Тень (СИ) - Шмыров Виктор Александрович

— А? Чего? В трактир? Да нет, спасибо, спасибо, ничего не надо.

И после того как товарищи вышли, усадил отца на стул, смахнув на пол лежавшие на нем бумаги, уселся против.

— Дома как? Мама как, Саша, здоровы ли?

— Да все, слава богу, здоровы. А ты что молчал сам-то? Мы уж и не чаяли, жив ли, нет! Я Ермила-то едва не зашиб, когда сказал он, что сбежал ты. А ты вон, под самым носом, в Перми, при штабе, а молчишь! Нехорошо! Мать-то вся извелась.

— Перед матерью виноват... Но после того не мог писать. А Ермила твоего, если встречу где, или из людей его кого, убью! — твердо проговорил Константин. — Как собак убью, так и знай, пусть лучше меня хоронятся!

Олин поднял глаза на сына. Лицо у того напряглось, опало. Снова непреклонность и воля железом звенели в голосе, что больше всего любил в сыне купец и чего больше всего боялся, — с детства своевольным рос старший, ничто его не могло остановить, уж коли решил.

— Ну что ты, Костя, — сказал, — война же...

— Какая война?! — еще больше подобрался тот. — На германской была война, здесь вот война, а там...

Стиснул руки, смотрел на отца в упор.

— Ты же знаешь, я не трус, насмотрелся... От смерти не прятался. За год подпоручиком стал, два креста получил! И здесь вот, — обвел глазами комнату, — не засижусь, на фронт пойду! А Ермила не прощу!

— Ну да ладно, ладно, — начал успокаивать его отец, даже ладонью своей большой по рукаву френча погладил. — Да и нет сейчас Ермила-то. Пропал он куда-то.

И, уводя разговор в сторону, спросил:

— А здесь ты как оказался, при штабе?

— Случайно. Добрался тогда до Екатеринбурга, а там Володьку Климова встретил, мы с ним полтора года в одном батальоне были, вот и устроил.

— И кем ты тут?

— В редакции, отец. Вспомнил он, что стишки я писал, сказал начальству. Но это временно, обещают взвод дать.

— С генералом знаком?

— Ну что ты, отец! Я ему, конечно, представлялся, но таких, как я, тут... какое знакомство!

— Жалко!

— А ты что, хотел к нему?

— Неплохо, коли бы ты мне помог.

— Бесполезно, отец. Он цивильных почти не принимает, особенно купцов.

— Чем это ему купцы не угодили? Денежки наши берет, не брезгует, а принимать не желает?

— Да не в том дело! Брезгует... К нему, знаешь, сколько ходит? Все ведь пострадавшие, все капиталов лишились, вот и просят.

— Я не за тем.

— А за чем же? — Константин опять напрягся и внимательно посмотрел на отца. — Ты что, из-за Кутая сюда приехал? — догадался наконец. — Не надо, брось ты все это, отец!

— Бросить? Золото?! Нет, сынок! Золото — наша последняя надежда. А не то будешь всю жизнь в редакциях штаны протирать. И ты, и Сашенька.

— Ты все равно к нему не попадешь!

— А ты сходи-ка, узнай у адъютантика, может, и примет генерал, писали ему, должен принять.

— Что, прямо сейчас?

— Прямо сейчас, Костенька, зачем же откладывать.

Сын вернулся минут через пять. Посмотрел на отца долгим внимательным взглядом и произнес:

— Тебя и правда примут. Пойдем. Только зря ты все это затеял.

Гайда сидел в просторном светлом кабинете за необъятным столом. Привстав с кресла, рукой указал на стул, стоявший у другого края стола:

— Прошу, господин Олин. Я могу уделить вам десять минут. Изложите ваше дело кратко.

Говорил резко, с заметным акцентом. Одет броско — в черный серебром расшитый кавказский костюм с газырями и золотыми генеральскими погонами, крестами, бантами и какими-то шевронами на рукаве. Рядом со столом вешалка, а на ней белая щегольская бурка, башлык, сабля то ли в золоченых, то ли в золотых ножнах.

«У, коновал, — мелькнуло у купца, — правду говорят, клоун клоуном, из грязи да в князи, покороче тебе... перебьешься!»

Но вслух сказал:

— Хорошо, понял. В Чердынском уезде на притоке Вишеры, на реке Кутае, мой прадед Олин Поликарп Филатьевич лет семьдесят назад нашел золото. Начал разрабатывать, но жила залегла хитро, и несколько лет он только подбирался к ней, а когда наконец нашел, был убит. Где жила выходит, знал только сам, после его смерти много раз пытались ее найти, но не могли. В войну этим занимался и я. Саму жилу мне найти тоже не посчастливилось, большевики помешали, но я был где-то близко, за два месяца работы летом прошлого года мои люди намыли 70 унций золота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это кое-что... Чего хотите от нас?

— До революции эти земли я столбил, но сейчас ни председатель управы, ни комиссар не знают, как оформлять. Направили к вам. Кроме того, если, конечно, можно, я хотел бы получить кредиты. Обеспечить могу пушниной и недвижимостью. Раньше у меня здесь была крупная торговля мехами и дичью, многое, конечно, пропало, но кое-что мне все же сохранить удалось.

— Все?

— Еще одна просьба. Нельзя ли найти на помощь горного инженера месяца на два. Золотоносный район мы в целом определили, а в детальном поиске нужна помощь.

— Горный инженер не проблема. Вы серьезно верите в золото? Может, все это пустые предания?

Олин достал из кармана кожаный портсигар, раскрыл его и вытряхнул на сукно самородок. Гайда поднял и повертел перед глазами.

— Сами нашли?

— Да, — соврал Олин.

Генерал положил золото на стол, встал, прошелся по кабинету, подошел к окну и с минуту сквозь замерзшее стекло смотрел на улицу.

— Я один не могу решить все ваши дела. Необходимо связаться с Верховным. Оставьте адрес у адъютанта, вам сообщат о решении.

Проводив посетителя, Гайда сел, откинулся на спинку высокого кресла в парчовой обивке и несколько мгновений думал, покатывая по столу камушек, забытый купцом, потом спрятал его в карман и нажал кнопку звонка.

— Принесите материалы по экономическим связям с союзниками, — приказал вошедшему адъютанту.

Полистал папку, нашел нужный документ, углубился в чтение. Снова вызвал адъютанта.

— Записывайте, — приказал.

И, когда тот приготовился, усевшись за небольшой столик у дверей, начал диктовать.

— Включить в ежедневную сводку адмиралу подробное сообщение об обнаружении золотоносных пород на севере губернии. Второе — сообщить об этом в штаб союзного командования, предложить англичанам и французам произвести обследование золотоносного района и начать его разработку с зачетом погашения поставок оружия и снаряжения. Третье — назначить ответственным за координацию штабс-капитана Колпакова из контрразведки. При необходимости привлекать под его ответственность необходимых специалистов как из армии, так и из числа лиц гражданского звания. Обеспечить свободный и безопасный проезд союзников в интересующий район. Все.

И, подождав, когда адъютант сложит бумаги и поднимется, добавил:

— Пусть Колпаков свяжется с купцом не теряя времени. Адрес он оставил?

Адъютант кивнул, прищелкнув каблуками.

— Да, еще, все должно остаться в секрете. Думаю, союзников заинтересует предложение, оформите сообщение им, как ответ на это вот письмо, — кивнул головой на раскрытую папку, заложил ее и протянул адъютанту.

— Что прикажете ответить купцу?

— Купцу? Пока ничего определенного...

Протоколсудебно-химической экспертизы

Эксперт-криминалист Пермской НИЛСЭ Милов Р. В. произвел экспертизу золотых монет достоинством 10 рублей Санкт-Петербургского монетного двора и склеенного из обломков керамического сосуда. Перед экспертизой были поставлены вопросы: 1. Содержат ли стенки сосуда следы длительного хранения в нем золота? 2. Если в сосуде хранилось золото, то тождественно ли оно представленным монетам? 3. Определить возраст сосуда.

Спектральный анализ проб, взятых с внутренней поверхности сосуда, показал отсутствие золота. Представленные на экспертизу золотые монеты лишены благородной патины, образующейся при длительном их хранении, анализ поверхностного слоя показал, что на монетах имеются в большом количестве микрочастицы кожи и следы потовых выделений. Определить возраст сосуда возможным не представляется ввиду отсутствия разработанной методики.