Хранительница историй - Салли Пейдж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вчера вечером миссис Би придумала, где Дженис переночевать, вызвала Стэна – и даже вспомнила его имя! – потребовала, чтобы ее гостье отвели один из номеров и обещала оплатить все расходы. Дженис, кутавшаяся в синий плед в кресле у огня, заметила, с какой тревогой глядел на нее Стэн.
– Дженис сделалось дурно, – пояснила миссис Би.
Дженис едва не хихикнула. Фраза показалась ей очень забавной. Очевидно, давали о себе знать неизбежные последствия употребления бренди.
Стэн хотел вызвать «скорую» или врача, но миссис Би шепнула ему так, чтобы Дженис слышала:
– Женские дела.
Реакция Стэна ее тоже очень насмешила. Услышав эти слова, он выскочил из комнаты как ошпаренный. После бегства Стэна миссис Би рассказала Дженис, что во время ее короткой шпионской карьеры этот прием работал беспроигрышно.
– Не поверите, сколько всего можно спрятать в прокладке! Хотя, конечно, тогда они были намного больше, – с явным сожалением добавила старуха.
Обе засмеялись, и миссис Би разлила по кружкам еще бренди.
Старуха не стала спрашивать Дженис ни про мужа, ни про бурную вспышку, но настояла, что сама позвонит Майку и скажет ему, куда запропастилась жена. Когда миссис Би взяла ее телефон, Дженис поплотнее завернулась в плед. Если бы можно было заткнуть пальцами уши, не выставив себя еще большей дурой, Дженис бы так и поступила.
Но вместо этого она наблюдала, как хрупкая пожилая женщина в закатанных штанах диктует свои условия ее мужу. При этом миссис Би покачивала миниатюрными ножками и явно наслаждалась моментом. Повелительная манера миссис Би сделала бы честь самой великой герцогине, а каждым ее словом можно было бы резать стекло, как алмазом. Никаких возражений старуха не допускала, да и вообще, не дала Майку и слова вставить.
Его жене стало слегка нехорошо, но поводов для беспокойства нет. Видимо, она всего лишь переутомилась. Чтобы Дженис не пришлось ехать домой на автобусе, она останется ночевать на территории колледжа в качестве гостьи миссис Би. Нет, приезжать за Дженис на машине нет необходимости, миссис Би не хочет его утруждать.
Дженис знала, что беседа с хозяйкой произведет на Майка впечатление, и к тому времени, как вечером он дойдет до паба, звонок превратится в «долгий задушевный разговор с леди Би». Дженис не удивится, если услышит от мужа, что миссис Би пригласила их в гости на Рождество.
Только когда Дженис встала, собираясь идти в отведенную ей комнату, миссис Би задала ей вопрос:
– Дженис, можно спросить, почему вы не уходите от мужа? Но если я переступила черту, не стесняйтесь, поставьте меня на место.
Как объяснить, что ее удерживает? Жалость? Стремление наказать себя за то, что позволила Майку отослать Саймона в школу и таким образом стала сообщницей мужа? Но обе причины одинаково неубедительны. Поэтому Дженис просто отвечает:
– Нет, ваш вопрос меня не смущает, и я бы даже на него ответила, если бы знала ответ. – У двери Дженис обернулась и произнесла: – Спасибо, леди Би.
Старуха тут же рявкнула:
– Еще раз так меня назовете – буду обращаться к вам «миссис Пи»!
Лежа на кровати в своем номере и глядя в потолок, Дженис безуспешно ломает голову над тем, почему не уходит от Майка. Вчерашняя истерика помогла ей понять одно: именно этого она и хочет. Вместо того чтобы для поддержания равновесия стоять на середине доски, положенной на бревно, Дженис может просто спрыгнуть и дать одному краю доски громко удариться о землю. Ей сразу станет легче.
Дженис сама не верит, что рядом с Майком ее держит жалость. Этот колодец высох давным-давно. Да и Саймон уже не ребенок, а взрослый мужчина. И если уж Дженис хочет искупить свою вину, для этого ей надо налаживать отношения с сыном, а не сидеть возле Майка.
Конечно, нельзя забывать про финансовый вопрос. Однажды Майк перезаложил их дом, ничего не сказав Дженис, и по этой закладной им предстоит расплачиваться годами, но кое-какие сбережения у супругов имеются. Естественно, скромные, ведь Майк то и дело в них залезает, но благодаря упорству Дженис со временем удалось накопить несколько тысяч фунтов. Вот только куда ей идти? И на закладную, и на оплату съемной квартиры денег не хватит. Немногие друзья, которые остались у Дженис, сами стеснены в средствах, да ей и в голову не придет садиться им на шею. Конечно, Дженис могла бы найти работу с проживанием и стать домработницей, но этого ли она хочет? Круглосуточно быть на побегушках у дамочки вроде миссис АгаАгаАга? А как Дженис расстанется с Децием? При одной мысли ее бросает в дрожь. Да и про Фиону с Адамом забывать нельзя. Дженис ведь совсем не хочет обрывать с ними связь. А ведь есть еще миссис Би и другие, например Кэрри-Луиза и Джорди.
За следующий час Дженис заработала головную боль, но так и не приблизилась к решению проблем. Она лишь бесконечно ходит по одному и тому же кругу, а ответ все так же недосягаем. Вчерашнее бренди, похоже, только осложняет мыслительный процесс. Дженис вспоминает разговор с миссис Би, с которого, собственно, все и началось. Неужели она почувствовала, что у Дженис не все благополучно и надо что-то менять? Выходит, старуха нарочно ткнула костлявым пальцем в шаткую конструкцию, на которой держится жизнь Дженис? Уловка вполне в ее духе.
Но что происходит в жизни самой миссис Би? Разве той не приходится размышлять над собственной дилеммой? Есть ли в Тиберии скрытые положительные качества? Даже сейчас у Дженис язык не поворачивается передать миссис Би случайно подслушанный разговор. А вдруг, несмотря на все высокомерие мистера НетТолькоНеСейчас, ему и вправду небезразлична воля старика и он просто хочет, чтобы имя отца сохранилось в истории колледжа? Что, если Тиберий ночами не спит, боясь, что мать свалится с винтовой лестницы и убьется? Может быть, упрямство миссис Би – своего рода эгоизм? И снова мысли в голове Дженис ходят по кругу, а решения как не было, так и нет.
Когда она выходит из комнаты, Майк ждет ее вместе со Стэном в привратницкой. Мужчины болтают про футбол, и, когда Дженис придет в
