Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Безбашенный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для того, чтобы кремнёвый револьвер смог реализовать все свои преимущества многозарядного оружия, он должен на каждой из зарядных камор своего барабана иметь индивидуальные подпружиненные крышки-огнива. В принципе-то и такие конструкции были – трёх- или четырёхзарядные и с разомкнутой рамкой, держащейся только на оси барабана. С гладким стволом, естественно, потому как с нарезным такое изделие едва ли выдержало бы недетскую нагрузку при врезании пули в нарезы. Ну и хрен ли это тогда за револьвер? Если уж делать его, так нормальный нарезной, а значит – прочный, с цельной замкнутой рамкой. Но как тогда прикажете впендюрить в габариты её барабанного окна самооткрывающиеся при выстреле крышки-огнива индивидуальных полок? Думал я над этой проблемой, много думал. Брал за основу капсюльный барабан, прорисовывал его с увеличенными обнижениями, даже наклонными их рисовал, дабы уместить в габариты эти проклятые крышки. И – один хрен, всё впустую. Нормальный размер не помещается, если не сооружать чего-то совсем уж монструозного, а уменьшенных размеров – он ненадёжен. Ведь этот классический ударно-кремнёвый замок уже к восемнадцатому веку принял свой окончательный оптимальный вид, в котором и оставался с тех пор неизменным вплоть до тех наполеоновских войн включительно. Вылизанная и доведённая до ума конструкция, которую дальше совершенствовать уже некуда. Менять в ней что-то – только портить.
Если пробудить в себе спортивный интерес и задаться целью во что бы то ни стало, то наверное, справились бы мы когда-нибудь в конечном итоге и с этой проблемой хорошего бескапсюльного револьвера. Есть же в конце концов и куда более компактный, но вполне надёжный механизм обыкновенной колесцовой зажигалки. К нему ещё только «камешек» искровый зажигалочный изобрести, да ударный храповик к колёсику, чтоб от удара курка проворачивалось. Были, кстати, подобные в старых бензиновых зажигалках. Но что-то подсказывает мне, что не зная состава зажигалочного «камешка», нормальный ударный состав для нормальных капсюлей мы вымучим явно раньше, чем его. А пока – будем пользоваться доступным в сиюминутных условиях паллиативом. Это настоящий хороший револьвер в ударно-кремнёвом варианте нам неподъёмен, а вот многоствольный бюндельревольвер, называемый ещё пепербоксом, – очень даже вполне. Особенно если не гнаться за громоздкой шестиствольной классикой, а удовольствоваться парой компактных трёхствольных, дающих в сумме те же самые шесть выстрелов.
Вот такими агрегатами мы пока что и обзавелись, дабы ну хоть чем-то заткнуть эту зияющую прореху в нашем компактном индивидуальном оружии самообороны. Хоть и сопровождают каждого из нас приставленные к нам для охраны вооружённые до зубов лбы-мордовороты, всего ведь по жизни не предусмотришь. Жизнь – она штука сложная и труднопрогнозируемая, и в ней неучтённый потенциальным противником козырь в рукаве запросто может оказаться и совсем не лишним. Если хочешь, чтобы тебе помогали боги – не ленись помогать себе и сам…
11. Всё второпях
– Максим, а кто такой этот Себастьян Перейра? – неожиданно огорошил меня шурин.
– Гм… В каком смысле?
– Ну, Валод послал меня на хрен и назвал грёбаным Себастьяном Перейрой. Я понял, что «на хрен» и «грёбаный» – это он просто в сильном раздражении сказал, и это не буквально надо понимать, но что я сделал не так? И кто такой Себастьян Перейра?
– Велтур, ты объясни хотя бы, как дело было. Володя ведь у нас обычно человек спокойный и зря ругаться не станет…
– Я знаю. В общем, он что-то делал со своей маленькой шкатулкой, которая эти картинки показывает, как твоя. Он тогда положил её возле этой вашей громоздкой штуки, которую вы «батареей» называете, и смотрел на маленькую круглую штуку со стрелкой, которая лежала рядом с медной проволокой. Я-то знаю, что когда вы работаете со своей «батареей», руками там трогать ничего нельзя. Но я ведь и не трогал, я вообще ничего не делал, я просто подошёл посмотреть. Интересно же! Просто смотрел и больше ничего не делал, богами клянусь! А Валоду что-то не понравилось. Я спросил его, в чём дело, но ему было не до меня, он заругался и посоветовал у тебя спросить…
– Так-так… Гм… Ты просто смотрел, говоришь? А в каком ты был настрое? – я заподозрил было спонтанный в его случае телекинез – вроде того, которым баловались мы с Велией, в том числе и с компасом. Яблоко ведь от яблони обычно далеко не падает…
– Да в самом обыкновенном. Я же не могу вот так, как ты – взглянул на что-то, сосредоточился, и там что-то сделалось непонятное, что-то задвигалось…
– Ну, Велия ведь это немножко может. Кто знает, вдруг и ты тоже?
– Так Велию ведь ты научил, она раньше не умела. А меня этому никто не учил, и я так совсем не умею. А вы ведь ещё и напрягаетесь для этого, сосредотачиваетесь…
– Ну, тоже верно, – версию спонтанной паранормальщины шурина приходилось отбрасывать как явно несостоятельную. – Тем более, Себастьян Перейра… Так, стоп! – я окинул его взглядом, зацепился глазами за уровень его пояса – и понял наконец-то, после чего сложился пополам от хохота.
Мля, в натуре Себастьян Перейра, гы-гы! Говорить я не мог, я просто ржал, схватившись за живот левой рукой и тыча пальцем правой на его пояс, на котором висел не слишком длинный, но вполне массивный ЖЕЛЕЗНЫЙ меч, подаренный ему отцом на совершеннолетие! Роскошный, элитный, хрен ты где такой купишь в обычной оружейной лавке за нормальную разумную цену. Только на заказ он делается, лучшим карфагенским оружейником из трёх полос куётся – двух старательно науглероженных и обычной мягкой между ними. Так этот стервец ведь ещё и упросил нас его ему намагнитить, когда увидел наши фокусы с намагниченным саунионом!
– Он уже и нажаловался тебе на меня? – поинтересовался закончивший зарядку своего телефона и вышедший к нам во двор Володя. – Понял, почему Себастьян Перейра?
– Ага! – и меня снова разобрал смех.
– Прикинь, я цепь для заряжания аппарата настраиваю, ток по азимуту компаса выставляю, а тут этот диверсант со своей грёбаной железякой! Да ещё и, прикинь, возле самого компаса встал! Помнишь, как там в том фильме? «Нет, потом-то я, конечно, убрал топор из-под компа́са – но уже не в Тихом,
