Оляна. Игры с Артефактами - Ольга Пашнина

— Оляна, ты не передумаешь? Пока есть шанс. Мы ведь можем тебе помочь. Отправим тебя в дом отдыха, найдем хорошего лекаря, поможем тебе почувствовать себя лучше.

— Виктор, я не сплю почти. И буквально заставляю себя подняться с кровати. Я не могу больше делать вид, что все в порядке. Я просто хочу домой. Отпустите меня.

— Ладно. — Он как-то обреченно махнул рукой. — Только поедешь утром, хорошо? Чтобы не попасть в какую-нибудь скверную историю. И тебя проводит Сомжар.

— Спасибо. — Я облегченно улыбнулась и поднялась с дивана. — Есть много одаренных ребят.

— Такую, как ты, не найти, — улыбнулся Виктор. — Вы все уникальны. Чем ты будешь заниматься?

— Не знаю. Может, попрошу маму учить меня лекарскому делу.

— Тебе не нравится лекарское дело.

— Дома все видится по-другому, — возразила я. — Не знаю, что выберу. Хотите, я напишу вам?

— Напиши, — согласился Виктор. — Если будет что-то интересное, напиши. Выйдешь замуж — пригласи хоть, подарок сделаю.

Он подошел почти вплотную и провел рукой по моей щеке.

— Жаль, что не получилось с Артефактом.

— Я думаю, нет. Не всем магия идет на благо. Мне, похоже, она во вред.

Виктор пригладил мои взъерошенные волосы и тяжело вздохнул. Ради манящей свободы я даже готова была вытерпеть это дурацкое прощание. Которое, впрочем, со стороны, наверное, казалось милым.

За исключением одного.

Я не верила ни единому слову Виктора, ни единой его сочувственной улыбке.

Виктор постучал по бокалу и поднялся. Все притихли, ожидая, что же такого скажет король. А я, похоже, знала, в чем причина слишком уж изысканного ужина с вином, которое всем налили. И не могла сказать, что меня это не тронуло. Все же приятно, когда о твоем уходе печалятся. Дарька вон точно не обрадуется будням без меня. Оставить ее с Сеславией… Хорошо, что Виктор не использовал этот аргумент, точно уговорил бы остаться.

— Дорогие студенты, преподаватели. — Он откашлялся. — С сожалением сообщаю, что завтра от нас уходит Оляна.

Дарька, которой я уже сообщила, чем кончился разговор в коридоре, шмыгнула носом. Сеславия уставилась на меня, как на умалишенную. С Кортом и Соштой мы почти не разговаривали, так что их реакция меня мало заботила.

— Ты с ума сошла! — прошипела Сеславия.

— Оставайся! — поддакнула ей Дарька.

Я лишь покачала головой и обратила внимание на Виктора, который явно хотел что-то добавить.

— Так уж вышло, что ваш год начался неудачно. Сначала пропал Эртан. И теперь я точно могу сказать, что с ним случилось. Он стал никтой.

Заявление не было встречено с удивлением. Все и так догадались, девчонки — по моим рассказам. Парни — просто догадались или же давно были готовы к чему-то подобному.

— Гевирг погиб, — тяжело вздохнул Виктор. — Оляна приняла это решение, и я ее поддержал. Поддержите и вы: не уговаривайте остаться, дайте самостоятельно все решить. Оляна, надеюсь, ты приедешь на церемонию вручения Артефактов?

— А разве можно? — удивилась я.

— Твои подруги будут получать Артефакт, почему нет? Мы будем рады видеть тебя. Пиши письма, не забывай. Пусть ты была с нами не так долго, я лично к тебе привязался.

— Хорошо. — Я отпила вина.

Голова приятно кружилась. Эйфория от сознания, что вот еще немного — и я окажусь дома, мешалась с алкоголем, и я любила даже Виктора. Только пустое место Альдреда резало глаза. Что он сказал бы по поводу моего ухода? Наверняка обозвал бы слабачкой, которая чуть что, ноет и бежит к мамке под юбку. А чем, собственно, он лучше? Тоже ведь сбежал к родителям.

— Не везет Виктору, — словно подслушав мои мысли, сказала Дарька. — Троих студентов лишился.

— И преподавателя, — хмыкнула Сеславия. — Альдреду, по-моему, хуже. У него сын сначала связался с каким-то отребьем, потом пропал, потом стал никтой, что, считай, смерть. Потом один ученик бросился с башни, вторая отказалась учиться. Неудивительно, что он уехал.

Я почувствовала укол совести. Альдред действительно лишился почти всего, что у него здесь было. А может, и всего. Вряд ли их дружба с Виктором после всего восстановится. Но я точно ему не помощник, и гораздо больше пользы от меня будет, если я уеду.

Я отставила в сторону бокал и потянулась к кувшину с кефиром. Настроение резко испортилось.

— Все, к чему я прикасаюсь, проклято.

Отпила из кружки и поморщилась:

— Вот и кефирчик прокис.

Дарька фыркнула, сочтя мои слова за шутку. Но ведь это не шутка! Эртан откуда-то знал, что я принцесса. Гевирг погиб из-за того, что Альдред спас меня, а не его. И с Виктором они рассорились из-за меня, из-за этих проклятых поцелуев. Лучше и правда уехать и не вспоминать об этих сумасбродных неделях, когда я всерьез готовилась служить человеку, убившему родителей.

— У нас еще есть повод для тоста, — вдруг произнес Виктор. — Сегодня день рождения у чудесной, красивой и талантливой девушки Сеславии.

Сеславия округлила глаза и покраснела. Не забыл, молодец.

Виктор подошел к нашему столику, ловким движением сотворил розу и протянул ее пунцовой Сеславии. Кто бы мог подумать, что ее, девушку, которая может танцевать у шеста перед всем колледжем, смутит поздравление с днем рождения. Потом я вспомнила, что Виктор вроде как нравился ей. И похоже, чувства эти были искренними.

А Виктор меж тем протянул девушке симпатичную бархатную коробочку. Сеславия себя уже взяла в руки, и теперь на ее лице сверкала картинная улыбка во все зубы, глаза блестели от слез, а дыхание театрально сбивалось, когда она открывала подарок. Мы с Дарькой переглянулись и хихикнули. Может, танцовщица Сеславия и хорошая, но вот актриса…

— Спасибо, спасибо большое! — лепетала она.

Я одним махом допила вино, и тут подали красивые и аппетитные рулетики из киви и мака. На рулетике Сеславии горела свечка. Но девушка не обращала внимания на угощение, она примеряла красивые серьги с рубинами и, похоже, отчаянно жалела, что нигде рядом нет зеркала.

После ужина, когда я уже укладывалась спать, чувствуя, что вряд ли засну перед отъездом, ко мне зашел Виктор. Весьма деликатно постучал, откашлялся и спросил:

— Все собрала?

Я вяло махнула рукой в сторону небольшого рюкзака. Мне и собирать нечего было, только те вещи, что я покупала в городе на стипендию, да кое-какие записи и рисунки.

— Нет, Оляна, так дело не пойдет, ты должна забрать все вещи.

— Они не мои.

— И что мне прикажешь с ними делать? Носить самому? Их шили для тебя, покупали тебе, в конце концов, ты их носила. И тебе идет этот цвет. Давай собери вещи, Сомжар не надорвется.