - Владимир Васильев

Потом поток разделился и потек вдоль торговых рядов, и вместо слухов стала слышна только торговля да выкрики продавцов, расхваливающих товар. Арчи вытащил шпаргалку и пошел набивать здоровенную сумку по списку. Торговаться Арчи не любил, и на нем, скорее всего, многие сегодня неплохо нажились.

Итак, думал Арчи, уже сегодня к вечеру многое прояснится. И тут же, очень непоследовательно с легким раздражением вспомнил, как мать утром решила застелить его койку и наткнулась на игломет под подушкой. Арчи ее еле успокоил.

Бедная мама. До сих пор убеждена, что ее сын – инструктор-водолаз, вынужденный часто ездить в командировки и учить людей неводных морфем держаться на плаву…

Остался всего один пункт из списка, который Арчи приписал сам: корейское блюдо, хе. Мясо с морковкой и луком, особое, очень острое. На обычном месте его почему-то не продавали, может быть тоже из-за пограничных кордонов? Арчи спросил раз, другой; потом вдруг почуял слежку и напрягся. Но тут же узрел Виталия Лутченко, чему несказанно удивился, но виду, конечно, не подал.

– Хе спрашивал? – весело сказал Лутченко, приближаясь. – Надо? Пойдем!

Арчи скептически взглянул на часы.

– А далеко? Я спешу вообще.

– Да тут рядом! – заверил Лутченко.

– А крабов у вас нет? Остреньких? – немедленно поинтересовались со стороны.

– Крабов – нет, – вздохнул Лутченко, умело работая локтями.

Уголком глаза Арчи заметил и Баграта, своего ровесника. Баграт держался в стороне и казался поглощенным собственными заботами.

Лутченко вывел Арчи за рыночную ограду и остановился только у полосатой «Белки», что приткнулась в узкой щели между экипажами у самого тротуара.

– Садись, – велел Виталий и распахнул дверцу-надкрылок.

Незнакомый парень принял из рук Арчи пухлую сумку и немедленно запихал ее в багажник, а сам уселся на место водителя.

В экипаже было прохладно и тихо; Арчи заметил, что это спецпорода, с прочными стеклами и, наверняка, с антипрослушиванием.

– Это вы за мной по рынку таскались? – хмуро спросил Арчи. – А то я не успел разглядеть.

– Мы. Больше никого, мы проверяли.

– Ну, так что?

– Кое-какие изменения, друже. Кое-какие…

Лутченко поглядел в окно – на противоположной стороне улицы маячил Баграт с бутылкой пива в руке. Он лениво озирался и сейчас был очень похож на рыночного ловкача-кидалу в поисках жертвы.

– В общем, сегодня утром проведен брифинг в самых верхах, – Лутченко многозначительно кольнул взглядом потолок. – Участвовали представители четверки – Сибирь, Россия, Европа и Балтия, а также наблюдатели Японокитая и Турана. Все, кроме Турана, ну, и Сибири, конечно, признались, что отсылали независимых агентов. Но я думаю, что и Туран в ближайшие же часы признается. Ввиду чрезвычайной важности обстановки решено переподчинить всех агентов непосредственно службе безопасности Сибири. Короче, конец чехарде.

Арчи бесстрастно поглядел на Лутченко.

– Меня тоже переподчиняют?

– Тебя – нет. Ты по-прежнему в стороне, но теперь о тебе уже знают. В смысле, что ты агент, а не просто к родственникам приехал. Теперь твоя задача – увидеть все, что произойдет, и рассказать когда вернешься.

– Значит, – подытожил Арчи, – базу волков обнаружили?

– Не совсем. Определили приблизительное местоположение. Вечером погранцы выступают. Маршем. Тебе тоже предстоит стать как бы погранцом. Вот, держи, – Лутченко вытащил откуда-то из под ног пакет с пятнистой формой и второй – с ботинками. – Ровно в восемь вечера на углу Зеленой и Ольшанского остановится пограничный грузовик-тент. Просто сядешь в кабину. Захвати легкое оружие и средства связи по образцу два. Никаких документов. Водила грузовика вкратце обрисует тебе ситуевину. Ну, что у них за подразделение, и что тебе придется делать. Водилу зовут Владимир Пожарков. Он представится. Повтори.

Арчи послушно, как автомат, без всяких интонаций повторил:

– Восемь вечера, угол Зеленой и улицы Ольшанского, быть там в форме погранца; подъедет пограничный грузовик, сесть в кабину, если водитель назовется Владимиром Пожарковым. При себе иметь легкое оружие, связь по двойке и не иметь документов. Далее действовать согласно инструкциям; генеральное задание – все увидеть, запомнить и вернуться.

– Отлично. У тебя не память, а компьютер, ей-право.

Арчи промолчал. Ну какой, к черту агент без тренированной памяти?

– Тебя отвезти? – справился Лутченко. – А то сумочка у тебя неподъемная даже с виду.

– Хе я так и не купил, – проворчал Арчи. – Ладно, поехали…

– Очередной, – сказал Чеботарев. – По-моему, китаец.

– Зови, – велел Золотых.

Чеботарев дал сигнал кому-то за дверью. Вошли четверо европейцев-спецназовцев, рослых на заглядение ребят и невысокий плотно сбитый мужчина. Шарпей. На пороге шарпей поклонился. Золотых невольно приподнялся в кресле и кивнул в ответ.

– Господин полковник! – доложил один из спецназовцев. – Капрал Сфорца, Е-Эс. Согласно приказа нового руководства отряда мое отделение несло патруль на улице Малахитовой. В четырнадцать двадцать три к патрулю приблизился вот этот мужчина и произнес условленную фразу. Я решил препроводить его лично.

– Хорошо, капрал. Можете возвращаться к своему отделению…

Спецназовец козырнул, сделал знак своим ребятам и вышел. Золотых остался с шарпеем наедине.

– Я полковник Золотых, руководитель единой программы. Назовитесь пожалуйста.

– Агент Японокитая, текущий псевдоним Панда. Настоящее мое имя, полагаю, вам совершенно ни к чему.

По-русски китаец говорил безукоризненно.

– По соглашению правительств наших стран вы обязаны сообщить все, что посчитаете важным, относительно предстоящей операции. Сообщить мне. Я вас внимательно слушаю.

Шарпей, нимало не смущаясь, парировал:

– Вряд ли я располагаю информацией которая вам, полковник еще неизвестна.

Золотых поморщился. Конечно. Никто не хочет выбалтывать тайны даже сейчас. Чертова политика, каждый тянет воз в свою сторону, в то время как волки действуют слаженно, словно единый организм. Обидно, черт возьми! До чего обидно!

Но вслух Золотых ничего, разумеется, не сказал.

– Вы агент-одиночка?

– Да.

– Есть какая-либо специализация? Пожелания относительно вашего участия в операции?

– Я бы попросил определить меня в передовую ударную группу, полковник, – с достоинством попросил шарпей. – Если хотите, можете проверить меня в спортзале и на тренажерах.

– Проверим, – кивнул Золотых. – Обязательно проверим…

Он вызвал Михеича и перепоручил ему очередного иностранного агента. До сегодняшнего дня – соперника и объект повышенного внимания. Цель контрразведчика. Теперь – почти коллегу.

Все вставало с ног на голову.

По мере приближения к зданию службы безопасности кордоны становились все плотнее и все многочисленнее. И проходить их стало невероятно трудно. Генрих инстинктивно старался подойти к цели как можно ближе, и сдаться в самый последний момент. Потешиться последней иллюзией свободы.

Но дойти ему все же не дали. Даже на нужную улицу свернуть не получилось: из-под арки слаженно вынырнули четверо спецназовцев в родимой европейской форме. Генрих когда-то сам такую носил: во-первых, в спецшколе, а во-вторых во время практики. Целых полгода.

Ребята-спецназовцы привычно наставили на прохожего длинноствольные иглометы. Старший, долговязый капрал-ризеншнауцер, на неплохом русском предложил показать документы.

Генрих, держа руки на виду, негромко сообщил капралу:

– А ночка-то темная выдалась. И много кто может выйти из темноты.

Патрульные сразу же напряглись; капрал подобрался, облизал губы, и ответил тоже условной фразой:

– Все, кто выходит, уже неопасны. Опасны те, кто остается.

Генрих кивнул:

– Ведите. Да, и можно мне руки опустить? Я, понятно, вооружен, но даже доставать ничего не собираюсь.

– Вообще-то мне приказано оружие изымать, – сказал капрал. – Простите, а вы какую страну… представляете?

Генрих усмехнулся:

– Европейский Союз. И форма ваша, ребята, мне знакома. Сам такую таскал. В Брюсселе… и потом.

Капрал сразу повеселел.

– Не буду я у вас оружие отбирать!

«Ну и дурак, – равнодушно подумал Генрих. – Во внешнюю разведку тебя точно не возьмут. Так и будешь всю жизнь капральствовать да патрули водить.»

– Спасибо, – сказал Генрих капралу. Мысли никак не отразились на его лице.

Впрочем, это неприятно, когда кто-то выворачивает тебе карманы и хлопает по бокам в поисках игломета. Лучше без этого.

– Руди! За старшего! – велел капрал кому-то прячущемуся в подворотне, и снова повернулся к Генриху:

– Следуйте, пожалуйста, за мной.

Трое крутоплечих ребят потащились за ними следом.

К зданию и в само здание их пустили без проволочек, но зато внутри, перед лифтом и на этаже, пришлось дважды показывать свой липовый паспорт. Центр, скорее всего, сообщил данные этого паспорта сибирякам, и те бдили, чтоб кто-нибудь посторонний не притворился единственным агентом-европейцем. Людей в здании было много; кто в штатском, кто в форме сибирских пограничников, кто в родимых европейских комбинезонах…