Восхитительная - Роберт Уэйд

«Эффектно, — подумала миссис Белл, закуривая длинную сигарету. — Это дело перерастает в самостоятельный бизнес. Никогда еще косметическая продукция не завоевывала столь громкой славы. А я достигла новых высот в рекламе. Думаю, теперь мы все имеем право немного передохнуть и почить на лаврах. Последние три месяца были настоящим адом, но нам удалось преодолеть трудности и дать отпор всем попыткам сорвать кампанию».

Она подмигнула фотографии Лоры на стене.

«Тебе повезло, — мысленно сказала она. — По правде говоря, тыне заслуживаешь того, что мы тебе дали. Но теперь уже все это твое, и, надеюсь, ты крепко будешь держать его».

Лора Смайт ничего не ответила, но в совершенных чертах ее лица, как и у любой настоящей красавицы, проглядывала едва заметная печаль.

Глава двадцать четвертая

Лора Смайт прибыла в лондонский аэропорт в конце того дня, когда поступил в продажу номер «Наблюдателя» с разоблачением мошенничества с «Красотворцем». Она прилетела из Голливуда в сопровождении молодого, атлетического сложения американца по имени Скотт Френкел, который был помощником Рэя Сомерса и получил задание оградить Лору от английской прессы. Френкел был приятной наружности, почти красивый молодой человек лет двадцати трех, который, не имея большого опыта в журналистских делах, умел, однако, с надлежащим тактом и вежливой улыбкой отвечать на обычные вопросы репортеров. Разумеется, если бы Рэй Сомерс знал, какая встреча ожидает в Лондоне его посланца, то сам полетел бы с Лорой, а то и совсем отложил бы поездку.

Представители прессы заполнили аэропорт, устроив засады во всех помещениях. Был там и Фаберже с Амандой Белл, Тони Лури и четырьмя сотрудниками рекламного агентства, включая Клайва Роуза, который явно нервничал. Лицо его было еще бледнее, чем обычно. Как и большинство журналистов и фоторепортеров, каждый держал в руках последний номер «Наблюдателя».

Отряд фирмы «Черил» сосредоточился в пустой гостиной, перед дверью которой торчал здоровенный полисмен, чтобы удерживать репортеров на безопасном расстоянии. Фаберже, которого репортеры чуть не свели с ума. своими вопросами и фотокамерами, прямо кипел от бешенства. Он раздраженно ходил из угла в угол, то и дело поглядывая на свой экземпляр «Наблюдателя», словно не в силах поверить собственным глазам, и что-то сердито бормотал себе под нос.

Аманда Белл, по привычке, внешне была спокойна. Она молча сидела в кресле и внимательно просматривала журнал, чувствуя даже какое-то восхищение от того, как точно и метко Пол Дарк наносит свой удар печатным словом. 06ложка с фотографией Лоры Смайт в апогее красоты была великолепна, но широкая желтая полоса под ней и броская надпись «Мошенничество с «Красотворцем» ножом вонзались в сердце. Репортаж был напечатан в самом выигрышном месте — в центре номера, и забрал пять щедро иллюстрированных страниц. Дарк не упустил ничего, поместив даже фотокопию вырезанного из «Гардиан» объявления, ставшего отправным пунктом опыта.

Но еще хуже — он рассказал, как Мэри Стенз с самого начала нанялась шпионить для «Наблюдателя» и как после вмешательства сверху репортаж был запрещен. Он докопался до того, что Фаберже и Хеннингер принадлежат к одному клубу. Раскрыл все темное прошлое доктора Джеймса Раффа, а в придачу детально описал кое-какие факты из личной жизни Фаберже и других лиц, которые принимали активное участие в афере. Подробности опыта были описаны очень выразительно и проиллюстрированы фотоснимками девушки, сделанными самим доктором Раффом, с его собственноручными пометками, которые касались процесса перевоплощения и направления дальнейших инъекций.

Но едва ли не самым убедительным обвинением была подборка из двадцати фотографий лица Лоры — от начала опыта до его завершения, — с научно обоснованными, но совершенно доходчивыми пояснениями сути инъекций на каждом этапе опыта:

Фотография 1. Глубокие внутренние инъекции в яичники с целью активизации гормонально-половой деятельности, что привело к улучшению кожи, волос и увеличению грудей.

Фотография 2. Гормональные инъекции для возбуждения роста костей и вследствие этого — увеличение длины ног, исправление фигуры и улучшение строения лица.

Фотография 3. Сложные тироксино-адреналиновые инъекции для регулирования обмена веществ, уменьшения подкожных жировых слоев и как следствие — идеальные пропорции фигуры.

Фотография 4. Первая инъекция стимулина с целью закрепления и уравновешивания действия предыдущих гормональных инъекций и предупреждения неправильного развития тела вследствие усиленной деятельности эндокринных желез.

И так, с неутомимой последовательностью, — до последней фотографии, подпись под которой гласила:

«Фотография 20. Последняя инъекция стимулина для поддержания искусственного внешнего обмена, созданного вследствие целенаправленного вмешательства в нормальную физиологическую деятельность женского организма».

На другой странице миссис Аманда Белл наткнулась на абзац, в котором с холодной беспристрастностью отмечалось:

«Как эксперимент в области чистой биологии, этот опыт не лишен интереса, но преподносить то, что сделано путем медицинского вмешательства, как следствие употребления определенного косметического средства с целью его рекламы и продажи — грубое нарушение медицинской этики и уголовное преступление по отношению к неинформированной публике».

Немного дальше:

«Интересно отметить, что в течение всего опыта Мэри Стенз ни разу не употребляла «Красотворец». Вначале любые косметические средства были запрещены вообще, поскольку это помешало бы клиническим наблюдениям за строением кожи. В конце опыта, когда основные черты физической красоты уже проявились, к косметике прибегли во время павильонных кино- и фотосъемок, но ни единого раза не воспользовались «Красотворцем», который в то время проходил лабораторные исследования».

На следующей странице, под фотографией Уиллерби, Дарк писал:

«С целью обеспечить безопасность и помешать доступу представителей прессы к мисс Стенз фирма «Черил» поселила ее в отеле «Оникс-Астория» и наняла частного детектива Эрика Уиллерби, возложив на него обязанности сторожевого пса. Уиллерби следил за девушкой, как настоящий Цербер, и вскоре обнаружил ее связь с «Наблюдателем». Под угрозой неминуемого разоблачения мошенничества с «Красотворцем» глава фирмы «Черил» Эмиль Фаберже поспешил пригласить своего старого приятеля и одноклубника Чарльза Хеннингера, шефа издательского концерна «Стайн-Хеннингер», которому принадлежит журнал «Наблюдатель», на роскошную трапезу в фешенебельном «Деловом клубе». Именно там, в дружеской обстановке, за бутылкой хорошего коньяка они подписали нашему репортажу смертный приговор. К своему «косметическому» мошенничеству Фаберже добавил подкуп прессы».

В заключительном абзаце, напечатанном жирным шрифтом, Дарк подытоживал:

«Мошенничество с «Красотворцем» представляет собой беспрецедентное преступление против науки, морали, против гражданских свобод, воплощенных в традиционной свободе прессы, — и все это для того, чтобы обеспечить коммерческий успех косметическому средству, которое, несмотря на все его качества, не может дать тех результатов, которые обещает реклама. Прекрасную Лору Смайт можно считать живым свидетельством того, что способен сделать гиподермический шприц в умелых руках эскулапа с темным прошлым, но никогда никому в мире не удастся доказать, что своей красотой она обязана крему «Красотворец».

Под репортажем стояло факсимиле Пола Дарка, а немного ниже — строка курсивом: «Редактор отдела репортажей журнала «Наблюдатель».

Аманда Белл, вздохнув, закрыла журнал и встала. Из окна гостиной виден был лайнер американской авиакомпании, который медленно подруливал по бетонной дорожке к зданию аэропорта. Миссис Белл подошла к Фаберже, который все еще не мог успокоиться.

— Самолет прилетел, Эмиль, — тихо произнесла она.

Фаберже сердито взглянул в окно, потом перевел взгляд на миссис Белл.

— Пусть ее сразу приведут сюда, — велел он. — И чтобы никаких разговоров с репортерами по дороге. Пусть полиция их и близко не подпускает.

Миссис Белл вышла из гостиной и что-то сказала сержанту-полицейскому. Тот неуверенно пожал плечами, как будто вся эта суета его не касалась, затем собрал четырех полицейских и неторопливо повел их к самолету, из которого как раз начали выходить пассажиры. Все журналисты были уже там. Телекомментатор что-то без умолку тараторил в микрофон, подключенный к портативному магнитофону.

Лора Смайт спускалась по трапу шестой, следом за Скоттом Френкелом. Оба были удивлены такой неожиданной встречей. Вокруг стрекотали кинокамеры, в предвечерних сумерках раз за разом сверкали фотовспышки.